Сандра Джоунс - Два одиночества
— Ничего. Сами съедим.
— В твоем возрасте лишний холестерин ни к чему. — Скрестив руки на груди, Терри стояла в воинственной позе.
Кейн вызов принял. Причем с видимым удовольствием.
— А у меня с этим полный порядок, — заявил он. — Хорошая наследственность.
Терри покосилась на потертые, ладно сидевшие на нем джинсы. Кейн стоял, сложив руки на груди и опершись на кухонный стол, и Терри внезапно пришло в голову: а ведь он не просто красивый, а вызывающе красивый мужчина!
Нет, такой экземпляр ей не по зубам! — мрачно констатировала она. Надо выпроводить его поскорее. Но как?!
— Спасибо за угощение, но я...
— Боишься потолстеть? — В уголках его рта пряталась улыбка. — А я знаю одно отличное средство для похудания.
Терри почувствовала, как кровь хлынула в голову, и отвела глаза.
— Впрочем, я на своем здоровье не зацикливаюсь, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Врач уверяет, что все показатели у меня в норме. В том числе давление, раз тебя это интересует. — Он помолчал. — А где Фред?
— Отец забрал на выходные. — И Терри с неохотой рассказала об опекунском соглашении и ежемесячных визитах Джона, которые частенько срывались в последнюю минуту, что никого особенно не огорчало.
— Сегодня вечером поедут на футбол. Надеюсь, погода наладится. А то у Фреда только-только прошли уши.
— А у него есть с собой шапка?
— Есть, только вряд ли он ее наденет.
Разговор зашел о домашних методах лечения, и Кейн заговорил Терри так, что она отвлеклась от мыслей о сыне.
— Ну а теперь о боли в горле, — продолжал он. — Самое эффективное — это полоскание настоем чеснока, черного перца и уксуса. Боль как рукой снимет, точно знаю.
— Не сомневаюсь! Не зря у тебя все в роду фармацевты.
Совместными усилиями они разложили сандвичи и пончики по тарелкам, налили два стакана молока и отнесли поднос в гостиную.
— Похоже, вытяжка пашет что надо, — заметил Кейн, принюхиваясь к запаху дымка из камина.
— Твоими молитвами. — Терри взяла сандвич. На вид аппетитный: розовая ветчина, свежий салат, хлеб с хрустящей корочкой, а на вкус резина резиной. Ничего удивительного: с ее-то заложенным носом можно хоть фирменную настойку из чеснока с перцем махнуть и ничего не почувствуешь. — Вкусно! — сказала она, как и подобает человеку воспитанному, и, взглянув на часы, предложила: — Может, включим телевизор? Скоро новости...
Кейн включил телевизор. У Терри от контактных линз чесались глаза, но надевать очки при Кейне она постеснялась. Для некоторых женщин очки — это модный аксессуар, а кое-кто и вовсе носит очки с простыми стеклами, чтобы придать лицу значительность. Но для Терри очки просто очки.
Щуря глаза, она с преувеличенно заинтересованным видом пялилась в телевизор. Оба примостились на кушетке, на безопасном расстоянии, не касаясь друг друга, словно два незнакомых пассажира в автобусе.
Пропуская мимо ушей новости, Терри старалась углядеть, не носит ли диктор паричок. Похоже, что да. И подплечники подложил — видно, атлетическим сложением не блещет. Ну а если смыть грим, картина будет и вовсе плачевная...
Верно говорят: неудачники терпеть не могут удачливых. Низведя популярного телеведущего на степень полного ничтожества и испытав при этом некоторое удовлетворение, Терри с облегчением вздохнула и устроилась на кушетке с ногами. В камине уютно полыхал огонь, потрескивали дрова...
После напряженной рабочей недели Кейн незаметно впал в какое-то странное, расслабленное состояние. Интересно, а его родители сидели вот так у камина вечерами? Даже если и сидели, он этого периода не застал. Вот бабка с дедом наверняка коротали вечера у камина, но, когда поженились его родители, жизнь для всех Райли приняла новый оборот.
Кейн представил себе, что бы сказала Габби, предложи он провести вечер вдвоем в тихой домашней обстановке. Да она бы решила, что муженек тронулся умом!
Кейн перевел глаза на сидящую рядом с ним женщину. Вид у нее был усталый, под глазами круги, нос чуть покраснел... Странно, но ее это ничуть не портит. Да, видно, у него и впрямь трудный возраст. Нужно быть осторожным как никогда.
Спрашивается, что он здесь делает? Что высиживает?! — возмущался в душе Кейн, но продолжал сидеть. Потому что ему было хорошо. Почему он не знал. А разве это важно? Главное, что ему с ней хорошо.
Но ведь у них нет ничего общего. У Терри есть сын. У него нет. Он прячет свои карты, а она как открытая книга.
И все-таки кое-что общее у них есть: они оба одиноки.
— Дождь пошел, — пробормотала Терри, взглянув в окно.
— Дождь со снегом. Рановато.
— Все-таки конец октября, — возразила она. — В прошлом году в ноябре уже лег снег.
— Хочешь поговорить о погоде? Давай. — Кейн отстранился от спинки кушетки. — Могу рассказать прогноз на неделю, а заодно и биржевые котировки. И вообще, все, что пожелаешь. Правда, пришел я не за этим.
Терри растерялась и испуганно распахнула глаза. Кейн потянулся и взял ее ладони в свои. Пальцы у нее были как ледышки.
— Успокойся. Я имел в виду совсем не то, что ты подумала.
— А что я подумала?
— Что я снова хочу затащить тебя в постель.
— Но ты этого не делал, — еле слышно прошелестела она.
Кейн улыбнулся и, притянув Терри к себе, уложил ее голову себе на грудь.
— Послушай, Терри, я хочу тебе кое-что сказать, — начал он.
— Даже боюсь спрашивать, — пролепетала она. Ей было так приятно осязать щекой тепло его груди, слышать ровный ритм его сердца, ощущать у себя на плече его сильную руку и вдыхать неповторимый мужской запах.
— Терри, по-моему, мы нужны друг другу. — Он помолчал. — У нас есть нечто общее, что нас сближает и что нужно нам обоим.
— И что же это? — Терри подняла на него глаза.
— Мы понимаем друг друга.
— И ты понял это только сейчас? А на прошлой неделе еще не знал?
Удар ниже пояса. Терри не имела обыкновения ставить вопрос ребром, но ее прорвало. Положим, они переспали. И что дальше? Они, видите ли, понимают друг друга. А он спросил, нуждается ли она в его понимании?
Кейн запустил пальцы в копну ее волос, и Терри ощутила тепло его сильных пальцев.
— Нет, Терри, не сейчас. Думаю, знал с самого начала, только не был готов себе в этом признаться.
— Ну и что же такое произошло, что ты вдруг созрел? — Она отказывалась так легко принимать его слова на веру.
— Не знаю. Трудно сказать... — Он пожал плечами. — Может, дело в печенье с корицей. Или в тележке с продуктами. А может, в том, как ты кормила меня на кухне куриной лапшой. Я понимаю, это звучит глупо. Но, когда мелочей становится слишком много, невольно начинаешь задумываться.
