Наследник Буйного (СИ) - Ромуш Джулия
Мужчина лениво забрасывает руки за голову, от чего его бицепсы красиво напрягаются. Я даже без света это различить могу. Грозная фигура Буйного кажется комичной на полу. Но при этом в груди сердце тарабанит, сжимается от какой-то нежности к этому мужчине. Он услышал меня. Понял, что это действительно не только на моих капризах завязано. Ну, на них тоже немного! Но меня действительно пугает реакция детей. Катя точно психанёт, закатит истерику. Да, она давно не семилетка, но это разве важно? Сначала им нужно поговорить. Нормально. Катюша сама быстро примет новую реальность. Но если она застанет нас в одной кровати… Я стану предательницей и врагом народа. А Мир… Ему надо постепенно всё объяснять, аккуратно. Ему интересны люди издалека. Но когда они вторгаются в личное пространство, то всё становится сложнее.
– Про правду, – я вздыхаю, падаю обратно на подушки. – Нельзя Миру просто так всё вываливать. Надо, чтобы он привык и…
– Кукла, я вроде не тупой, – обрывает. – Готов подождать, чтобы сыну кукуху не травмировать. Но не затягивай.
Эмир что-то рассматривает на потолке. Выдыхает:
– Может нам тоже звёзды захуярить? - Хмыкает. Кажется, ситуация его забавляет. И относится он к этому вполне адекватно.
Чуть посомневавшись, я сбрасываю ещё одну подушку. Чтобы мягче было. Да и не нужна мне она, ага.
Я пытаюсь заснуть, но кручусь из стороны в сторону. Прислушиваюсь к размеренному дыханию Эмира. Он, кажется, спит. Я же заснуть не могу. Не хватает его близости. Ощущение такое, что на расстоянии вытянутой руки источник приятного тепла. А я замерзаю, укутавшись в одеяла.
Прикрываю глаза, держусь. Напоминаю, почему именно я это делаю. Не только для себя надо. Для детей.
Мне кажется, засыпаю я из-за усталости. Слишком много эмоциональных потрясений за день. Просто вырубаюсь.
Мне снится Эмир. Его руки, касания. Шёпот "я бы вернулся за тобой". Во сне я чувствую себя самой счастливой. И просыпаюсь с улыбкой. Пока не понимаю, что меня разбудил шум на полу. А точнее протяжное "сссссу…" от Эмира. Неужели возраст дал знать и у кого-то спинку прихватило? А нечего было выделываться!
Но жалости во мне больше. Беспокойство закручивается с новой силой, пока я тянусь к светильнику на тумбе. Яркая вспышка озаряет пространство.
– Ох.
– Мамоцка…
Около кровати стоит Мир. Сонно трёт глазки, и, судя по всему… В темноте он отлично так потоптался по Эмиру. Мужчина зло выдыхает, сдерживая все эмоции внутри. Не заканчивает матюки, поняв, что это ребёнок. – Мир, – зову я сына. – Тебе кошмар приснился?
– Ага.
Плохой сон сейчас как будто совсем не волнует сына. Он вовсю рассматривает спальное место Эмира. Присаживается, немного покачиваясь, тычет пальчиком в подушки. Осмыслить пытается.
– А цто ты делаешь? - Мир хлопает ресницами, рассматривает Эмира. Сейчас ему настолько любопытно, что совсем не страшно.
– Я? - Эмир бросает взгляд на меня. Даёт прочитать самый правдивый ответ в его нахмуренном лице. "Хернёй страдаю из-за куклы одной" – Охраняю твою маму, – произносит он вместо этого.
– Да? – С удивлением тянет Мир. – Вау. А я? Я тозе хочу! Мам?
– Конечно, – я улыбаюсь. – Ты тоже меня можешь охранять. Хочешь ко мне?
– Да! - Мир активно кивает, пытается забраться ко мне на кровать. Я наклоняюсь к нему, но Эмир действует быстрее. В мгновение ока помогает сыну оказаться в кровати. Реакция у него действительно отменная.
Я поднимаю край одеяла, жду, пока сын прижимается ко мне. Уже тянусь к светильнику, когда Буйный вступает в игру.
– Мир, – усмехается он. – Это получается, мы с тобой вдвоём маму охраняем?
– Угу, – серьёзно кивает сын.
– Но охранять ближе ведь лучше, так? Ты же поэтому рядом с ней?
– Да-а-а…? Да!
– Как думаешь, а мне можно так охранять? На кровати.
Сын серьёзно задумывается. На его личике появляется отпечаток важных размышлений.
Я бросаю недовольный взгляд на Эмира, но улыбку сдержать не получается. Вот везде он выкрутится!
– Можно. - Сын милостиво кивает, приняв решение.
Я стону, а Буйный довольно усмехается.
– Слышала, Зла-та? Мне разрешили с тобой спать.
Глава 28.
Жарко. Настолько сильно, что по виску капелька пота стекает. Кто включил отопление? Кто такой щедрый? Боже, и дышать совсем нечем.
Открываю глаза, при этом пытаюсь с себя одеяло скинуть. И понять не могу, почему одеяло такое тяжёлое. Его и не скинешь совсем. Как будто из камня.
Щурюсь. В комнате уже не темно. За окном утро. Перевожу взгляд на тяжёлое одеяло и тут же вздыхаю. Первое, что вижу, это неподвижное тело Эмира, буквально придавившее меня к кровати. Точнее, вдавившее меня в неё. Можно слепок спокойно делать.
Пытаюсь двигаться, но безуспешно. Эмир явно переживал, что я как-то из-под него выберусь и сбегу. Что ещё обнимает меня одной рукой. Носом упирается в мою грудь, которая еле вздымается от того, что дышать под его тушкой очень непросто. Куда бы он ещё уткнулся своим носом. Но тут я замираю, потому что вижу следующее: сверху на Эмире, устроившись на его широкой спине, дрыхнет Мир. И вот картина! Оба дышат спокойно, размерено, их тела синхронно вздымаются и опускаются. Оба на мне спят! И от этого я не могу сдержать улыбку. Эмир спит крепко, навалившись на меня так, что воздуха не хватает. Но злиться у меня почему-то не получается. Наоборот, ощущаю такую нежность, что к горлу подкатывает ком.
Я осторожно выглядываю из-под его плеча, чтобы лучше разглядеть своих "охранников". Хотя что тут скажешь? Со своей главной функцией они хорошо справились. Меня точно никто не украдёт. Просто вытянуть из-под них не сможет.
Мир мирно посапывает, его маленькие губы слегка оттопырены, почти как у Эмира. Я вижу, как они оба хмурятся во сне, и всё это выглядит так умилительно, что я готова пустить слезу от этой картины. Чёрт, и почему под рукой нет телефона? Я бы хотела запечатлеть это на фото. Они так похожи, эти двое, что на миг мне кажется, что я смотрю в будущее. Мир словно уменьшенная копия Эмира, даже выражение лица такое же серьёзное, как у его отца. Эти хмурые бровки, сдвинутые посередине, как будто оба решают какую-то важную задачу даже во сне.
Моя рука машинально тянется к сыну, я чуть касаюсь волос Мира, а затем пальцем аккуратно провожу по щеке Эмира. Я не могу не улыбнуться, сердце наполняется трепетом и теплом.
Эмир что-то бормочет во сне и сильнее прижимает меня к себе, а Мир слегка фыркает, удобно устраиваясь на папе.
Мне не хочется их будить. Эта картина настолько умилительная, что, кажется, я бы могла наблюдать за ними вечно. За двумя самыми любимыми мужчинами. От собственных мыслей в шок прихожу. Я только что Эмира... Любимым назвала. И сердце екает в этот же момент. Хотя кого я обманываю? Я всегда это знала. И себе я могу спокойно в этом признаться. А вот Эмиру не скажу. Обойдётся.
Как бы мне ни хотелось их тормошить, но дышать всё-таки становится сложно, и я тихонько шепчу, чуть сдерживая смех:
— Эмир… Ты меня раздавишь...
Ответа нет, только чуть заметное движение его тела — ещё крепче прижался.
Вздохнув, я пытаюсь аккуратно высвободить руку, но это невозможно без того, чтобы не разбудить хотя бы одного из них.
Жар становится невыносимым, но мне по-прежнему не хочется прерывать этот момент. Эти двое смотрятся так гармонично, что я готова потерпеть ещё немного.
Мир снова что-то фыркает во сне, поворачивает голову и прижимается к плечу Эмира. Его маленькая ручка ложится прямо на спину отца. Эмир на это тоже не реагирует, продолжает дышать ровно, будто не чувствует веса сына, а я, кажется, окончательно тону в умилении.
Вздохнув, я снова пытаюсь пошевелиться и шепчу чуть громче:
— Эмир... мне, правда, дышать нечем.
На этот раз он, наконец, начинает просыпаться. Его тело напрягается. Слегка приподнимает голову, сонно щурится.