Анна Антонова - Кекс на пляже
– А с чего бы им бросаться?
– Так они ж тут поэты всякие и писатели…
– Неправильно говорить – поэты и писатели, – машинально поправила я. – Надо – поэты и прозаики. Потому что поэты – они тоже писатели…
Леня ничего не ответил, и я почувствовала себя полной дурой. Притащилась без приглашения, как скандальная женушка, вытаскивающая непутевого муженька с гулянки, и еще умничаю!
Пауза затягивалась.
– Почему ты не позвонил? – наконец спросила я.
– Когда?
– Когда приехал? – начала закипать я. – Договаривались же!
Он повернул ко мне злое лицо:
– Договаривались? А как ты меня проводила, помнишь? Да у тебя на лице радость была написана крупными буквами!
– Какая еще радость, – возмущенно воскликнула я, отводя глаза.
Ну да, да, он прав! Он все терпел, вот я и – всплыло вдруг какое-то старинное слово – куражилась… А что, сам виноват! Зачем позволял?
– Зачем позволял? – повторила я вслух.
– Ну да, – издевательски протянул он. – Еще не знал, что вы только дрессировку понимаете.
– Кто это – вы?
– Да бабы.
Я смотрела на него и не узнавала: вроде, все тот же Ленечка, милый и наивный, в закатанном сером свитере… Кстати, сейчас на нем была майка с непонятной надписью, кажется, на французском, и модные джинсы на бедрах. Но откуда этот жесткий взгляд, насмешливый голос, а, главное, где слов-то таких набрался?
– Ленечка… – ошарашенно протянула я.
– Не обращайся ко мне как к ребенку.
– Да что с тобой? – Я попыталась заглянуть ему в глаза, но он облокотился на перила и смотрел вниз, на противосуицидную сетку.
– Что, не нравится? – резко отозвался он. – А мне, думаешь, нравилось, как ты со мной обращаешься?
– Что же ты молчал? – едва не завопила я.
– Да интересно было, на сколько тебя хватит, когда начнешь вести себя как нормальный человек…
– Врешь ты все, – убежденно проговорила я. – Если бы это было так, ты бы мне таких писем не писал!
Это был удар ниже пояса. Он и дернулся, как от удара, повернул ко мне исказившееся лицо.
– Ну да, писал, – наконец проговорил он. – Дурак был. Ты, наверно, потешалась и подругам показывала.
Тут уже замолчала я.
– Что, угадал? – правильно понял он.
– Только Лариске, – обреченно сказала я, потому что терять уже было, кажется, нечего.
– Этой балаболке? – сморщился он. – Скажи мне, кто твой друг!
– Кто бы говорил, – не осталась в долгу я.
– Да, теперь это мои друзья, – он наконец посмотрел мне в глаза. – И мне с ними хорошо!
– Быстро они тебя обработали, – язвительно отозвалась я. – Подогнали, так сказать, под стандарт. Пить ты уже пьешь. Может, уже и куришь? А, нет, голос – это же самое дорогое, что у нас есть, голос надо беречь! Ну ничего страшного, есть масса альтернативных способов…
– Надь, что ты несешь, – он первый раз за сегодня назвал меня по имени. – Ну извини, что не позвонил, так получилось, – без малейшего раскаяния в голосе сказал он. – Тут сразу столько всего навалилось…
– Я беспокоилась…
– Ты и правда тогда меня так встретила, что я подумал – зря все… – глухо проговорил он.
– Да? – возмутилась я. – А кто тебя на кастинг отвел? Кто тебя вообще позвонить заставил?
– Конечно, сам бы я никак не догадался!
– Сам ты не догадался даже телефон попросить!
– А я тогда не знал, кто это!
Мы смотрели друг на друга бешеными глазами, набрав воздуха для дальнейшей перепалки.
– О чем мы спорим, – выдохнула я.
– Надь, – он придвинулся и обнял меня одной рукой, – ну я на самом деле думал, что тебе все равно. Ты даже перед моим отъездом не захотела…
– Мне правда было нельзя, – последний раз за сегодняшний день соврала я.
– А сейчас можно? – шепнул он, выпрямившись и шагнув ко мне.
Я оказалась прижата к перилам спиной и растерянно пробормотала:
– Осторожно! Я никуда бросаться не собираюсь, я всего лишь журналист, а не поэт и не писатель…
– Прозаик, – подколол он.
– Про каких заек? – на автомате ответила я.
– Так можно?
– Что, прямо здесь?
– Я из комнаты всех выгоню.
– И толстую?
– Кого?
– Ну девица там к тебе прижималась…
– А, – засмеялся Леня. – Да это Юлька, партнерша моя.
– Ну вот, – ерничала я. – Партнерша у тебя уже есть, зачем еще кто-то?
– Дурочка, – шепнул он, запуская руки под мой свитер.
– Увидят, – дернулась я, но он не отпустил меня, прижался губами к шее.
– Иди выгоняй, – выдохнула я через полминуты.
17
– Я тебя провожу, – все порывался Леня.
– Да не надо, – отнекивалась я.
– Ну хоть до метро, – не отставал он.
А мне, не знаю, почему, хотелось уйти одной. Подумать, наверное, надо было, уложить все в голове. А дорога до метро очень к этому располагала.
…Когда мы вернулись в комнату, народ уже рассосался сам собой, выгонять никого особенно не пришлось.
– Как же я по тебе соскучился, – пробормотал Леня, когда все закончилось.
– Оно и видно, – хмыкнула я.
– Надь, ну не начинай!
– А я и не начинаю, ты сам…
– Перестань! – он зажал мне рот рукой.
Я побрыкалась было, но в узкой общажной кровати особо развернуться не удалось, и я быстро угомонилась. Даже, кажется, задремала, когда раздался стук в дверь.
– Это еще кто? – недовольно поинтересовалась я.
– Сосед, наверно, – вздохнул Леня и полез из постели.
– Подожди, я хоть оденусь, – испугалась я.
– Да я скажу, чтобы он еще погулял, – успокоил он, натягивая джинсы.
Пока они шушукались в дверях – до меня доносились приглушенные смешки – я все-таки поднялась и начала натягивать одежду. Наконец хлопнула дверь, и Леня вернулся в комнату.
– Ты куда? – возмутился он и дернул у меня из рук колготки. Раздался подозрительный треск.
– Ааа!.. – завопила я, разглядывая дорожку дырок. – Как я теперь домой пойду!
– А ты не ходи.
– Ага, тут останусь! С твоим соседом. Устроим групповуху.
– Ты что! – шокировался Леня. – Я сейчас у девчонок спрошу, кто-нибудь даст…
– Ну да, твоя партнерша продаст по спекулятивной цене!
– Надь, не язви, – отмахнулся он и пошел к двери.
– Тройка, – крикнула я ему вслед.
– Что?
– Размер, – пояснила я. – Третий.
– А… – неопределенно протянул он, но переспрашивать не стал.
И ведь правда вскоре вернулся с нераспечатанной упаковкой колготок!
– Черные, – капризно протянула я.
– Ну и что? – озадачился Леня.
– У меня светлые были!
