Кэтрин Николсон - Лунные грезы
В бархатном голосе неожиданно прозвучали стальные нотки, но тут же исчезли.
– Неудивительно, что женщины мной интересуются, – откровенно заявил он. – Я достаточно привлекателен и имею доступ в мир, о котором мечтают многие, а кроме того – прекрасный любовник. И, что самое главное, как вы уже неоднократно подчеркивали, я очень богат. Женщины наделены практическим умом, особенно француженки.
Гай говорил так размеренно, почти отрешенно, что Корри задохнулась. Он считает любовь чем-то вроде биржевой сделки! Какой негодяй!
Девушка с трудом подавила гнев.
– В таком случае, – так же деловито предложила она, – почему бы не плыть по воле волн и не наслаждаться вниманием прекрасного пола?
– По одной весьма веской причине. – Гай, слегка нахмурившись, помолчал. – Я помолвлен и скоро женюсь.
Глава 7
– Что?!
Она едва не поперхнулась вином и неверной рукой поскорее отставила бокал. Казалось, сама земля разверзлась у нее под ногами.
– Да вы чем-то шокированы? – осведомился Гай, испытующе глядя на нее, но Корри не могла найти ответа. Какое ей в конце концов дело до его личной жизни? И все же откуда взялось это странное ощущение пустоты, точно ее ограбили или подло обманули, заставив поверить, будто ей принадлежит нечто бесконечно ценное, а потом безжалостно отобрали да еще и посмеялись. Как могла она столь жестоко ошибиться в Гае де Шардонне? Он казался таким равнодушным, холодным, истинным ценителем женщин, опытным охотником, от которого не ускользнет добыча, включая ее самое.
Негодование и гнев переполняли Корри. Похоже, ее соблазнили принять участие в конкурсе, где победитель давно уже определен? Это несправедливо. У любой игры есть правила.
– Шокирована? Можно сказать и так. Насколько я понимаю, вы уже были обручены, когда предлагали мне идти к вам на содержание?
– Естественно. – Он вежливо склонил голову. – Но если позволите напомнить, предложение исходило от вас.
– Возможно, – запальчиво бросила девушка, краснея, – но я что-то не заметила особенных колебаний с вашей стороны!
– Но отвергнуть столь очаровательное предложение было бы непростительной грубостью!
Он слегка коснулся ее руки донышком ледяного запотевшего бокала; прозрачная капля скатилась на тыльную сторону ладони, и девушка вздрогнула.
– Вы… как там по-английски… поразили меня в самое сердце. Однако так или иначе, я твердо намереваюсь разорвать перед свадьбой наши… отношения.
– Как предусмотрительно с вашей стороны, – прошипела Корри. – Как… галантно.
– Надеюсь. А ваша роль будет заключаться вот в чем: я из почтения к невесте, уважая ее нежные чувства, нанимаю компаньонку, чтобы она удерживала меня от всяких неосторожных поступков и рискованных похождений. И мой план прекрасно удался. При виде вас все эти женщины – а в мире нет созданий прекраснее, изящнее, очаровательнее парижанок – дважды подумают, прежде чем попытаются совратить меня с пути добродетели. К завтрашнему утру весь Париж заговорит о вас.
– А ваша невеста? Как насчет нее? Что она подумает, узнав обо мне?
– Ничего, – равнодушно заметил Гай. – Мы друзья. Помолвлены чуть ли не с детства. Возможно, эта новость… позабавит ее.
– Насколько я поняла, она – ваша родственница.
– Да, кузина, – с некоторым удивлением отозвался Гай. – Откуда вы знаете?
– Догадалась.
Ей было известно о французских браках куда больше, чем подозревал Гай, особенно если речь шла о высших кругах. Бедная его невеста – обрученная с колыбели, вынужденная подчиняться условностям и обычаям, а заодно и необходимости сохранить нетронутым семейное состояние. Брак по расчету – как это печально! Да еще с чванливым, бесчувственным бабником, не пропускающим ни одной юбки!
– И вы, конечно, будете верны жене?
Ни в голосе, ни на лице не отразилось ни малейшего презрения, которое она испытывала к этому человеку.
– Естественно. Пока это будет необходимо.
– Ну разумеется, сын и наследник, продолжатель рода.
Чисто французская расчетливость! Но где же страсть, желание, романтика, все, ради чего стоит жить?
– А ваша невеста… те же правила распространяются и на нее?
– Нет, – оскорбленно процедил Гай. – Незамужней женщине позволяется многое, даже измена, но после свадьбы?! Никогда!
– Понятно.
Ее симпатии к несчастной невесте утроились.
– То, что дозволено вам, немыслимо для вашей жены.
– Таковы неписаные законы света, – пожал плечами Гай.
«Слава Богу, ко мне это не относится», – едва не выпалила Корри, но он опередил ее:
– Боюсь, спор не имеет смысла. Не все так помешаны на независимости, как вы, не говоря уже о том, что далеко не каждая женщина добивается ее столь эксцентричными методами. Но в любом случае брак – не та тема, которую надо обсуждать. Так вы принимаете предложенный пост или нет?
Корри уставилась на белоснежную скатерть. Какой-то бесенок подталкивал ее ответить на светившийся в глазах Гая вызов. Он воображает, что может играть с ней, использовать в своих нечестивых замыслах. Но как бы месье не пришлось сто раз пожалеть о той минуте, когда ему взбрела в голову мысль нанять компаньонку! Как только Корри давали поручение – убирать ли гостиничные номера, запомнить арию или надзирать за прожженным донжуаном, – она старалась изо всех сил.
– Принимаю. Заманчивое предложение. Учитывая нашу взаимную неприязнь, это один из немногих случаев, когда мы могли бы быть друг другу полезны.
– Прекрасно.
Он и виду не подал, что укол достиг цели. Они встали, и Гай с неизменной учтивостью проводил ее к машине, но сам не сел.
– Куда вы собрались? – пробормотала она, мгновенно охваченная паникой.
– По делам. – Опять эта загадочная улыбка! – Сегодня вечером вы мне не понадобитесь. Андре отвезет вас домой. Предлагаю лечь спать пораньше. Завтра будьте готовы к десяти утра.
И прежде чем Корри успела расспросить его подробнее, Гай сделал знак водителю, и машина рванулась вперед. Корри зябко поежилась. При всех своих недостатках Гай де Шардонне был единственным ее знакомым в Париже.
На столе в холле она нашла маленький сверток, адресованный ей. На приложенной карточке было напечатано:
«Пункт четвертый».
Внутри оказалась эмалевая табакерка, которая могла бы принадлежать Марии Антуанетте, наполненная до краев голландским драже в шоколаде.
Но Корри так устала, что ей было не до шоколада. Гай Шардонне – такой непонятный человек. Странный. Даже его щедрость казалась бездушной и холодной.
Девушка вздохнула. Почему мысль о скорой женитьбе Гая так неприятно гложет ее? Корри следовало бы радоваться, поскольку в этом случае она в полной безопасности. Зачем же мучиться? Ведь она вовсе не хотела бы заполучить Гая! Нет, это всего лишь уязвленное тщеславие.
