Наталья Лукьянова - Негаданное счастье
– Хотелось бы услышать вашу версию ночного происшествия, Николай Иванович.
– Геннадий Николаевич, произошел несчастный случай. Своевременные меры приняты. Ситуация под контролем. На нынешний момент работе офиса ничто не угрожает, – доложил дребезжащим голосом потеющий от страха клерк. Не зря потеет. Понимает, что обкакался по полной программе.
– Кем приняты? Лично вами, надеюсь? – ласково спросил Балканский. Он сдерживал эмоции из последних сил. Скорее всего, он простил бы этого недотепу. Но когда тот стал нагло врать и изворачиваться, нервы не выдержали. Мало того что работать не умеют, еще и не в состоянии признать собственных ошибок.
– Все службы, подчиненные мне, сработали безупречно. Пожар ликвидирован в кратчайшие сроки, последствия устраняются. Несчастный случай, от этого никто не застрахован, – отбарабанил провинившийся и явно завравшийся Николай Иванович.
– Ты кому врешь? – взорвался Балканский. – Мне? Может, тебе медаль дать за отвагу на пожаре? Нет? Пошел вон. Видеть тебя больше не желаю. Пиши заявление по собственному желанию, пока я не уволил тебя по такой статье, что тебя и в сторожа гаражного кооператива не примут, отдашь секретарше. – Балканский готов был задушить потеющего от страха гоблина собственными руками. И ведь потеет не за дело, а за собственную шкуру, специалист гребаный. Хватит лояльничать с подлецами и недотепами. Очень дорого обходится подобная жалость. У него, в конце концов, не собес.
– Геннадий Николаевич, – униженно прошептал заведующий сектором.
Балканский не дал ему договорить. Не имеет права человек из его команды врать без зазрения совести, чтобы спасти собственную шкуру.
– Вон, я сказал. И не попадайся больше мне на глаза. – Геннадий Николаевич был вне себя от ярости.
Уничтоженный клерк вывалился из кабинета. Балканского не интересовало, что будет с ним дальше. У него три заместителя. Почему при наличии такой команды он должен вникать во все мелкие подробности лично? Его сегодня чуть не уничтожили просто потому, что тот, кто должен был делать свое дело, забыл про это. А спасла ситуацию простая русская баба, о существовании которой он и не подозревал до сего дня. Хороши дела. Нет сомнения, нужно встретиться с этой женщиной и выразить ей благодарность. Деньги – это еще не все. То, что она получит неплохую премию, не обсуждается. Но он должен поблагодарить ее лично.
Недолго думая Балканский поднялся с кресла, вышел из кабинета, предупредил мимоходом секретаршу, что отлучится минут на двадцать, вышел в коридор и нажал на кнопку лифта. Через несколько минут Геннадий Николаевич открыл дверь архива. Он никогда тут не был, но его приятно удивило, что ничто не напоминало о последствиях минувшей ночи. Обстановка в помещении была рабочая. Все на своих местах, каждый занимался своим делом. Никто из-за столов не вскочил, в струнку не вытянулся, только взглядом проводили. На вопрос: «Где кабинет заведующей?» – молоденький мальчик протянул руку в нужном направлении. Что ж, это нормально. Ты же не на презентации, в конце концов. Чаще надо общаться с народом. Это не их, это твои проблемы. Балканский стукнул один раз начальственно в нужную дверь и, не дожидаясь ответа, отворил ее. Так он себе все и представлял. Он редко ошибался. За столом сидела женщина довольно приятной наружности, в летах и далеко не красавица.
К тому же бессонная и тревожная ночь наверняка сделала свое черное дело. Вон какие круги под глазами. Но что-то в ней определенно было. Утонченность русской интеллигентки, что ли. И глаза необыкновенные. Огромные и цвета редкого. Он такие впервые видит. Светло-зеленые, но ясные и пронзительные, даже описать трудно. Что называется, редкой красоты.
– Добрый день, – деловито поздоровался Балканский.
– Здравствуйте, Геннадий Николаевич, – ответила тихо. Знает, кто в доме хозяин, уже приятно. Но это не главное. Правильно, что он подчинился порыву и спустился в архив. Страна должна знать своих героев, а герои имеют право на благодарность от начальства.
– Виктория Михайловна, я пришел сказать вам огромное спасибо за то, что вы сделали для банка.
Для Балканского не стоило особого труда произнести нужные слова, он был уверен, что заведующая архивом расплывется в благодарности и будет счастлива. Как же, сам фараон-солнце спустился с небес. Он не получал удовольствия от всеобщего подобострастия, но давно к этому привык.
Его поразила реакция этой далеко не молодой женщины. Она, в отличие от его многочисленных подчиненных, не стала из себя ничего изображать. Улыбнулась просто, с какой-то щемящей грустинкой, при этом на левой щеке обозначилась милая ямочка, и сказала тихое спасибо. Что-то смущало Балканского. Возникло подспудно ощущение, что они встречались где-то в другой жизни. Давно, когда мир был простой, ясный и предсказуемый. Когда он был счастлив. Что-то знакомое было в этом милом, ясном лице, в разрезе глаз, манере говорить и смотреть, в естественном, ненаигранном спокойствии. Он, как руководитель, сделал все возможное, ему больше не было нужды оставаться здесь, но Балканский поймал себя на мысли, что ему не хочется уходить из этого маленького кабинета.
– Кофе не угостите? – неожиданно для себя спросил он.
– Да-да, конечно, – торопливее, чем нужно, ответила ошарашенная неожиданным появлением президента Виктория Михайловна.
Она вышла из кабинета походкой куклы, у которой заело механизм, закрыла аккуратно дверь и обессиленно оперлась о стену. Постояла секунду, приходя в себя, и отправилась на кухню. Щелкнула кнопкой чайника, нашла чашки. Вот тебе и казус. Сколько раз она представляла себе встречу с этим человеком, фантазировала, придумывала разные варианты, а как все повернулось. В самых смелых мечтаниях она не могла себе представить, что Балканский собственной персоной появится в ее скромном кабинете да еще попросит напоить его кофе. Господи, она же не знает, какой кофе он предпочитает. С сахаром, без сахара, с молоком, без молока, растворимый? А чего так волноваться? Ничего на самом деле не происходит. Начальник пришел выразить благодарность, это его хорошо характеризует. Воспитывали мальчика правильно. Ведь если разобраться по большому счету, она оказала ему неоценимую услугу. Это нормальная реакция. Так себя ведут все цивилизованные люди. Отчего же безмятежное сердце колотится как сумасшедшее? Не надо преувеличивать внимания господина Балканского к собственной персоне и выдумывать всякие глупости. Во-первых, она пережила нешуточное потрясение. Одно укрощение огнетушителя чего стоило, во-вторых, у нее была бессонная и не самая лучшая в жизни ночь. Он кофе попросил, потому что захотел, а не потому что сражен неземной красотой и стремится наладить неформальные, так сказать, отношения.
