Катя Абель - Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа
Я просто буду сидеть рядом, ничего не говорить. Буду гладить его по руке, буду воду ему подавать, буду кормить его с ложечки, если потребуется. Не дам ему больше пить, буду сидеть возле, пока он спит, просто буду с ним в беде, которая случилась. Когда человеку плохо, надо чтобы рядом был друг. Так должно быть.
Меня слегка потряхивает после бессонной ночи, но душ мало-мальски приводит в норму: можно ехать.
Это будет странным для всех окружающих: то, что я так часто наведываюсь в театр. Мне плевать на окружающих, я еду к любимому. Но лучше бы, конечно, чтобы меня не видел Иван Кузнецов. Вообразит себе, что я из-за него каждый день сюда таскаюсь, а я этого никак не хочу. Много чести.
Никуда не захожу, никого не вижу, иду сразу к любимому в гримёрку, на удачу.
Стучу. Он открывает. Слава Богу. Пропускает. Захожу.
Смотрит на меня испуганно, как на приведение.
– Можно? Как ты поживаешь?
Молчит. Глаза бегают, как у загнанного в ловушку.
Тянусь, чтобы его поцеловать. Уворачивается.
– Уйди, сделай милость. Уйди. Я прошу тебя, уйди.
Я не верю своим ушам:
– Почему? Хороший мой, не гони меня, пожалуйста…
– Уйди, уйди! Не хочу, чтобы ты видела меня таким! Тебе нельзя меня видеть! Слышишь, уйди, говорю тебе!
Понимаю, что все это всерьёз, выставляет меня, подталкивая к выходу. Пугаюсь, что действительно придётся уйти, что не даст мне возможности побыть с ним:
– Пожалуйста, не гони меня, я специально приехала к тебе, я соскучилась так, пожалуйста, не гони, ты поспи, если хочешь, я рядом посижу, мешать тебе не буду, только не гони меня…
– Уйди говорю… мать твою… Да что же мне сделать, чтобы ты ушла? – переходит вдруг на крик. – Уйди! Уйди, пожалуйста, блять! Да куда же мне спрятаться? Я прошу тебя! Уйди! Я тебе руки буду целовать…
Хватает меня за руки.
– Я ноги твои целовать буду!.. только уйди сейчас, тебе нельзя меня таким видеть, только не тебе… ты не можешь… только не ты…
Почти плачет. И снова кричит:
– Да уйдешь ли ты, наконец?!
Я понимаю, что мне не остаться:
– Дай я тебя обниму, поцелую.
Обнимает меня, пряча лицо. Тут же отталкивает, распахнув дверь:
– Да уйди же ты, ради Бога!
– Выздоравливай, пожалуйста, милый. Я очень за тебя переживаю.
Выхожу в коридор. Спускаюсь по лестнице, ничего не вижу, от слез расплываются ступеньки под ногами.
Выхожу из театра. Иду бродить по городу, потому что некуда больше идти.
Пишу ему через двадцать минут:
«Я тебя целую нежно. Выздоравливай, милый».
Ответа нет
Звоню в колокола
Звоню водителю Коле, который повезёт его сегодня ночью на вокзал.
– Коля, я волнуюсь за любимого. Я только что была у него, он совсем больной…
– Да я знаю…
– Коль, у него во сколько поезд сегодня?
– В два ночи с копейками.
– А репетиция закончится в десять. В одиннадцать ты его, предположим, привезёшь домой. Вот бы в эти три часа его проконтролировать? Чтобы он дверь тебе открыл, когда ты за ним приедешь. Потому что, если он не попадёт на этот поезд, то будет все ну очень плохо…
– Да не волнуйся, Кать, решим что-нибудь.
– Коль, я очень волнуюсь. Как же сделать так, чтобы он за эти три часа до поезда не пропал окончательно?
– Ну, я с ним договорюсь. Не переживай.
– Да, и на вокзале его не отпускай. Его до купе надо довести, потому что он на вокзале один потеряется. Коля, это очень важно…
– Да все нормально будет, посажу я его на поезд.
– Только обязательно, до самого купе, ладно? Коль, можно я тебе завтра позвоню с утра, узнаю, что и как?
– Да звони, без проблем.
– Спасибо большое. Просто я волнуюсь очень. Сам понимаешь: любимый…
Пишу любимому еще одно сообщение:
«Пришли мне завтра смс, пожалуйста, как приедешь в Москву, что ты дома и у тебя все хорошо».
Нет ответа.
Есть, конечно, вариант поехать ночью вместе с Колей, чтобы посадить его на поезд, но что это даст? Погонит меня опять вон, будет кричать и нервничать.
Господи, Коля, не подведи, посади его, пожалуйста, на поезд…
Если он не поедет домой, он пропадёт в Питере.
Звоню театральному офис-менеджеру:
– Маша, привет! Ты ведь знаешь, какие возникли проблемы с любимым?
– Да уж, знаю.
– Скажи, пожалуйста, а его в Москве будут встречать с поезда?
Так как продюсерский центр, спонсирующий постановку, находится в Москве, то из главного офиса организуется машина, чтобы встречать любимого на вокзале и везти до дома, это оговорено в его контракте.
– Ну, будут, наверное, как всегда.
– Машенька, позвони в Москву, скажи их офис-менеджеру, что есть такая проблема, пусть водитель прямо у вагона его встречает, а еще лучше забирает из купе.
– Думаешь, до такой степени это всё? На телефонный звонок он не ответит?
– Я не думаю про степень, я просто знаю, что его встречать надо завтра в купе. И за руку отвести к машине. По-другому нельзя. Позвони, пожалуйста, в Москву.
– Ну, хорошо, я позвоню…
– Спасибо, Машуня. Позвони прямо сейчас, ладно?
Ночью сижу дома, смотрю на часы.
Вот, без трёх минут час. Коля должен подъехать к его дому.
Двадцать минут второго. Они должны уже выезжать, иначе могут не успеть.
От дома до вокзала по ночному городу – максимум минут десять, но ведь еще и по вокзалу надо пройти, и дойти до поезда…
Без десяти два. Должны уже идти по платформе. А вдруг не идут?
Два часа пять минут. Всё. Он должен сидеть в купе. Поезд отправляется.
Может, позвонить Коле, узнать, как все прошло? Нельзя. Неприлично звонить постороннему человеку среди ночи, контролировать его действия.
Позвоню ему завтра. Всё равно сегодня уже ничего не изменить.
Либо любимый едет сейчас домой, либо я завтра буду искать его по всему Питеру.
И скорее всего не найду.
Следующим утром высчитываю минуты, когда будет удобно звонить Коле. Когда можно звонить так, чтобы не разбудить его? Он ведь работал ночью, сегодня отсыпается.
Пишу любимому сообщение:
«Милый, ты дома? Ты в Москве?»
Нет ответа.
Звоню Коле в одиннадцать, нет больше сил находиться в неизвестности.
– Коля, привет, это Катя.
– Да, Кать… Привет.
Голос бодрый, значит, не спит, значит, ничего, что я звоню.
– Ты уж прости меня за беспокойство, просто я волнуюсь…
– Да всё нормально, посадил я его!
– Правда? Ой, как здорово! Как же тебе удалось, Коленька?
– Да всё нормально, мы с ним сговорились ещё с вечера, он мне дверь открыл.
– Ну, слава Богу! А ты до купе его довёл?
