Мишель Жеро - Дразнящий аромат
– О’кей. – Он тоже встал возле перил. – Могу я спросить, что ты здесь делаешь?
– Любуюсь ночным пейзажем. Он потрясающий, правда?
Лукас облокотился на перила, прислушиваясь к неумолчному шуму ветра и волн. Еще раз посмотрел на луну и повернулся к Тессе. Растрепанные ветром волосы упали ей на глаза, но она не убирала их с лица. И Лукасу до смерти захотелось взять в ладони ее лицо, отвести с него эти упрямые пряди и увидеть в темных миндалевидных глазах нечто иное, чем застарелая обида и гнев.
«Гнев тут ни при чем».
Если вспомнить ее недавний разговор с Робом Ши, можно без труда догадаться, о чем она думает.
– Сегодня на редкость красивая ночь, – наконец согласился он.
– Когда на душе скребут кошки или выдается очень уж паршивый день и я начинаю сомневаться, стоит ли барахтаться во всем этом дерьме, такие ночи, как эта, возвращают мне веру в то, что стоит, – призналась Тесса, не замечая его вожделенного взгляда. – Мне нравится моя работа, – добавила Тесса с мечтательной улыбкой.
Ах, как бы ему хотелось повторить эти слова с той же легкостью и искренностью! То, что он нуждался в этой работе, еще не делало ее желанной или приятной для него.
Еще немного полюбовавшись тем, как ветер перебирает ее волосы, Лукас сказал:
– Ты стрижешься короче, чем раньше.
Тесса обернулась, удивленная этим замечанием, но тут же овладела собой и отвела взгляд.
– Первое, к чему меня приучило море, – содержать волосы в порядке.
Хотя ее поза по-прежнему оставалась спокойной и расслабленной, тонкие пальцы вцепились в перила изо всех сил… и Лукас с некоторым удивлением обнаружил, что в руке она держит алую гвоздику.
Но прежде чем он успел спросить, откуда взялся этот цветок, она поинтересовалась:
– Тебе не нравится моя короткая прическа?
– Ты стала еще красивее, чем прежде, Тесс, – тихо сказал он.
В отличие от Ди Стенхоп Тесса не была большой мастерицей по части притворства, и на ее открытом лице ясно читались все чувства: сначала удивление… а потом тревога.
– Хм… Пожалуй, мне пора. Стоит нам оказаться наедине, начинает твориться что-то странное, и…
– Что это за цветок? – вдруг спросил он. Тесса уже повернулась, чтобы уйти, но Лукас встал у нее на дороге.
Она подняла на него сердитый взгляд, но не сделала попытки обойти его.
– Это просто… так, ничего.
Не глядя на Лукаса, Тесса кинула гвоздику за борт, в темную воду, бурлившую за кормой «Талисина». Одинокий цветок закачался на волнах, уменьшаясь с каждой секундой.
Лукас долго смотрел туда, где пропало в волнах пятнышко алого цвета, и вполголоса заметил:
– Память о близких – это очень важно.
Ее черты заметно смягчились, и она шумно вздохнула.
– Он не очень-то любил гвоздики, но сегодня за обедом на столах не было других цветов, а мне хотелось как бы поздороваться с ним.
Лукас взялся за перила обеими руками и сказал:
– Когда ты злилась, то называла его Мэтт Паршивец.
– Да, верно. – Тесса грустно улыбнулась. – И как ты умудрился запомнить?
Лукас напряженно всматривался в темную пучину. Где-то здесь, в радиусе сотни миль, покоится на дне то, что осталось от «Роберта Д. Макки». Ужасный взрыв – по мнению многих, случившийся не без участия Лукаса – отправил на дно злополучную баржу с ее экипажем.
И он будет вспоминать об этом каждый день – до конца жизни. Как Тессе могло прийти в голову, будто он что-то забыл? Неужели она считает его совершенно никчемным ублюдком?
– Ты любила над ним издеваться, – снова заговорил он. – Высмеивала его глупые шутки и детскую манеру всем пожимать руки.
– Мэтт катился по жизни без забот, как будто это была одна сплошная вечеринка, и готов был дружить со всеми встречными. На него никто не мог злиться всерьез – даже брошенные подружки. Стоило ему улыбнуться… и ты забывал обо всех обидах. – Ее грустная улыбка постепенно угасла, и она с горечью добавила: – Его нет с нами уже почти два года. Боже мой, целых два года!
Его сердце пронзила знакомая ноющая боль, и все тело напряглось, как перед дракой. Лукасу пришлось отвернуться и тайком сделать несколько дыхательных упражнений.
Когда приступ прошел, он осторожно оглянулся на Тессу. Она все еще смотрела мимо него, на воду. Слава Богу, на этот раз пронесло, и она ничего не заметила.
Лукас придвинулся настолько, что смог ощущать идущее от нее тепло.
– А как они прошли у тебя – эти два года?
– Я добилась именно того места, о котором мечтала, и вполне довольна жизнью.
– Я имел в виду потерю брата.
– А… – Она потупилась и вздохнула. – В иные дни мне бывает легче, чем обычно. Но я до сих пор ловлю себя на том, что ищу его в толпе или надеюсь услышать его голос в трубке, когда подхожу к телефону. Я знаю, что его больше нет, но все равно иногда память выкидывает глупые шутки.
Они молча стояли, опираясь на перила, пока наконец Тесса не посмотрела на Лукаса, не скрывая тревоги:
– Ты только не обижайся, ладно? Но у тебя не очень здоровый вид. Может, тебе лучше лечь и выспаться? Уже почти полночь.
– Я не устал, – буркнул он, едва успев спрятать лицо.
– Я не понимаю, что ты здесь делаешь? Снова отправился в ночной дозор? Не доверяешь вахтенным? – спросила она. – Тебе не следует так поступать. Они все знают свое дело. Положись на них. И на меня.
– Но ведь я капитан, который всюду сует свой нос. – Лукас поднял на Тессу усталый взгляд. – Помнишь?
Она нахмурилась и сказала:
– Лукас, по поводу того, что случилось вчера вечером, я…
– Я не должен был говорить того, что сказал. Выбрось все из головы. И вообще забудь о том, что он был – этот вечер. – Лукас хотел, чтобы его голос звучал спокойно, но у него это плохо получалось.
– Понятно… – Она почесала переносицу. – Ну что ж, пойду-ка я на мостик. Скоро начнется моя вахта.
– Тесса… Ах, черт, ну постой хотя бы еще минуту, ладно?
Тесса уже успела сделать несколько шагов к трапу. Она остановилась, но не стала оборачиваться.
– Мне действительно лучше уйти. Как только мы остаемся вдвоем, дело кончается тем, что один из нас совершает какую-нибудь глупость, чтобы потом в ней раскаиваться.
Лукас возник у нее за спиной.
– Нам надо поговорить о «Макки».
Тесса вздрогнула. Когда она оглянулась, Лукас увидел, как блестят темные глаза в лунном свете.
Были ли это слезы? Лукасу пришлось сцепить руки за спиной, чтобы не дать им прикоснуться к милому лицу и пальцами собрать с него соленую влагу.
Несмотря на искреннее стремление объясниться и вернуть былую дружбу, каждый его шаг не приносил Тессе ничего, кроме новой боли.
– О чем тут говорить? Такова наша служба – каждый рискует, уходя в плавание. – Она махнула рукой на темную воду, окружавшую корабль. – «Макки» погубила серия трагических ошибок. Он был настоящей развалиной, а его даже не отремонтировали толком. Когда лопнул бензопровод, корабль потерял управление, налетел на риф и затонул.
