Эми Лорин - Подари мне сказку
– Синтия, я видел, что Луиза действительно вела себя невежливо. Но если честно, то она не такая уж и плохая.
Синди раздраженно хмыкнула:
– Ха, невежливо, говоришь? Слишком мягко сказано. Я бы сказала, что она вела себя как зловредная ведьма.
Беннет едва не рассмеялся, но в последний момент сдержался.
– Да нет же, она нормальный человек. Но как и у всех, у нее есть свои недостатки. – Ему пришлось отвести глаза в сторону, чтобы не выдать своего веселья. – Луиза заносчивая и немного важничает, ведь она считает себя совершенно незаменимым человеком в доме.
– Неужели? – съязвила Синди.
– Ладно, лучше я тебе все объясню по порядку. – Он тяжело вздохнул и жестом указал на два глубоких кресла, стоящих по обе стороны от камина: – Давай присядем.
Синди покачала головой:
– Нет, я не думаю, что…
– Вот и отлично. – Беннет словно ее не слышал. Он подошел к ней, и, взяв за руку, подвел и усадил в просторное кресло. – А ты ни о чем и не думай, а просто сядь, расслабься и слушай.
Синди обиженно на него посмотрела, словно хотела сказать: «Эй, полегче, приятель! Толкаться совсем не обязательно». Однако спорить не стала.
Беннет устроился в кресле напротив и несколько секунд собирался с мыслями, не зная, с чего начать. Положив ногу на ногу, Синтия откинулась на спинку и приготовилась слушать. Взгляд Беннета скользнул по ее соблазнительно сверкнувшим стройным ногам и коленям. Его мысли мгновенно спутались, он забыл, что хотел сказать. Во рту у него сразу пересохло, и ему нестерпимо захотелось прикоснуться и провести рукой по ее гладкой, нежной коже.
Он вспомнил о Дениз и пожалел, что последний раз они встречались так давно. Он удивился, поняв, что совсем позабыл о Дениз. Когда они приехали домой, то он даже не удосужился ей позвонить.
– Что ты хотел мне сказать? – Синтия нарушила затянувшееся молчание.
– Что? Ах да, поговорим о Луизе. – Беннет, застигнутый врасплох, расплылся в дурацкой улыбке. – Моя мать старше Луизы, поэтому та считает своим долгом всячески заботиться о своей старшей сестре, и иногда ее забота граничит с ревностью.
– Чушь какая-то! – заявила Синди. – Можно подумать, твоя мать в этом виновата.
Ее упрямая логика вызвала у Беннета улыбку.
– Конечно, нет, – согласился он. – Но как бы то ни было, Луиза не отказывает себе в удовольствии разыграть какую-нибудь маленькую сценку, чтобы подчеркнуть свою значимость и важность. Она всегда настаивает на своем мнении, как на единственно правильном. Обычно это касалось каких-нибудь мелочей. Мать с юмором воспринимала эти сцены и всегда относилась к капризам младшей сестры снисходительно. Иногда Луиза могла перегнуть палку, тогда мать ее осаживала. Но никогда между ними не было ссор или неприязни, и они всегда ладили друг с другом.
Синди вздернула подбородок и вызывающе спросила:
– Так ты думаешь, что твоя помолвка относится как раз к таким мелочам?
– Нет. – Нахмурившись, он покачал головой. – Ее сегодняшнее поведение озадачило меня, а в чем причина, я не знаю. Обычно она ведет себя как неисправимая оптимистка, смотрит на мир сквозь розовые очки. Более того, я заметил, что мать тоже расстроилась из-за ее поведения. Что это с ней?… – Внезапно он замолчал, словно его осенило. – Хотя, может быть…
– Продолжай! – потребовала Синди.
Он безрадостно усмехнулся и закончил свою мысль:
– Скорее всего она все решила за меня и сама нашла мне невесту.
– И кто бы это мог быть, как ты думаешь? – Синди подозрительно на него посмотрела.
– Не имею ни малейшего представления. – Он развел руками и подумал, что это не могла быть Дениз, поскольку Луиза никогда с ней не встречалась.
Синди не устраивал такой ответ, и она решила выяснить всю правду.
– В таком случае, почему она берет на себя смелость оспаривать твой выбор?
– Не знаю, честно, – признался Беннет. – Но это уже не важно – через несколько дней она уедет к себе домой, в Калифорнию, и мы с ней не скоро увидимся вновь.
– Это точно?
– Насколько я знаю – да.
– Мой приезд мог изменить ее планы, – криво усмехнулась Синди.
– Я надеюсь, что твои-то планы не изменились, а, Синтия? – Беннет поспешил выяснить ее намерения. – Ведь ты выполнишь то, о чем мы договорились?
– Все это мне не нравится.
– Это не важно, – отмахнулся Беннет. – Лучше представь себе, что ты получишь взамен. Тебе наверняка станет лучше.
Синди вздрогнула, как от удара.
Беннет понимал, что он поступает низко, торгуясь с девушкой и спекулируя на ее заветном желании получить образование. Он знал, что ведет себя как грязный шантажист, и это его угнетало, однако не столь сильно, чтобы он решил отказаться от задуманного.
– Подумай, Синтия, о колледже, книжных магазинах и музеях, библиотеках… – вкрадчиво напомнил он.
Синди кусала губы, раздумывая над его словами.
Внезапно Беннет, не отдавая себе отчета, стремительно сорвался с места, подлетел к ее креслу и опустился перед ней на колени. Протянув руку к лицу девушки, он коснулся кончиками пальцев ее губ.
– Не надо. Не делай этого.
– А что я делаю? – испуганно уставившись на Беннета, спросила Синди. Ее губы подрагивали.
Он еще сильнее надавил на них пальцами и беззвучно, судорожно вздохнул.
– Пожалей свои губы, – тихо произнес он, наклоняясь к ней все ближе. – Если ты хочешь, чтобы они у тебя болели, то предоставь это дело мне.
От изумления она не знала, что и сказать. Ее глаза потемнели.
– Синтия…
– Синди.
– Как скажешь, Синди, – прошептал Беннет. – Я хочу тебя поцеловать. – Он не сводил взгляда с ее губ. По дрожи в его голосе она поняла, что он действительно собирается это сделать.
– Это еще зачем? – Она холодно на него посмотрела, не выдавая своего волнения.
– Не знаю, черт меня побери!
Он нашел ее губы. Они были сухими и горячими. Беннет медленно провел по ним кончиком языка.
Синди тихо охнула.
– Бен?
Он даже не подумал ее поправить. В тот момент он вообще ни о чем не мог думать. Им овладело одно страстное, ненасытное и неистовое желание целовать ее мягкие, чуть припухлые губы, чувствовать их вкус.
Хотя в этот момент Беннет не мог здраво рассуждать, он все же понимал, что не должен так поступать. То, что он делал, было чистое безумие, но удовольствие, которое он получал от поцелуев, затмило его сознание.
Однако этого ему было мало. Его взбунтовавшаяся плоть требовала большего. Никогда прежде он не приходил в такое возбуждение от одного-единственного поцелуя. Он чувствовал то жар, то холод, его тело сотрясала дрожь нетерпения.
Их губы слились, и она ощутила нетерпеливые толчки его языка. Оглушенный страстью, он ничего не слышал, а только ощущал на щеке ее дыхание.
