Сара Джио - Фиалки в марте
Когда мы наконец встретились, он показал вперед.
— Вон за той косой некое существо…
— Что еще за существо?
— Сама увидишь, — улыбнулся Джек.
Я кивнула.
— Как прошла твоя поездка в Сиэтл?
— Хорошо, — просто ответил он, не вдаваясь в подробности. — Извини, что не позвонил раньше.
Мы обогнули косу и прошли немного дальше, за холм. Джек остановился, глядя на залив.
— Вон там, — тихо сказал он.
— Где?
Вдруг в небо ударила струя воды, потом в море зашевелилось что-то огромное. Я невольно улыбнулась, словно ребенок при виде выскочившего из табакерки чертика.
— Что это?
— Косатка, — гордо произнес Джек.
Би часто рассказывала, что сюда приплывают косатки, но за все годы я ни разу их не видела.
— Смотри! — воскликнул Джек.
Теперь два кита плавали бок о бок.
— Они обычно появляются в это время года, и мне всегда нравилось за ними наблюдать. — Помолчав, Джек показал на валун размером с большой пень. — Мальчишкой я садился вон туда и смотрел.
Я не могла отвести взгляд от моря.
— Потрясающие создания! Такие сильные и целенаправленные! Без всяких карт знают, куда плыть.
Меня вдруг осенило.
— Джек, ты сказал, что бывал здесь в детстве. Летом тоже?
— Конечно! — Он улыбнулся потаенной улыбкой. — Каждое лето. Дом, в котором я живу, принадлежал нашей семье.
— А почему я тебя никогда не встречала?
— Мне не разрешали ходить в ту сторону. К дому твоей тети.
Я ухмыльнулась.
— А мне запрещали ходить в сторону вашего дома. Но хоть раз-то мы могли встретиться!
Джек посмотрел мне в глаза.
— Так ты не помнишь, да?
— О чем?
Он шутливо покачал головой. Я судорожно рылась в памяти.
— Увы, ничего не приходит на ум. Прости.
— Тебе тогда было четырнадцать, и ты уже выглядела красавицей, — сказал Джек. — Моя собака сорвалась с поводка и рванула к дому твоей тети. Ты и еще одна девочка загорали на пляжном полотенце. Помню, на тебе было розовое бикини. И Макс, мой тогдашний пес, подбежал к тебе и лизнул в лицо.
— Так это был твой пес?
— Да.
— Не верю.
— Честное слово.
— Господи, я помню, как та собака меня облизала!
— Ну да, похоже, ты тогда не обрадовалась.
— А потом утащила мою сандалию!
На меня нахлынули воспоминания.
— Хороший способ впечатлить девушку, да?
Я наклонила голову вправо, глядя на Джека совершенно по-новому.
— Ой, вспомнила! Ты был такой тощий, да?
— Ага.
— И с брекетами?
Он кивнул.
— Так это был ты?
— Точно, собственной персоной.
Я не выдержала и рассмеялась.
Джек напустил на себя обиженный вид.
— Значит, тебе не понравился долговязый неуклюжий подросток с прыщами и брекетами?
— Нет. То есть я имела в виду, что ты сейчас совсем другой.
— Неправда, я такой же, только без прыщей. И ты почти не изменилась, только стала красивее, чем я представлял.
Не зная, что ответить, я просто улыбнулась. Улыбка возникла внутри меня, добралась до лица и осталась там на все утро.
— Эй, хочешь, пойдем ко мне? — спросил Джек. — Я приготовлю тебе завтрак.
— С удовольствием!
Я машинально взяла его за руку, и он сразу же переплел свои пальцы с моими, словно мы проделывали это сотни раз. Что такого, если вчера вечером он ходил на свидание? Я тоже была не одна. Мы квиты. Важно то, что мы сейчас вместе.
Сидя на табурете у Джека на кухне, я смотрела, как он мелет кофе, потом режет пополам апельсины и отправляет в соковыжималку. Затем он достал миску и стал разбивать туда яйца. Меня завораживали его быстрые, точные движения. Интересно, а Эллиот готовил Эстер завтраки?
— Надеюсь, тебе нравятся гренки по-французски.
— Не то слово! Обожаю!
Джек улыбнулся, продолжая взбивать яйца.
— Кстати, твоя тетя рассказывала гадкие истории про мою семью?
— Нет, вообще ничего не говорила. Может, ты просветишь?
— Ну, я последний, кого стоит спрашивать о скелетах в семейном шкафу. Просто отец предупредил меня еще в детстве, что нам нечего делать в доме Би Ларсон. Помню, ребенком я ее очень боялся. Она казалась мне ведьмой из сказки про Гензеля и Гретель. Мы с сестрой думали, что, если сделаем хотя бы шаг по ее земле, она нас поймает и запрет в темнице.
Представив эту картину, я захихикала.
— Мы считали, что в ее доме обитают привидения.
— Неудивительно, — сказала я, вспомнив запертые комнаты на втором этаже старого дома и скрипучие полы. — Я сама порой так думаю.
Джек кивнул, отмерил чайную ложку корицы и добавил в яичную смесь.
— Жаль, я не знаю, что за этим стоит. Надо было расспросить деда.
— О, ты его видел?
— Да, он живет в Сиэтле. Вчера я его навещал. Обычно я бываю у него каждый месяц.
— Может, спросишь его, когда в следующий раз туда поедешь? А то, чувствую, от Би ничего не добьешься.
— Хорошо.
Я вспомнила своего дедушку. В детстве я обожала часами прятаться у него в кабинете, сидеть за самодельным столиком из картонного ящика и наблюдать. Дед работал за массивным дубовым секретером, оплачивал счета, а я понарошку печатала письма. Он всегда разрешал мне облизывать конверты, перед тем как запечатать их и бросить в почтовый ящик.
А вот когда от сердечного приступа скоропостижно скончалась бабушка Джен и мама попросила меня сказать в церкви надгробное слово, я отказалась под предлогом того, что не умею выступать на публике. На самом деле все было гораздо сложнее. Я стояла у гроба и смотрела по сторонам. Мама плакала, Даниэль тоже. Почему же я не чувствовала скорби, которую положено испытывать при потере родственника?
— Тебе повезло, — сказала я Джеку.
— Почему?
— Вы с дедом в хороших отношениях.
— Это точно, — согласился Джек, обмакивая толстые куски хлеба в яичную смесь и выкладывая на горячую сковороду со скворчащим маслом. — Тебе бы он тоже понравился. Необыкновенная личность! Может, когда-нибудь вы и встретитесь. Он будет от тебя в восторге.
Я улыбнулась.
— Откуда ты знаешь?
— Просто знаю.
Раздался сигнал кофемашины, и Джек налил мне кофе.
— Сахар, сливки?
— Только сливки, — ответила я, исподтишка наблюдая, какой кофе сделает себе Джек, но он взял стакан с апельсиновым соком.
Аннабель проводит ненаучные исследования о кофейных предпочтениях в парах. Первые предварительные выводы — если, конечно, это можно назвать выводами! — гласят, что у людей с одинаковыми предпочтениями больше шансов на счастливую супружескую жизнь.
Я отпила кофе и пошла в гостиную, где возле камина свернулся Расс. Как все золотистые ретриверы, он напоминал милую плюшевую игрушку, и я присела, чтобы его погладить. Вдруг я заметила у него на морде клочок зеленого картона. Справа от пса валялась изжеванная зеленая папка и какие-то бумаги.
