Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга вторая
Дорис уловила нечто недосказанное в его словах и, слегка нахмурившись, задумчиво спросила:
— Итак, до тебя тоже дошли эти слухи — будто я выхожу за тебя в погоне за титулом?
Она вопросительно, в упор, посмотрела на него.
— Естественно, подобные оскорбительные кривотолки расходятся моментально и быстро доходят до того, кто служит их объектом. — Он с отвращением передернул плечами, ироническая усмешка тронула его губы. — А еще говорят, что я женюсь на тебе ради твоих денег. — Он любовно обнял ее и с чувством произнес: — Я женюсь на тебе только ради тебя самой, потому что люблю тебя, дорогая, и у меня нет ни тени сомнения, что ты выходишь за меня по той же причине. А так называемые друзья, что распускают у нас за спиной подобные обидные сплетни, вовсе не друзья нам. Они не заслуживают ничего, кроме презрения. Мы должны быть выше всей этой грязной болтовни, Дорис, порождаемой злобой и завистью. Не забывай этого! Сплетни! Как я их ненавижу! — Презрение сверкнуло в его ясных глазах. — Бессмысленная, злобная болтовня — насколько она опасна. Страшно даже подумать, сколько людских судеб разрушено и исковеркано ею. Но мы не позволим ей повлиять на нашу жизнь, не так ли, любимая?
— Готова держать пари, что мы не допустим этого, — весело ответила Дорис. — Ты — мой самый дорогой, самый любимый человек на свете! Мы обязательно будем счастливы, ведь правда, Дэвид?
Он ничего не ответил, но его нежная улыбка, светящиеся любовью глаза были красноречивее всяких слов. Поцеловав Дорис долгим поцелуем и пожелав ей хорошо провести день, он направился в дом. Но на полпути Дэвид вдруг развернулся и подошел обратно к столу, за которым сидела Дорис. Опершись руками на спинку кресла, он склонил голову к ней под зонтик.
— Кстати, тебе не представился случай переговорить с Франческой после завтрака? — Голос Дэвида понизился до едва внятного шепота, а напрягшееся тело выдавало его волнение.
— Нет еще. — Лицо Дорис беспокойно вытянулось. — Боюсь, что у меня просто не хватило духа, — пояснила она, — а потом здесь была Диана, и мне не хотелось начинать этот разговор в ее присутствии. Никак не могу застать Франческу одну после нашего с тобой вечернего разговора во вторник — вот в чем проблема. Постоянно кто-нибудь топчется рядом, то Ким, то Кристиан, то кто-то из гостей, а эта тема настолько деликатна, что мне не хотелось бы попасть в неловкое положение. Я начинаю думать, что, может быть, будет мудрее обождать до… — Дорис запнулась на полуслове, бросила на Дэвида предупреждающий взгляд и приветственно подняла руку.
— Я не помешал? — спросил Кристиан.
Дэвид повернулся вполоборота к племяннику.
— Нет-нет, дружище, ничуть.
Кристиан подъехал к ним на своей коляске и остановился рядом с креслом Дорис. Он взял ее руку, изящно поднес ее к губам и поцеловал, весело глядя на нее своими темными глазами. Выражение его лица было непривычно беззаботным.
— Боже мой, Дорис, вы держите слово и проявляете чудеса прилежания. Я не принял ваши слова всерьез, когда утром вы заявили, что собираетесь весь день корпеть над бумагами. Это настоящий подвиг с вашей стороны — трудиться в поте лица в такую жару.
— О, это сущие пустяки, Кристиан. Вам бы очутиться в Оклахома-Сити в разгар лета. Вот там настоящее пекло. Наверное, вдвое жарче, чем здесь, — рассмеялась Дорис, одаривая его улыбкой.
Кристиан всегда трогал ее своей несколько старомодной галантностью, очаровательными манерами, а главное — своим несравненным мужеством. Он обладал потрясающим чувством юмора, а подобное жизнелюбие редко можно было встретить. Эти качества его характера Дорис находила самыми замечательными и достойными всех похвал, особенно — в его положении. Ее постоянно поражало в этом молодом человеке полное отсутствие жалости к себе, его твердое стремление жить полноценной жизнью вопреки своей беспомощности. «Нет, не вопреки, а благодаря ей», — мысленно поправила себя Дорис, внезапно осознавая, что стоицизм Кристиана порожден его непреклонным желанием победить свою физическую немощь.
На террасу выбежал Ким.
— Я вижу, что вся компания в сборе! — воскликнул он. — Прошу прощения, что заставил себя ждать, па, Кристиан.
Он бросил взгляд на Дорис.
— Должен вам сообщить, что выглядите вы просто очаровательно, старушка. Да, Дудлес, вы восхитительны, будто только что сошли с полотна Ренуара.
— Благодарю, Ким.
— Лесть, кажется, сегодня так и витает в воздухе, — с сухим смешком заметил Дэвид. — Ну ладно, вы, молодые щеголи, пора сматываться. У нас еще уйма дел, а я не хочу опоздать на обед к Банки.
— Желаю вам хорошо провести время.
Дорис проводила их взглядом, наблюдая, как они покидают террасу. Какие они все приветливые, добрые, заботливые и великодушные, каждый по-своему. Дорис давно поняла, насколько ей повезло, какое это счастье для нее войти в эту семью. Будучи единственной дочерью своей матери, которая тоже была единственным ребенком в семье, она упивалась сейчас незнакомым для себя чувством принадлежности каждому из них, ощущением того, что она стала частью их сообщества. Со счастливой улыбкой она припомнила те прозвища, которые они придумали для нее. Первым был Ким, который сначала стал называть ее Додо, а потом — Дудлес. Последнее прозвище прижилось, и много значило для нее, стало символом признания и их глубокой привязанности к ней.
Несколько мгновений спустя Дорис поднялась и прошла в дальний конец террасы, откуда открывался превосходный вид на залив, в котором они купались, теннисный корт и поблескивающее в отдалении, будто жидкое стекло, Средиземное море. Заслонив рукой глаза от солнца, Дорис оглядела ту часть залива, которая была прямо под ней внизу, и отметила про себя, что она опустела. Дорис вернулась к своему столу, села, взяла ручку и дописала последние приглашения.
Неожиданно на ступеньках лестницы, ведущей на террасу из сада, появилась Франческа в сопровождении Дианы.
— Э-гей! — крикнула Франческа, помахав рукой Дорис.
Та взмахнула рукой в ответ, подумав про себя, как очаровательно выглядят кузины в своих ярких бикини. Капли воды поблескивали на их загорелой коже, влажные волосы у обеих были собраны конскими хвостами и перевязаны ленточками на затылках. Они показались Дорис сказочными эльфами, когда радостные и беззаботные, во всем блеске своей молодости и красоты, взявшись за руки и широко улыбаясь, подбежали к ней. Франческа поцеловала Дорис в щеку и, падая в кресло, спросила:
— Ну что, наши мушкетеры отправились на поиски приключений?
— Да, дорогая, ты всего на минуту разминулась с ними, — с видимым удовольствием ответила Дорис. — Боюсь, что остаток дня вам придется провести в моей компании. Они приглашены на обед и вернутся только к вечеру.
