Софи Джексон - Фунт плоти
Картер улыбнулся. Он чувствовал: она не лукавит. Его подарок и впрямь сделал ее счастливой.
– Всегда рад вам помочь, Персик.
Она полезла в карман своих серых брюк и достала карточку, исписанную цифрами.
– Вот, возьмите. Наш первый урок – в следующий вторник, в библиотеке на Сорок второй улице. Здесь номера моего мобильника и домашний… на всякий случай. – Персик махнула рукой, словно извиняясь. – Мало ли, вдруг вы опоздаете или не сможете прийти. Обязательно позвоните. – Она протянула ему карточку.
Что это с ней? Неужели она краснеет?
– Это здорово. Спасибо.
Карточку он спрятал в задний карман джинсов.
– Значит вы… не передумали? Мы продолжим занятия?
– Обязательно, – успокоил ее Картер.
Покрасневшие щеки и дрожащий голос делали ее еще соблазнительнее.
– Замечательно. – Персик попятилась. – Не стану больше вас задерживать. Вы… будьте осторожны.
Картер лениво приложил два пальца к козырьку несуществующей фуражки.
– Вы тоже, – сказал он.
Она застенчиво улыбнулась и пошла к ненавистному для Картера зданию.
– Черт, – озадаченно выдохнул он, когда Персик скрылась за дверью.
Обычно она великолепно умела контролировать ситуацию. Честно говоря, Картер рассчитывал на ее самообладание и сейчас, когда охранники и камеры остались в прошлом. Если она придет на урок в таком состоянии, он ведь тоже не удержится. Вдруг ее благая затея закончится полным провалом?
Картер надел очки и побрел к машине Макса.
– А говоришь, нет ничего новенького! – усмехнулся Макс. – Ты уж давай делись по-свойски.
– Нет! – отрезал Картер, задетый этим двусмысленным «делись».
Потом, сообразив, что такое поведение даст еще больше пищи для домыслов и подкалываний, он засмеялся, пытаясь за смехом скрыть свое раздражение.
– Она здешняя преподавательница литературы. Вот и все.
– Преподавательница, говоришь? – Макс посмотрел на дверь, за которой скрылась Персик. – С училкой, у которой такая задница, я готов заниматься чем угодно. Лучше всего попковедением.
Картер сдержался.
– Это ты у нас все замечаешь, – с натянутой улыбкой произнес он. – Я вот даже внимания не обратил.
Макс фыркнул, доставая из кармана ключи:
– Ничего, братан. Дело поправимое. Тебе оттаять нужно.
На эти слова Картер уже ответил искренним смехом. Он был целиком согласен с Максом. Нужно отдохнуть, расслабиться, вычистить из мозгов тюремное дерьмо. Отныне он свободный человек и будет наслаждаться каждой минутой своей свободы.
* * *Картер никогда не был домоседом.
Лет с девяти он постоянно мыкался по чужим местам, неуютным и неприглядным. В закрытых школах, куда его пихали родители, он долго не задерживался. А из родительского дома, когда у них с отцом доходило чуть ли не до рукопашной, он сматывался к друзьям, ночуя на чужих диванах или просто на полу. Засиживаться на месте он не любил. У него начинали гудеть ноги от неодолимого желания куда-нибудь свалить.
Если охарактеризовать его жизнь одним словом, это будет слово «неприкаянность».
И потому Картер немало удивился тому, с каким облегчением он вдруг открыл свою квартиру на последнем этаже. Он занимал лофт в доме на углу Гринвич-стрит и Джей-стрит. Это была все та же Трайбека, где Кэт праздновала свое двадцатипятилетие. Толкнув дверь, Картер некоторое время постоял на пороге, вдыхая забытые запахи собственного жилья.
– Может, мы все-таки войдем? – Макс подтолкнул его в спину.
– Конечно.
Они вошли. Макс поставил тюремную коробку Картера на пол. Картер швырнул ключи на столик в прихожей и стал оглядывать место, в котором не был так давно. Высокие потолки, паркетные полы, мебель двух цветов – кремового и коричневого. На стенах все так же висела его коллекция винтажных гитар, соседствуя с черно-белыми снимками местного фотохудожника, которые Картер собирал несколько лет. В разных местах квартиры поблескивали на солнце декоративные штучки от мотоциклов «харлей» и «триумф». А солнца в его лофте с десятифутовыми окнами всегда было больше чем достаточно.
После того как Картер попал за решетку, Макс тщательно следил за его квартирой. Раз в неделю сюда приходила уборщица.
– Ну что? Каким оставил свое логово, в такое и вернулся?
– Да. Спасибо, что присматривал.
– Как договаривались.
Макс подошел к громадному холодильнику и открыл дверцу, демонстрируя солидный запас выпивки.
– Маленький сюрпризик для дорогого друга, – засмеялся он, протягивая Картеру бутылку пива.
Они чокнулись горлышками бутылок.
– За твою свободу, – торжественно произнес Макс, припадая к бутылке.
Никогда еще Картера так не радовало, что выпивка не значится в списке запретов, которым его снабдили в тюрьме. Даже в десять часов утра он мог пить, сколько душе угодно.
Бутылку он осушил почти залпом.
– Как же мне этого недоставало, – улыбнулся он, громко рыгнув.
– Держи. – Макс достал ему вторую бутылку. – Ну что, удошник, какие у тебя планы на этот день?
Эту бутылку Картер опустошал не торопясь, смакуя каждый глоток.
– Прежде всего хочу постоять под нормальным душем, где никто не интересуется, не утонул ли я, часом. Потом навещу парикмахерскую. А дальше – всласть высплюсь в собственной постели.
Макс выпучил глаза:
– Картер, и это весь список твоих желаний?
– Не весь. – Картер даже улыбаться перестал. – Хочу повидать моего малыша. – (Макс хмыкнул.) – С ним все в порядке? – спросил Картер. – Надеюсь, ты о нем заботился?
– Ты еще спрашиваешь? Само собой, заботился. Как о своем.
– Пойдем посмотрим.
Выйдя из квартиры, Картер понесся вниз, к частному подземному гаражу. Макс едва успел открыть дверь и зажечь свет. Картер шумно вздохнул, увидев его – свою красу и гордость. Как же давно они не виделись!
– Привет, мой красавчик, – прошептал Картер.
Он нежно погладил безупречно чистое кожаное сиденье своего черного спортивного «харлея-дэвидсона», модель «Кала». С замиранием сердца Картер потрогал резиновые рукоятки мощного руля. Все эти месяцы его верный «конь» преданно дожидался возвращения хозяина. Макс негромко свистнул. Картер обернулся и поймал брошенные ему ключи.
– Макс, это выше всяких похвал. Он выглядит как в демонстрационном зале. Спасибо.
– Масло я заменил. Марафет навел. Все – своими руками. Не волнуйся, никаких грязных щенят из автомастерской здесь не было. А скулили громко. Просились.
Картер благоговейно погладил оба цилиндра V-образного двигателя. Только сейчас он понял, до чего соскучился по мотоциклу. Картер представил, как они с Персиком несутся вдоль берега, а она крепко держится за него, прижимаясь к нему коленками и всем остальным. Видение было слишком соблазнительным. Картер прогнал его и выпрямился. Руки сами тянулись еще раз погладить безупречно блестящий металл.
