Анастасия Майдан - Ещё не поздно
Он стоял так, чтобы я могла насладиться красотой его лица. Боже, а какой голос! С хрипотцой. Восхитительный и сексуальный одновременно.
В глубине души я засмеялась. Не только я без ума от его голоса.
И о ком я думаю? О Рокере? Мама, узнав, кем я сейчас увлечена, умрет со страху.
— Думаю, нам стоит еще раз попробовать. Сегодня после школы приходите ко мне, и постараемся все детально обсудить, — донеслись до меня слова незнакомца. Интересно, о чем он говорит?
— Андрей, — (значит, незнакомца зовут Андрей, ему идеально подходит это имя) — ты представляешь, что будет, если мы проиграем? — это говорит парень с коротко подстриженными под ёжик зелеными волосами. Да и весь его вид был…зеленым.
— Знаю, но, тем не менее, стоит попробовать. Осталось два месяца до концерта, это наш последний шанс, и я его не упущу.
Я видела, как он наслаждается музыкой, играя на гитаре, и была крайне удивлена тому, что Андрей занимается этим профессионально. Его стремление (а это так и было) стать музыкантом произвело на меня неизгладимое впечатление, несмотря на неприязнь к нему. Судя по разговору, он играет в местной группе и три рядом стоящих парня являются ее участниками.
Я вздохнула. Музыканты. Невысокого мнения я о них. Наркотики и выпивка — вот что такое для меня музыканты.
Подруги похитили меня в первый же день занятий перед выходом из школы. Не буду лгать, но я намеревалась сбежать. Школьные стены давят на меня, разрушают психику.
Непонятные разговоры еще больше утомляли, пока не дошли до сплетен об Андрее. Кто-то поговаривал о его заключении, кто-то — об ограблении банка, возможной женитьбе и еще — куча всяких небылиц. Я же, как глупышка, сидела, отрешенно глядя на школьный двор, пока мое внимание не привлек звук мотора мотоцикла. Я высунула голову из-за спины девушки в кремовых шортах и увидела байкера. Мужчина подъехал к утренним спутникам Минаева на блестящем сине-желтом мотоцикле не известной мне модели; лица я, к сожалению, не видела — на мужчине был черный шлем с рисунком в форме черепа. Не знаю почему, но я сразу признала в незнакомце Минаева и угадала. Он опустил подножку и перекинул длинную ногу через мотоцикл, снимая страшный шлем. На Андрее была черная мотоциклетная куртка с белыми полосками на груди и рукавах и те же черные брюки. Образ дополняла длинная толстая цепь, свисающая с правого бока до колен. Волосы собраны в конский хвост, а длинная челка падала на лицо, закрывая от меня его глаза. Заметив, кого я пожираю глазами, девушки засмеялись. Конечно. Они привыкли любоваться таким образцом мужественности. Все: от стиля одежды и до манеры держаться — говорило о его превосходстве над другими.
В тот момент я влюбилась. Окончательно. Бесповоротно. Навсегда. Каким бы человеком он ни был, я его полюбила.
— Оксана, дорогая, вставай, тебя ждут, — услышала я мамин голос снизу. Сколько же времени пролежала, раз мама дома? Пошел шестой час!
Сонно разомкнув веки, я увидела перед собой лицо мамы. Иногда я пугалась ее способности оказываться в ненужном месте и в ненужное время. Поверьте, такое с ней часто случается. На маме была обычная домашняя одежда, светлые длинные волосы заплетены в косу. Ее голубые глазки внимательно вглядывались в мое лицо:
— Что? Сейчас встану, так и быть.
Мама закинула полотенце на плечо, зашторив окна:
— Неужели Санта-Клаус посетил тебя, раз ты такая радостная?
Мама подбоченилась, уперев руки в бока:
— Твои одноклассники, мне сказали, что сегодня намечается вечеринка в честь нового учебного года. И они очень хотят пойти с тобой. Давай, вставай, соня.
Она попыталась стянуть с меня одеяло:
— Не упрямься. Целыми днями дома сидишь.
— Скажи, что меня нет, — сказала я, закрывая глаза. — Я же их предупредила, что никуда не пойду. Какие упрямые. Сейчас я хочу побыть одна и досмотреть свой сон.
— Оксана, просыпайся, пожалуйста. Ты ведешь себя неприлично, они все ждут тебя в гостиной.
Я мигом поднялась с кровати.
— Пожалуйста, скажи, что ты пошутила, — промычала я.
Маму всегда забавляло то, с какой неприязнью я относилась к вечеринкам. Глазки ее так и забегали:
— Конечно, нет, одевайся. Будет весело.
— Тошнотворно.
Она засмеялась:
— Не упрямься, ты обидишь их всех таким поведением, и тем более обидишь меня.
Я не успела возразить, как мама скрылась за дверью.
Клуб встретил меня шумно и обильным запахом сигарет. Я испытала чувство, будто попала в сигаретный мир, и из него нет выхода. Спутники извинились и тут же убежали вглубь зала, предаваясь танцам. Ворча, я нашла свободное место за столиком и плюхнулась. Мои глаза неосознанно стали искать Андрея, но это все равно, что смотреть в темноту. И тут же ужаснулась. Зачем мне его искать? Мы толком даже не разговаривали. По правде, тот день я помню смутно. В голове возникают некие обрывки фраз. Помню, что ко мне подсел невысокий темноволосый парень, внешне очень похожий на Минаева. С первой минуты знакомства мне понравился Дмитрий Колчин. Его искренность, доброта покорили меня, но не так, как Андрей. Мы долго разговаривали, откровенничая на разные темы. Удивительно, с ним мне легко, но нет волнения, теребящего душу.
Вскоре Дима покинул меня, уйдя на танцпол с девушкой, оставив меня одну. Съедаемая тоской, размышляя о Диминых словах, я вышла на улицу. Дима Колчин и Андрей Минаев раньше были лучшим друзьями, но что-то произошло, и их дружба переросла во вражду. С такими мыслями я и нашла Минаева. Я надеялась, что его нет среди одноклассников, и очень удивилась, заметив его большую фигуру. Он сидел на перилах небольшого крылечка, вытянув длинные ноги.
Читая под светом фонаря блокнот, он украдкой взглянул на меня, ничуть не удивившись моему присутствию, снова вернулся к чтению.
— Удобно? — слова вырвались сами без осознанной команды.
К моему удивлению он ответил:
— Удобно что?
— Ну, сидеть и читать в темноте.
Всем существом жаждала прикоснуться к Минаеву, провести пальцами по густым шелковистым волосам, ниспадающим на плечи. От таких мыслей я густо покраснела, поскорее бы уйти, пока не лишилась разума.
— Смотря как на это посмотреть. Если меня отвлекает девчонка, подобная тебе, то да, мне удобно, — тон яснее ясного говорил, чтобы я уходила отсюда. Видимо, я действительно лишилась разума:
— И чем я тебе не нравлюсь?
— Всем, — грубо пробормотал он, все так же, не отрываясь от блокнота. Меня разъедало любопытство. Неужели он сочиняет стихи к собственным песням? Я сразу прикусила себе язык, если я спрошу, чем он занимается, этот самодовольный павлин рассмеется мне в лицо.
