Наталья Лукьянова - На краю печальных истин
– Пока еще милиция работает на месте происшествия. Информация минимальная. Мы за вами приехали, чтобы время не терять. Нужно отправляться в милицию, разговаривать. Пока ничего не понятно.
– Черт побери, – в сердцах выругался Могилевский, – что у вас тут происходит? Только этого не хватало.
Все это были пустые слова. Троица понуро ждала в траурном молчании, пока московский начальник метался как ошпаренный по номеру в поисках одежды. Было видно, что люди подавлены происшедшим. Гадость какая, ну не такие же они миллионы заколачивают, в конце концов, чтобы вызвать классовую ненависть и спровоцировать завистников на свободный отстрел. Ничего себе ситуация. Парня жалко до невозможности и совершенно непонятно, как себя вести в такой ситуации. Хочется рвать и метать от собственного бессилия и злости на этот проклятый мир. Приехал порядки наводить, начальничек. А тут местные киллеры без тебя уже все аккуратно расставляют по своим местам.
А Чубов-то как обрадуется! Докладывать в Москву о происшествии надо немедленно. Отличная история. Не жизнь, а сплошные американские горки. Теперь они с этим филиалом увязнут капитально и забуксуют надолго и всерьез. Убийство – это вам не фунт изюма, тем более заказное. А то, что оно заказное, ясно даже непрофессионалу. Сейчас все мыслимые и немыслимые службы в один миг проявят острый интерес к компании. Жди миллион проверок со всех сторон! Кемерово – это вам не Чикаго тридцатых годов. Работа компании будет парализована на длительное время. Печальные моральные аспекты – похороны, вдова, сирота да плюс пристальное внимание всевозможных силовых структур к работе конторы. Вряд ли такую ситуацию можно признать позитивной.
Глава 9
Алексей Николаевич не успевал крутиться и давно перепутал день с ночью. Командировка оказалась не такой романтичной и легкой, как хотелось. Ситуация была более чем непредсказуемая. Убийство генерального директора местной компании все поставило с ног на голову и в один миг стерло все надежды на легкую интрижку и приятное времяпрепровождение вдалеке от Москвы. Дни проходили в суетных хлопотах. Вечером он, усталый как собака, возвращался в свой неуютный номер. Если оставались силы, то принимал душ, не обращая внимания на сервис. Бытовые мелочи больше не смешили и не раздражали. Иногда падал на постель кулем как подкошенный и засыпал мгновенно. Сон избавления не приносил, спал он тяжело, без снов и без отдохновения. То ли спал, то ли умирал часов на шесть. Утром просыпался в полной прострации, с ломотой во всем теле, словно по нему ночью проехались асфальтовым катком. Никакой бодрости в мышцах, голова соображает с трудом. Все понятно, стресс. Но в конце концов, ему же не восемьдесят лет, чтобы так чувствовать себя с утра. Проходило минут сорок, прежде чем он умудрялся собраться с мыслями. Известные приемы в виде кофе и контрастного душа помогали плохо. Впервые запульсировала назойливой мухой в мозгу мысль о прожитых годочках.
Как столичный куратор он не имел морального права отмежеваться от навалившихся проблем дочерней фирмы. Необходимо было принять участие в организации похорон, выразить соболезнования вдове. Легко сказать, но сделать довольно трудно. Попробуй найти слова утешения, когда у тебя на плече бьется безутешная молодая вдова. Горько, больно, не находится нужных слов, потому что невозможно подобрать эти самые слова утешения. Все слова в такой ситуации пусты, блеклы, ничего не значат и звучат фальшиво. При всей этой кутерьме нужно ежедневно связываться с Москвой, чтобы держать руководство в курсе событий. А руководство вело себя довольно странно, почти неадекватно.
На следующий день после проклятого убийства уставшему от изнурительной круговерти Могилевскому испуганная до смерти дежурная по этажу принесла в номер повестку. Местная прокуратура приглашала на деловое свидание, черт бы их побрал. Вызывал на допрос местный следователь, наверняка доморощенный, с признаками мании величия. Мегрэ местного разлива. Нашел кого приглашать на допрос. Видать, совсем плохи дела у местных сыщиков, коли шлют повестки ни в чем не повинным людям. Алексей Николаевич внимательно прочел текст, подписанный следователем Доценко, и лишний раз убедился в том, что органы, которые обязаны охранять всех законопослушных граждан, опять пасуют. Ясно даже и ежу, что все это чистая проформа. Какого лешего вызывать на допрос человека, который не имеет ни малейшего отношения к убийству? Чем он может помочь, если бы даже и хотел, в раскрытии преступления? Это на их тарабарском языке называется отработкой версий. Хотелось бы знать, какое место отведено его скромной персоне в измышлениях, пардон, версиях, местной прокуратуры?
Интересная история. Следствию он при всем желании помочь не мог. В городе он человек новый и чужой. О дочерней компании имел довольно смутное представление, знал только то, что отражено в документах. А там подкопаться не к чему. Чтобы понять, что компанию трясет и в ней не все благополучно, нужен особый нюх, почти звериный. Но это не запах крови, это обыкновенный бизнес на фоне личностных амбиций. А уж что творится в далеком сибирском городе, какие здесь кипят страсти и какова криминогенная обстановка, это вообще не его ума дело. Нашли кого приглашать на допрос, умники местного сыска.
Вот так всегда. Когда органы бессильны перед создавшейся ситуацией, таскают на допросы ни в чем не повинных людей. Наверное, надеются, что он им в приватной беседе назовет имя преступника, обозначит ситуацию и сделает выводы. А заодно все висяки поможет раскрыть. Он, конечно, мог дать консультацию, но сугубо по узким, техническим вопросам. Легко мог проконсультировать местные правоохранительные органы по передовым компьютерным технологиям, прочесть лекцию, рассказать о новинках в этой области.
Но ведь наверняка придется отвечать на тупые вопросы и делать умное лицо. Лучше бы местные пинкертоны использовали время для дела. Ищите киллера, выявляйте заказчика, разбирайтесь, почему в вашем городе в восемь часов утра убивают в подъезде молодых и законопослушных граждан.
Бушуй не бушуй, возмущайся про себя и вслух, спасительный матерок подпускай, а по повестке нужно покорно плюхать в местную прокуратуру. Законопослушность у всех граждан самой счастливой страны в мире в крови. И коммерсанты нового времени – не исключение. Эта заложено на генном уровне, и противиться, а уж тем более не подчиняться предлагаемым условиям – невозможно.
Как ты ни хорохорься, в тебе живет крепкая советская субстанция, которая в определенный момент начинает руководить тобой, диктует свои правила игры и заставляет вести себя как последнюю советскую сволочь.
