Ольга Резниченко - Черта
Проснулась я от навязчивого, раздражающего перешептывания за дверью.
Голова, будто кто ваты напихал…. Мозг сжался до маленьких размеров — а все остальное заполнило желе. Казалось, что кто-то вчера мне пытался расколоть на две части череп. Опухла половина лица. Болят губы, бровь… нос. Да что лицо, голова? Всё тело… будто кто пытался разорвать — кости крутит, раны ноют.
Черт! Черт! Черт!
Стоп.
Где я?
Это не казармы…
(только теперь доходит… эхом… происходящее).
— Лера?
— О, Свет, ты уже проснулась? — сквозь зевок прошептала Клинко.
— Где мы?
— В больнице.
… замерла, замерла я — вдруг ужас и удивление застыло в ответ на лице Валерии.
— Ты что… ничего не помнишь?
Криво улыбнулась я.
— Если бы… просто, как в больницу попала — не помню.
— Юра привез.
— Юра? Так, стоп…
Лера…
— Да?
— А он был…. Был здесь… ночью?
Застыла. Застыла, перебирая предположения. Несмела оглянулась по сторонам…
Робкий кивок — и замерла.
Невольно рассмеялась, рассмеялась я от счастья. Вновь уложила голову на подушку — и замерла… покорно замерла.
… значит, его слова? Слова, что любит — не привиделись?
Или…
Рыкнула дверь.
— Я слышала разговоры. Проснулись, значит уже?
Нехотя приподняла голову и уставилась на врача.
— Да.
— Вот и отлично. Валерия… ты, наверно, можешь уже собираться… да к своей группе идти, на учебу. А… Светлана. Мы еще раз тебя осмотрим…. и нужно будет, чтобы потом к нашему психологу зашла, Елене Никитичне.
Хорошо?
— А есть выбор?
— Нет, — добродушно улыбнулась женщина в ответ. — Увы, нет.
— Тогда "хорошо".
* * *— Как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше…
— Хочешь поговорить?… рассказать что?
— Да не очень, как-то.
— Тогда спросить, может?
(пауза;
глубокий вдох)
— Он жив?
— Жив.
(замерла, изучая мою реакцию)
Ты рада?
— Да.
— Почему?
— А почему бы нет?
— А месть? Разве ты бы не хотела…. чтобы он заплатил по счетам?
— Смерть — это не наказание. Это быстрее — скорое списание с лав игроков, да и только. Забудет всё — и свободен.
А вот жизнь, жизнь его накажет. Еще как накажет.
— То есть, ты его всё же ненавидишь?
— А вы как думаете?
(молчит)
Или… для того, чтобы меня вернули в строй…. я должна была вам тут рассказать, как я его прощаю?
Ии, что сама виновата?
— Ну, почему же. Ты правильно всё делаешь. Я здесь за тем, чтобы тебя выслушать… правдивую тебя. А не предписанные ответы.
(молчим; неловкая пауза)
— Вы, наверное, хотите знать, буду ли я ему хоть как-то мстить, или кого другого на это настраивать?
(молчит, выжидая)
Нет.
Раз нельзя сделать так, чтобы этого… никогда не случалось. Вернуть всё назад… и обойти стороной.
То хочу просто забыть. Забыть — и всё. Вычеркнуть из памяти.
— А как ты относишься к тому, что твой тренер, Филатов Юрий Дмитриевич, едва не убил его?
(дернулась, предательски дернулась я от гадких воспоминаний — картинки, ужасные картинки, поплыли перед глазами)
— Мне было жутко и страшно.
Но всё же обошлось?
— Вообще-то, Демьян сейчас в реанимации лежит. Тяжелое состояние. Кома.
Так что, еще не известно, обошлось или нет.
(нервно проглатываю ком, а руки дрожат)
— Ну, он же не умрет?
— Не знаю. Никто не знает.
— А как Филатов?
(замерла)
— Прости, давай эту тему не будем затрагивать, его дело еще на рассмотрении.
— ДЕЛО??
— Конечно. Попытка убийства.
— НО ОН МЕНЯ ЗАЩИЩАЛ! — от гнева, возмущения и ужаса подскочила я с кресла.
— Спокойнее, Светлана. Мы все это понимаем.
Присядь…
(и выжидающая пауза —
подчинилась)
Признай, такой подкованный человек, как Филатов, выходец из Элиты, остановить парнишу — дело плёвое.
Он ему мстил — да и только. Это факт. Был срыв,
… чего никто здесь не терпит.
— И что? Что теперь будет?
— Посмотрим. Если Рамич выживет, то скорее ничего. Демьяна в Низы спишут за преступление.
— А Филатова?
— А Юрия Дмитриевича… Не знаю, Свет. Я так само понимаю, реагирую как и ты. Но…
(и снова пауза)
— А что теперь со мной будет?
(тяжелый вдох)
— Да ничего, в принципе. Обычная процедура. Вернешься на учебу. На недельку отстранена от тира. Сама понимаешь, боевое оружие…
А там — снова свидимся в субботу… и уже решим.
— Стандартная процедура?
И… часто у вас такие ситуации, "стандартные", происходят?
Замерла. Замерла та, перебирая за и против.
— Бросьте, не лгите. Мне всё равно некому это рассказывать.
— А ты как думаешь, Света? Замкнутое общество… двуполое. Гормоны шалят и требуют выхода природных желаний. Мы пытаемся это немного подавлять химическим добавками, но как видишь — не всё так просто.
Организм — всё-таки хрупкая субстанция. Ослабь одну струну — весь инструмент будет играть неладно.
Понимаешь, о чем я?
— Понимаю.
(тяжелый вздох;
черт, я так и думала, что не "витаминами" нас пичкают — кто знает, какая хрень еще в тех таблетках…, добавках в еду?)
Ублюдки.
(и снова молчим)
— Ладно… Я могу идти? Или еще что есть ко мне?
— Свет. Если будут вопросы, сомнения, если захочешь с кем-то поговорить — то я здесь. Всегда. Хорошо?
— Хорошо, — неуверенно закивала.
Короткие шаги на выход — и скрылась за дверью.
* * *— Свет!
— Светик!!! Ты как?
— Да всё отлично!
Разве что-то случилось?
… невольно встретились наши взгляды.
Мой и… Ленки.
Черт… Теперь я тебя понимаю, как никто другой.
Глава Тридцать Вторая
Ох, и больная неделя эта выдалась!
