Бывшие. Жена для чемпиона (СИ) - Ковалева Анна

Черт, какой же кайф...

— Арс, ты чего? Пусти, — Машка так очаровательно краснеет. Нервно сглатывает и пытается вырвать руку, а я не отдаю. Это выше моих сил.

Я слишком жадный, да. И жутко голодный до моей девочки. Так бы и сожрал всю целиком.

Поэтому продолжаю ласкать губами тонкую ручку бывшей жены, параллельно отслеживая ее реакцию.

И то, что я вижу — мне нравится. Маруська моя смущается, нервничает, начинает сердиться.

Но это, мать вашу, не равнодушие! И не неприязнь!

Неплохое вроде бы начало, да? Может, у нас и правда не все потеряно?

— Арс! — в голубых глазах вспыхивают огоньки, делая любимую похожей на сердитую кошечку.

И я решаю, что сейчас надо отступить. Чтобы не спугнуть.

— Прости, увлекся. — покаянно улыбнулся, а дальше меня спас официант, принесший тарелки.

Машка если и хотела меня пропесочить, то явно растеряла свой запал. Лишь посмотрела предостерегающе так.

Мол, не надо так больше делать.

— А если не считать карьеры, — Маша прячет руки под стол и пытается замять неловкость разговором. — Как у тебя дела сейчас? Как здоровье?

— Лучше, чем могло быть, но хуже, чем мне бы хотелось, — отвечаю честно. — Но тут уж ничего не изменишь. Но есть и плюсы в моей аварии. Я помирился с матерью. По-настоящему помирился.

— Серьезно?

— Да, она была почти все время рядом со мной, вытаскивала меня из задницы. Ухаживала, как за младенцем. И мы, наконец, поговорили о прошлом. Которое не давало мне покоя все эти годы.

Слово за слово, и я все рассказал Машке. И о паскудстве отца, и его шантаже, вынудившем мать уехать из страны, и о том, как я подружился с братом и сестрой.

Маша слушала внимательно, лишь в самом конце не выдержала. Когда я рассказал ей о том, что папаша пожелал мне смерти.

— Знаешь, Арс, — теперь в голубых глазах плескался гнев, — твой отец — просто ублюдок. Он, по правде говоря, всегда казался мне странным, но это просто дно. Желать смерти своему ребенку может только полный урод.

— Тут не поспоришь. Мой папаша редкостная мразь. Жаль, что я не понял этого раньше.

— Ты был всего лишь ребенком, — Маша печально качает головой. — А любой ребенок в родителях хочет видеть лучшее. В том, что твой отец сволочь твоей вины точно нет. Господи, да я представить не могу, что у твоего папаши в голове. Не могу представить, чтобы в моей семье кто-то сделал нечто столь чудовищное.

— Просто у тебя замечательная семья, Маш. Каждый из твоих родственников за свою семью порвет любого.

— Знаю. Но и у тебя теперь есть семья. Ты ведь продолжишь общаться с ними?

— Конечно. Я уже пригласил их в Петербург. Хочу показать брату и сестре город.

— Думаю, им здесь понравится. А что до отца, то плюнь на него. Пусть теперь живет без тебя. И знаешь, однажды он пожалеет о том, что так с тобой поступил. Я уверена.

Слова бывшей жены осколок, застрявший в груди, проворачивают. Наживую грудак расхерачивают, вытаскивая все потроха наружу.

И я не выдерживаю. Вскидываю голову, пристально смотрю в когда-то пленившие меня глаза и говорю то, о чем думаю уже давно.

— И я жалею, Маш. Очень сильно жалею.

— М?

— О том, что у нас все так закончилось. О разводе этом идиотском. Я так виноват перед тобой. Прости… Если бы только…

— Хватит, Арс! — Маша мгновенно бледнеет и сразу закрывается от меня. Выставляет вперед ладонь, как недвусмысленный знак заткнуться. — Не надо ворошить прошлое. В этом нет никакого смысла. Что произошло, то произошло. Ни к чему теперь это перетряхивать.

Да нет, милая. Ни хера это не прошлое. Ни для тебя, ни для меня. Ничего не забылось, не умерло. Иначе бы ты так не дергалась от моих слов и прикосновений.

Естественно, вслух я ничего из этого не говорю. Не совсем идиот же, понимаю, чем чревато.

Машка вон лыжи уже вовсю смазывает. Так и мечтает ускользнуть. Напряглась, как спринтер перед стартом.

А мне нужно как-то ее удержать. Поэтому и стараюсь переключить разговор на другую тему. Всё что угодно готов сделать, лишь бы бывшая подольше оставалась рядом.

— Ну ладно, Маш. Что мы всё обо мне да обо мне. О себе хоть расскажи. Как ты живешь, чем занимаешься?

— Тебе правда интересно? — немного иронично спрашивает она.

— Интересно. Иначе бы не спрашивал.

Не вру ни капли. Мне и правда хочется знать все о жизни бывшей жены. Как жила, что делала все эти годы без меня. Чего добилась, о чем мечтает.

Единственное, чего я боюсь, так это услышать: «А я замуж скоро выхожу. За самого лучшего мужчину на свете».

Поэтому и напрягся в ожидании ответа. Сжал под столом ладони в кулаки. Не представлял, что буду делать, если Машка сейчас мне о своем мужике рассказывать начнет. О том, как ей с ним хорошо…

Бля…

Лихорадочно бросаю взгляд на ее левую руку и облегченно выдыхаю. Никаких колец там нет и в помине.

Да и не выглядит Машка окольцованной. Скорее такой вольной голубкой, летающей где и с кем вздумается.

А мне до безумия хочется забрать эту голубку себе. С концами. Чтобы летала только под моим приглядом…

Чтобы только вместе со мной летала.

Внезапно просыпается черная ревность, дремавшая долгие годы…

Сука! Как я мог выпустить Маруську на волю? Это же чудо настоящее, что ее никто до сих пор не прибрал к рукам…

Глава 30

— Арс? — кажется, я немного впадаю в неадекват. Потому что Маша как-то странно на меня посматривает.

Подозрительно так.

Наверное, совсем дико выгляжу.

— Прости, задумался. — успокаиваю ее. — Так что ты там говорила?

К счастью, Машка говорит лишь о своей работе. О стажировке в Англии, Италии и о том, что уже больше года работает в одной из местных компаний.

В процессе она увлекается и уже не сдерживает себя. С энтузиазмом рассказывает о своих навыках и достижениях.

Например, о том, что недавно сделала дизайн-проект для большого особняка.

А я расслабляюсь и жадно ловлю каждое слово. Чтобы не пропустить ничего важного.

— Значит, тебе нравится твоя работа?

— Спрашиваешь. Конечно, нравится. Сегодня встречалась с клиенткой, довольно интересный будет заказ. Надеюсь, Римма Алексеевна останется довольной.

— Даже не сомневаюсь. Ты всё сделаешь в лучшем виде, — стараюсь поддержать, а Машка снова слегка розовеет.

От работы постепенно переходим к более личному. Я не могу не поинтересоваться тем, как поживают теща с тестем.

— У них всё хорошо, спасибо.

— Думаю, привет им мне передавать не стоит? — чуть иронично вздергиваю бровь.

— Твой привет у папы вызовет лишь жуткое несварение, а у мамули мигрень. Так что да, не стоит.

Ах ты ж моя маленькая язвочка…

Маруська умеет кусаться, когда захочет. Только я от этого почему-то кайфую… Пусть постебется, если ей так хочется.

Главное, чтобы не бегала от меня на край света.

— А что с остальной твоей семьей? Как у них дела?

— Уже лучше, — Машка почему-то тяжко вздыхает. — Самое тяжелое позади. Жизнь налаживается потихоньку.

— Не понял, — вот тут я напрягаюсь по-настоящему. По загривку пробегает неприятный холодок. — Что у вас стряслось?

Маша мнется, отводит глаза в сторону. Отпивает несколько глотков кофе, а потом смотрит на меня до ужаса несчастными глазами.

— Лильку нашу изнасиловали в прошлом году.

— Чего, мля?

— Того самого, Арс. Того самого. Очень неудачно малышка в клуб сходила.

Дальше я слушал молча и медленно зверел. То, что рассказывала Машка, было по-настоящему чудовищным.

Особенно учитывая, что я запомнил Лильку совсем еще ребенком. Шебутной мелкой егозой с глазами как у олененка.

Как на нее у этих подонков рука поднялась? Твари, просто твари.

Жаль, что подохли быстро. Слишком легко отделались. Такие мрази заслуживают медленного поджаривания на вертеле. Каждый божий день. До конца жизни.

— Как она сейчас? — глухо спросил.

— Оживает потихоньку. Рисовать снова начала. Улыбается понемногу. Конечно, бывших жертв изнасилования не бывает, но мама говорит, что Лиля обязательно поправится. А когда встретит своего мужчину, то он поможет ей исцелить и тело, и душу.