Алина Кускова - Жених под елкой
Иван зашел в административный дом, кивнул девушкам на рецепции и прошел в бильярдный зал. С остервенением погонял шары, безжалостно ударяя их друг о друга, так что немногочисленные присутствующие обратили на него пристальное внимание. Нет, решил он, распускаться нельзя. Кроме Маши у него есть более важное дело, и результат его трудов не должен зависеть от настроения. Как назло, позвонил Николай и поинтересовался его успехами на личном фронте. Иван доложил, что на фронте без перемен, бои идут с сомнительными победами, противник троекратно увеличил свою мощь, а трофей выступил в качестве… в качестве… в таком качестве, что лучше об этом не вспоминать. Друг все понял по голосу Ивана и пожелал ему не зацикливаться на одном, а смотреть на вещи пространственным воображением. Но воображение для Ивана сейчас было не лучшим выходом из положения. Оно рисовало такие мерзопакостные картины, что он задыхался от ярости и скрежетал зубами, пока дошел до входа в свое крыло.
Возле него на снегу топталась Маша.
Иван резко остановился и повернулся, чтобы уйти, но она уже увидела его и окликнула.
– Не желаю ничего слышать, – отмахнулся он.
– Все же я попытаюсь объяснить, – настаивала она.
– Я привык доверять своим глазам, ушам и мозгам.
– Когда ты выслушаешь меня, то поймешь. Это был розыгрыш!
– Розыгрыш?! Розыгрыш! И над кем вы глумились? Надо мной?!
– Над Шкафом!
– С меня достаточно мебели!
– Но ты же его видел!
– Видел, – внезапно согласился Иван. – Он похож на шкаф. Принимается.
– Вот видишь, – обрадовалась Маша.
– Хорошо, – смилостивился он, – давай обговорим то, что я слышал.
– Холодно, – схитрила Маша. – Чаем не напоишь?
– Нет! Я уже готовил для тебя кофе!
– Завтрак? Так ты его сделал сам?!
Иван горделиво выпрямился. Да, он мастерски умеет делать омлет.
– Спасибо тебе, а я проспала.
– Не за что, – мягко ответил Иван, но моментально поправился: – Действительно – не за что. Ты мне ничего не должна. Надеюсь, я тебе тоже.
– Значит, мне придется оправдываться здесь?
Иван чуть не согласился!
Мягкий снег падал на ее ресницы, делая их еще пушистее и нежнее, отчего взгляд казался искренним и довольно убедительным. Музыка, льющаяся из динамиков, навевала романтическое настроение и усиливала близость любимого существа. Коварного существа! Иван почувствовал, что именно сейчас, расстроенный и сокрушенный, он наиболее уязвим и склонен верить всему, что она ему скажет. Только пусть скажет, что это сон и ничего у нее не было ни с Бочкиным, ни с Телегиным, ни с кем-то еще. Сколько их?!
– Не стоит оправдываться! – он постарался оборвать разговор резко и безжалостно.
– Ты должен понять, что у меня, кроме тебя, никого нет и не было.
Она сказала это так проникновенно, словно раскрыла душу. Если бы Иван не видел все собственными глазами, то поверил бы этой девушке!
– Я не хочу больше ничего слышать.
– Хорошо, – тихо прошептала она, обходя его, – как скажешь.
И внезапно остановилась, поравнявшись с ним плечами, только ее были ниже, намного ниже. И она вся была такая слабая и хрупкая, как снежная красота весной. Он опять был готов ей поверить!
– Это очень неприятная история на самом деле. Я должна была помочь. Меня втянули. И я ни в чем не виновата. Захочешь узнать, приходи.
Она сделала шаг вперед, и Иван выпустил ее из поля зрения. Выпустил, словно дорогую сердцу птицу из клетки. Внутри что-то оборвалось. Но он сдержался и не бросился ее догонять. Стоял и слушал удаляющийся скрип снега под ее сапожками. А по «Горячим ключам» разливалась неспешная романтичная мелодия любви, написанная в прошлом веке и выбранная из сотни песен самим Иваном.
…Снег кружится, летает, летает.
И, поземкою клубя,
Заметает зима, заметает,
Все, что было до тебя…
Маша приняла его отказ выслушать как незаслуженное унижение. Она всего лишь собиралась помочь подруге! Да, у нее практически нет подруг, и она неожиданно привязалась к Светлане, попавшей в трудную жизненную ситуацию. Конечно, Маша не собиралась жертвовать своим личным счастьем, сближая сердца разлученных жениха с невестой, но так получилось. И раз Иван в такой мелочи не смог ее понять и поддержать, то это даже к лучшему. Было бы гораздо хуже, если бы она выскочила за Ивана замуж, родила троих детей и только после этого оказалась в постели с Бочкиным! Иван бы ее бросил с детьми! А сейчас только одну.
– Во всем нужно искать положительные моменты, – всхлипнула Маша, поворачивая в сторону катка, располагавшегося поблизости.
– Мария! – позвала ее Туманова и помахала рукой в перчатке.
– Я иду к вам, Роза Алексеевна! – словно в отдушину со свежим воздухом бросилась Маша, хотя чего-чего, а свежего воздуха кругом было хоть отбавляй.
Туманова помолодела лет на десять! Ее раскрасневшиеся щеки, выбившаяся прядка волос, съехавшая набок вязаная шапочка, одухотворенное лицо говорили сами за себя – женщина нашла свое призвание, хобби и получает от этого истинное удовольствие.
– Маша, помогите мне, пожалуйста. Поддержите меня, я хочу сделать пару кругов на одной ноге! К сожалению, мой кавалер подвернул ногу. – Она с нежной улыбкой посмотрела на сидящего поодаль хмурого Суконкина, поверх которого был накинут теплый плед.
– На одной ноге?! Роза Алексеевна, вы только вчера встали на коньки! Или вы раньше были профи фигуристкой?!
– Что вы, Машенька, на коньках я стояла в далеком детстве. Но вспомнила, как нужно держать равновесие. Это как с велосипедом, если научился, то не забудешь никогда. Степан Семенович! – обратилась Туманова к Суконкину. – Нам с вами нужно будет этим летом обязательно совершить велосипедный круиз по Подмосковью!
– Замечательная идея, – пробурчал Суконкин, всем своим видом демонстрируя: как бы плохо он ни выглядел, слова Тумановой для него – закон.
– Маша, присоединяйтесь к нам, – улыбнулась Туманова.
Маша не поняла, к чему присоединяться: к конькам или к велосипеду, на том и другом спортивном инвентаре, как бы сказал Телегин, она передвигалась с трудом.
– Мне кажется, – прошептала Маша, поддерживая Туманову во время па, – Степану Семеновичу не понравилась ваша идея с велосипедом.
– Отчего же? – улыбнулась Туманова, мастерски выкатываясь вокруг Маши.
Той тоже пришлось поворачиваться на скользком льду. Бедный Суконкин! С Тумановой не все так легко и просто, как кажется на первый взгляд.
– Посмотрите, какой он хмурый, Роза Алексеевна.
– Маша, он всегда хмурый. Это его реноме. Ему кажется, – она тоже зашептала, – что он весьма сосредоточенный и серьезный в этом образе. Вы же понимаете, он старается произвести на меня впечатление.
