Вера Колочкова - Привычка жить
Прочитав первые две страницы, Женя вдруг поняла, что ни слова не усвоила из прочитанного. Все провалилось в пустоту, даже страшно стало. Она подняла от книги глаза, прислушалась к тишине в доме – хоть бы ребята пришли поскорее, что ли… Господи, так же с ума сойти можно!
И тут же, словно во спасение, требовательно заверещал дверной звонок. Кто это? Катька? Максимка? Вздрогнув, Женя подскочила и с радостью метнулась в прихожую и, даже в глазок не удосужившись глянуть, рванула на себя дверь от души.
– Ой, Анна Ивановна… Это вы…
– А ты кого ждала, егоза такая? Хоть бы спросила, кто пришел… – решительно ступила в прихожую Анна Ивановна, на ходу расстегивая шубу и стаскивая с головы вязаный берет. – Что, не ждала?
– Не-а… Совсем не ждала! Я недавно звонила вашей Наташке, так она сказала, что вас до Нового года дома не будет…
– Ну да! Все правильно она сказала! Я и сейчас только на один денек в городе задержусь! Сама понимаешь – кругом корпоратив веселится, самое для работы время! А мы сейчас нарасхват…
– Да я понимаю, Анна Ивановна! Вы ж у нас артистка теперь! А к нам какими судьбами? – радостно целуя старуху в мягкую холодную щеку, весело запрыгала около нее Женя. – На чем записать такое счастье?
– Да на чем хошь, на том и запиши! Ну? Рассказывай давай, чего у тебя стряслось! Да побыстрее – времени у меня мало! И чаю мне налей погорячее!
– Да! Сейчас! Конечно! – ринулась со всех ног на кухню Женя. – Да вы в комнату проходите, я сейчас принесу!
– Ну, зачем в комнату? Чай, мы с тобой не княжеского роду, и на кухне можем посидеть!
– Ой, а может, вы есть хотите? Я мигом разогрею… – всполошилась Женя, оборачиваясь от плиты к вошедшей в кухню Анне Ивановне.
– А что у тебя нынче на обед? Иль, если по времени судить, на ужин уже?
– Жаркое…
– С говядиной?
– Ага!
– Ну, тогда давай! С говядиной мне можно.
– Хм… А со свининой что, нельзя?
– Нет, Женька, нельзя. Такая вот у меня теперь жизнь пошла – модельная почти. С нашим Аркашкой не забалуешь! Велел нам всем фигуру блюсти, чтоб кровь из носу! А со свининой какая может быть фигура? Сама ж понимаешь!
– Да изверг он, ваш Аркашка! По-моему, чем вы фактурнее будете смотреться, тем самобытнее…
– Да ты что, Жень! А костюмы? Под каждый лишний килограмм, что ль, новый костюм шить? Этак мы в два счета разоримся! Знаешь, какие они дорогие нынче, эти костюмы? И вообще не заговаривай мне зубы давай! Говори, чего звонила! Наташка рассказывала, что у тебя голос шибко расстроенный был…
– Ну да, я звонила… Неделю назад еще. Вас дома не было. Я денег хотела на Новый год занять, Анна Ивановна… На работе сказали – зарплату не дадут… Представляете, как обломали? Как хочешь, так и выкручивайся! Хоть бы заранее предупредили, я бы поэкономила как-то…
– Вот сволочи, чего творят, а? А вечеринку новогоднюю небось затеют! Мы вот недавно в Черногорье ездили, в соседней области городок такой небольшой, так там тоже ребята на начальство свое жаловались. Тоже зарплату им не дали, а корпоративку закатили – пир горой! Говорят, лучше бы эти деньги поделили да им раздали… А сколько тебе надо-то, Жень? Ты говори, не стесняйся! Я дам! Я нынче при деньгах…
– Ой, да уже не надо, Анна Ивановна! Я вышла из положения…
– Как вышла? Твой-то бывший наверняка ничего не дал, знаю я этих мужей разведенных… Для них жена да дети – отрезанные ломти. Так ведь? Не разорился на вас твой бывший?
– Нет, Анна Ивановна, не разорился.
– Ну, я так и знала… И что нынче за мужик пошел такой безответственный? Разводится так, будто шкуру старую с себя сбрасывает. И твой такой же. Хотя с виду приличным вроде мужиком казался. Серьезным таким, надежным. И куда мир катится, непонятно…
– Ой, да ну его, Анна Ивановна! Пусть живет, как хочет! Я сама выкрутилась, без его помощи!
– Да уж представляю я, как ты выкрутилась… Опять чего-нибудь продала?
– Ага, продала… Шубу свою продала, Анна Ивановна… Соседке из тридцать восьмой квартиры, Оксанке…
– Ой, ненормальная! Ну чего ты творишь с собой такое, Женька? А ходить в чем будешь? В пальтеце том рыбьем, что в прихожей висит?
– Оно не рыбье, оно пуховое вообще-то…
– Ой, не смеши меня, старуху! Зима только началась, а она на пух какой-то надеется! А если холода вдарят, тогда что делать будешь? Замертво на асфальт падать? Так никто к тебе в таком пальтеце не подойдет, и не надейся! Скажут – пьянчужка лежит…
– Да ладно… Авось не вдарят такие уж холода… Вы ешьте, Анна Ивановна, а то остынет!
– Ага, ешьте… Сама под дых дала, а теперь ешьте… Ты что вообще творишь такое, Евгения? Стыда на тебя нет! Да я бабушке твоей обещала, что в беде тебя ни при каких условиях не оставлю, а ты что творишь? Почему ты мне не перезвонила? Попросила бы у Наташки номер мобильника моего…
– А Наташка мне сказала, что у вас денег нет! – будто оправдываясь, нерешительно проговорила Женя. – И еще сказала, что вы ей уже там на что-то обещали… На подтяжку лица, что ли…
– Ой, да слушай ты ее! Она и соврет, так недорого возьмет! На подтяжку ей! Ага, как же… Прямо совсем девка умом тронулась с рожей своей! Все тянет ее куда-то, тянет… Чего ее тянуть-то, скажи? Уж какую выродили тебя, такой и ходи! Все одно краше не будешь! И так уж деньжищ этих на себя перевела сколько, а толку нету. Все проваливается, как в прорву какую…
– Ну, ей же хочется красивой быть…
– Ладно. Вот погоди ужо, разберусь я с ней! Ишь, вздумала моим кошельком руководить, поганка! Так какой ты соседке шубу свою продала, я запамятовала?
– Оксанке. Из тридцать восьмой квартиры.
– Что ж, пойдем…
– Куда, Анна Ивановна? – опешила Женя.
– Как куда? К Оксанке твоей и пойдем! Шубу выручать надо? Надо. На новую-то тебе я все равно не потяну… Сколько ты с нее содрала, с Оксанки этой?
– Тысячу евро…
– Это сколько же, если по-русски? – задрала к потолку глаза Анна Ивановна, соображая. – Ага… Ну что ж, понятно… Пошли, Евгения!
– Ой, да подождите вы, Анна Ивановна! Ну сами посудите, как мы к ней пойдем? Чего скажем? Отдавай, мол, шубу обратно? Нет, неудобно как-то… Она ведь у меня ее не отбирала, я сама ее уговорила купить…
– Ну и что? Ну, уговорила, потом взяла да и передумала! Не будь ты такой мямлей, Евгения! Вставай, пошли!
– Нет, погодите… К ней, наверное, сейчас нельзя…
– Это почему это?
– Ну… – замялась Женя неловко, опуская глаза, – как бы вам объяснить… На нее, знаете ли, в лифте напали недавно, она еще в себя не пришла… А тут мы еще завалимся… Неудобно же!
– Да брось ты, Жень! Вот все у вас с бабкой твоей через реверансы делается! И она вот такая же была! И чихнуть не умела попросту! А я человек рядовой, мне все эти ваши реверансы до лампочки! Вставай, пошли! Я сама с ней говорить буду! Ну, чего расселась? Пошли, говорю!
