Джулиет Мид - Капкан любви
Филип подтянул стул и втиснул свое большое тело в пространство рядом с Тедди.
— А кто наша обворожительная знакомая? — спросил он, не сводя глаз с Тедди.
— Ее зовут Теодора Винингтон. И она моя обворожительная знакомая, а не твоя, и мы находились в разгаре очень неофициальной деловой встречи, пока не были грубо прерваны неким толстым англичанином, — голос Кристиана звучал слегка язвительно, но в основном был добродушно-шутливым. Двое мужчин были старыми друзьями и вступали в настоящие перепалки, обычно выглядевшие как шуточки по поводу их национальных особенностей.
— Неужели вам хочется проводить время с этой пятидесятилетней старой лягушкой, Теодора? Вспомните Нельсона. Это долг каждого англичанина — и англичанки — ненавидеть французов, как самого дьявола. Как, о Боже, этот старый педик сумел заставить такую девушку разговаривать с ним?
— У нас действительно было деловое обсуждение. Я — агент по трудоустройству.
— Неужели? — Филип подкрепился из бокала Кристиана. — Моя сестренка тоже агент по трудоустройству.
Тедди подалась вперед.
— Ваша фамилия, кажется, Редмейен?
— Правильно, но зовите меня Филипом.
— Филип, ваша сестренка — мой босс.
— Не говорите! — восхитился Филип. — Какое совпадение! Ну, скажу, это следует отметить! Будь хорошим парнишкой, Гранкур, обеспечь нам бутылку шипучего.
Какое-то время Филип уговаривал Тедди пойти на ужин к нему и его жене.
— Каждый друг Гранкура — мой друг, каждый сотрудник Кандиды — мой друг, а каждый мой друг — друг моей жены, поэтому вы просто обязаны пойти.
— Извините, мне очень приятно, но я жду знакомого, который может подойти в любой момент…
— Тогда берите и его тоже! Я не хочу слышать никаких «нет»! Вы можете даже взять с собой Гранкура, если очень настаиваете. Что скажешь, старый парнище?
— Нет, Филип, — отказался Кристиан. — Ты уже расстроил мой tete-a-tete[10]. Я предвижу, что ты расстроишь и весь мой вечер с Теодорой.
Тедди тоже пыталась избежать приглашения Филипа, но тут в бар вошел Чарльз Бартоломью. Филип приветствовал его так дружески и был так убедителен, что Тедди и Чарльз согласились составить ему компанию. Они попрощались с Кристианом — Филип выдал ему еще один дружеский шлепок по спине, Чарльз отвесил незнакомцу вежливый поклон, а Тедди подарила самую теплую свою улыбку и протянула руку.
Кристиан притянул ее к себе и наделил поцелуями каждую щеку.
— Мы еще встретимся, Теодора. У нас еще много чего есть для обсуждения. Личного.
Было девять вечера, когда Филип, Тедди и Чарльз прибыли на квартиру Филипа. Как только они вошли в дверь, хрупкая темноволосая женщина с блестящими черными глазами бросилась в объятия Филипа.
— Пип, дорогой мой, мы решили, что ты бросил нас! Заходи, будь хозяином и приветствуй гостей…
Она весело взглянула на Тедди и Чарльза.
— Вы пришли на ужин? Как замечательно! Я Бертина, жена Филипа. Позвольте ваши вещи, как мило, что вы пришли, я так счастлива с вами познакомиться! — она обняла обоих, будто они были ее старыми друзьями, а не вовсе незнакомыми людьми, прибывшими на вечеринку без приглашения. Тедди начала извиняться, но Бертина быстро заставила ее замолчать.
— Нет, дорогая, вы не должны извиняться. Пип сделал это для меня — он знает, как я люблю знакомиться с новыми людьми, — она сжала руки Тедди в своих. — Вам очень рады у нас в доме. А теперь проходите — Филип нальет вам немного выпить, — проходите и познакомьтесь с остальными нашими друзьями.
Бертина потащила Тедди в элегантную и уютную гостиную, богато отделанную старинной парчой, где беседовали несколько человек. Сначала она обернулась к шикарной блондинке:
— Дельфина, это наша знакомая Тедди. Филипу удалось уговорить ее присоединиться к нам сегодня.
Следующим был маленький подвижный француз с жидкой бородкой.
— Тедди, это Герви Биланкур, муж Дельфины и коллега Филипа.
Затем она повернулась к высокому подтянутому англичанину.
— Тедди, это наш дорогой зять, Джек Делавинь. Джек, позволь тебя представить Тедди Винингтон.
Они пожали друг другу руки, как и полагалось. Тедди почувствовала себя слегка взволнованной и оглянулась на Чарльза, ища поддержки, но тот уже углубился в разговор с Дельфиной Биланкур. Филип и Герви тоже о чем-то спорили, поэтому она осталась с похожей на птичку женой Филипа и Джеком Делавинем. Бертина почти сразу же извинилась и ушла присмотреть за готовящимся ужином, и Тедди осталась вдвоем с бывшим мужем Кандиды.
— Вы в Париже по делу или для развлечения? — вежливо спросил Джек, глядя на нее вниз с высоты своего роста.
— По делу. Знаете, я несколько смущена встречей с вами — в общем, я работаю в ЭРК. С Кандидой. Вашей бывшей женой, — сказала Тедди напрямик. Ей не нравился этот мужчина, не было никаких причин с ним церемониться. — А с Филипом я познакомилась только час назад и здесь оказалась совершенно случайно.
Она вела себя невозможно грубо. Если Джек и замечал это, он не выказывал никаких признаков неловкости.
— Надеюсь, у вас собеседование не с Филипом — я представляю, какой он сверхтрудный субъект.
— Нет, не с ним. Я встретилась с ним случайно, — ответила Тедди. Ее подбородок воинственно вздернулся, пока она отвечала Джеку. Он казался ей слишком вежливым и неприятно хладнокровным — мог бы из приличия чуть-чуть и опечалиться, услышав имя бедняжки Кандиды.
При первой же возможности, как только Бертина подлетела к ним, Тедди отошла и присоединилась к Филипу и Герви, рассуждающим о Маастрихтском договоре. Это не слишком захватывало, но она была не готова к приятной светской беседе с Джеком Делавинем.
Ужин был превосходен благодаря мастерству Бертины как хозяйки. Венгерский фарфор был наполнен соблазнительными лакомствами, Филип следил, чтобы рюмки не пересыхали от чудесных вин — все австралийские, как он самодовольно сообщил Герви. Беседа протекала на смеси английского и французского. Чарльз и Филип объединились в нападении на недостатки французов, подбрасывая Герви кусочки, на которые тот кидался, словно прожорливая рыба. Филип не пропустил ничего, даже дорожного движения, чтобы найти оправдания для нелестного отношения англичан к французам. Герви обратился к Тедди, чтобы рассказать о последней поездке в Лондон.
— Мне очень понравился Лондон, но уличное движение там просто отвратительно. Как вы это называете — трасса М25…
— Никто не попадет, куда нужно, используя М25, — парировал Чарльз в притворном ужасе. — Единственные места, где нужно бывать в Лондоне — это Сити, Западный Лондон, Хитроу и Готсволд. Причем здесь М25?
