Юлия Климова - Мужчина в кармане
– …и если ты, Дима, задумаешь ремонт, то, конечно же, обращайся к Наташе. У нее отменный вкус, впрочем, у моей дочери и не могло быть другого. Герман, пойдемте со мной. А вам я рекомендую поговорить на втором этаже, там удобнее, и особо никто не помешает.
С моей мамой не слишком-то поспоришь, и Герман почти сразу оставил попытки к сопротивлению, я же по-хозяйски взяла Кондрашова под руку и вопросительно заглянула в его глаза. Дмитрий Сергеевич, идем?
* * *Шоколадно-апельсиновый ликер, по пути прихваченный у официанта, как нельзя лучше дополнял мои чувства. Сладкий, пряный, крепкий, с горчинкой, он замирал на языке, еле заметно опьяняя.
Уютно устроившись в широком кресле, положив ногу на ногу, я сделала еще один глоточек и посмотрела на Кондрашова.
Он сожалел. Наверное, его мозг сейчас просчитывал миллионы вариантов: «если бы не…», «но, возможно…», «не стоило торопиться…», «а если бы…», «а если…»… Просчитывал и выбирал лучший.
Через полминуты взгляд Дмитрия Сергеевича стал жестче и тяжелее, и я еле заметно улыбнулась (его внутренняя борьба столь приятна!).
– Наташа, я не мог предположить, что вы дочь Эммы, – неторопливо начал он.
– А если бы знали, то поступили иначе? Не выгнали бы меня?
О, я не собиралась изображать светскую фифу!
Мой выпад для Кондрашова оказался неожиданным, конечно, он же полагал, что я стану играть в его вежливые игры.
– Но я не выгонял вас.
– Разве? Мой босс сказал, что вы больше не нуждаетесь в моих услугах, что вы попросили замену.
Дмитрий Сергеевич молчал. Губы на миг скривились, на лице промелькнула досада. «Если бы не…», «но, возможно…», «не стоило торопиться…»… Откинувшись на спинку кресла, тоже положив ногу на ногу, он с интересом оглядел меня с ног до головы, будто увидел впервые.
Я не шелохнулась.
– Это была ошибка. – Он покачал головой и недовольно поморщился. – Это была ошибка.
– Ваша ошибка стоила мне карьеры.
Сгустила краски – ничего страшного.
– Как вы могли заметить, я живу уединенно… и дело вовсе не в вас. Иногда мне трудно находиться длительное время рядом с малознакомыми людьми. – Дмитрий Сергеевич развел руками и твердо добавил: – Но я поступил несправедливо и обещаю исправить ситуацию в ближайшее время.
– Ерунда, – улыбнувшись, отмахнулась я, чем явно удивила Кондрашова. Ага, я свято верю каждому вашему слову, ага! Подлиза и карьерист Слива Бережков, видимо, роднее вам в сто раз! – Кто старое помянет, тому сами знаете что будет… И раз уж нас вновь свела судьба – предлагаю дружбу. Как вы к этому относитесь?
Шоколад с апельсином сомкнули ряды и учащенно закивали.
– Н-н-наташа, я не хотел, чтобы между нами существовали обиды. Любое недоразумение можно исправить.
(О нет, я не собираюсь укорачивать ноги и удалять свои распрекрасные конопушки!)
Мое имя Дмитрию Сергеевичу все еще давалось с трудом, но он старательно привыкал произносить его вслух.
– Отлично, – я улыбнулась и сделала еще глоток ликера. – Мама сказала, вас интересует земля, – пауза и многообещающее продолжение: – Я подумаю о продаже… Да, подумаю.
Я медленно поднялась с кресла (Кондрашов тоже встал) и направилась к лестнице. Победа была за мной, и ее вкус обжигал губы, возбуждал. Недосказанность – приятный пустячок…
«…я живу уединенно… и дело вовсе не в вас…»
Нашел себе анчоуса! Да я – радужная форель, длинноперый тунец, атлантический палтус, Самая Главная Золотая Рыбка Страны! У меня есть десять гектаров отличной земли! И они так нужны вам, Дмитрий Сергеевич… так нужны!
Не обращая внимания на Кондрашова, я шла вперед – в зал со столами закусок, сейчас я была готова съесть большущего кабана, и даже бывший муж не смог бы испортить мне аппетит!
* * *– Дорогая, вы поговорили?
– Да.
– Ты уступишь ему землю?
– Пока не знаю.
– Если тебе все равно…
– Мне не все равно.
– Ничего не понимаю!
– Ну-у-у, просто я не знаю, чего хочу.
– А вот это очень на тебя похоже.
– Вечеринка только начинается…
– Ты заметила, как на тебя смотрит Игорь?
– Нет.
– А зря! Он сожалеет…
– А я нет.
– Одинокая женщина – это неприлично.
– Мама, ты повторяешься.
– Это истина, моя дорогая, это истина!
– Не для меня.
– Ты можешь довести до нервного срыва кого угодно. Игорь многое терпел…
– Меня не нужно терпеть, меня нужно любить.
– А ты сама его любила?
– Нет.
– Тогда чего же ты хочешь?
– Еще шампанского.
– Перестань пить! Пойди и пообщайся с Игорем. И после развода можно сохранять нормальные, интеллигентные отношения.
– Хорошо.
– Ты пойдешь?
– Да.
– Когда?
– Прямо сейчас.
Поставив пустой бокал на край стола, озарив зал очаровательной улыбкой, я поплыла к окну – в тот угол, где висела картина на морскую тематику и в обществе лысоватого джентльмена преклонных лет скучал мой бывший муж. Я бы этого не сделала, если бы минутой раньше в зал не вошел Кондрашов.
Последние два часа Дмитрий Сергеевич тоже кружил возле меня: он то появлялся на горизонте один, то вместе с Германом, то надолго исчезал. В его настроении произошли перемены, но понять их не получалось – он больше не походил на мрачную жесткую Акулу, наоборот, казался расслабленным и спокойным. Поверил моим словам? Мир, дружба, позитив? Возможно…
Лысоватого мужчину увлекла в сторону пигалица-блондинка, и Игорь вцепился в меня мертвой хваткой.
– Как тебе здесь? – поинтересовался он, прикасаясь локтем к моему локтю.
– Надоело уже, – честно ответила я.
– Поесть не желаешь?
Аппетит у Игоря, видимо, не изменился, он и раньше мог принимать пищу десять раз в день большими порциями.
Дмитрий Сергеевич завязал разговор с маман, и мне до дрожи в коленках захотелось узнать, о чем же они разговаривают, поэтому на всякий случай я решила не покидать поле боя, тем более что голод я уже закидала суши и маленькими треугольными слоеными пирожками с грибами.
– Нет, спасибо.
– А выпить? Помнишь, как мы раньше по субботам?.. «Домен де шевалье»… «Шато Монбризон»…
– Ага, помню.
– Принести?
Я считаю, что если человек стремится стать лучше, то ему ни в коем случае нельзя мешать.
– Валяй.
– А может, нам уехать сейчас? У меня новая машина… Я бы покатал тебя по Москве, заехали бы в какой-нибудь ресторан. Ты не думай, у меня не так уж и много женщин было…
Мамочка, почему ты не вышла замуж за Игоря? Он – само дитя!
Даже ради ревности Кондрашова я не могла заняться элементарным кокетством с бывшим мужем, поэтому лишь покачала головой, мысленно признала крах дурацкой затеи и тяжело вздохнула.
