Свет твоих глаз (СИ) - Лактысева Лека
― Я бы не спешила доверять этому фонду. Какое-то сомнительное письмо, ― подала голос моя помощница по хозяйству.
― Сможешь проверить и разобраться, кто они такие?
Ника положила конверт на стол, побарабанила по нему пальчиками. Отвечать согласием она не спешила.
― Ты бы мне очень помогла, если бы занялась этим вопросом, ― добавил я. ― Побудь моим детективом. Расходы на расследование ― за мой счет.
― Детективом? ― Ника повеселела. Похоже, предложение показалось ей любопытным. ― Ладно, выясню, что смогу. Если они действуют легально, то в областном комитете соцобеспечения о них должны все знать. Позвоню туда в понедельник.
― Отлично! А теперь давай завтракать и собираться. Ты ведь хочешь поскорее увидеть море?
― Вот умеете вы, Эдуард Евдокимович, мотивировать работников!
― Долгие годы усиленных тренировок, ― отозвался в том же шутливом тоне.
На сердце неожиданно потеплело. Вот такая ― веселая, легкая в общении ― Ника мне понравилась еще больше!
Я встал, вынул из ее руки конверт, бросил его на стол и повел Веронику прочь из кабинета со словами:
― Все дела ― после выходных. Письмо будет тут, потом заберешь.
Вероника вырываться не стала. Позволила вести себя за руку, как маленькую девочку. Пусть всего десяток шагов ― все равно приятно. Так, будто я вдруг превратился в ее защитника, а она доверилась и встала за моим плечом.
Позавтракали быстро. Потом Ника извлекла из кладовки корзину для пикников. Надо же! Я и не знал, что у меня такое есть. Взялась укладывать в нее какие-то свертки. Похоже, с едой. Значит, все-таки пикник.
Я подумал, полез в бар, вынул из него бутылку из темного стекла, отнес своей помощнице:
― Это тоже положи.
― Но как же? Нельзя же вино…
― Оно безалкогольное.
― А тебе алкоголь нельзя… из-за болезни? ― слышно было, что Вероника с трудом решилась задать этот вопрос.
― Да. ― Я не стал вдаваться в детали. Не хотелось о грустном.
Ника, к счастью, тоже решила проявить такт и обойтись без подробностей.
Завернула бутыль в салфетку, положила в корзину, отчиталась кратко:
― Готово. Можно ехать.
Я подозвал Найджела, взял на поводок, и мы отправились в путь.
Вероника, надо отдать ей должное, не гнала, даже когда мы выехали за черту города и покатили по двухполосному шоссе. Наверняка ей не терпелось добраться поскорее, но она с этим нетерпением благополучно справлялась. Отличница вождения!
― Не против, если я включу музыку? ― поинтересовалась, едва мы выехали со двора.
― Включай. Познакомлюсь с твоими предпочтениями.
Пожалуй, отчасти я с ними уже был знаком. Забыть ту мелодичную и мрачную музыку, которую моя домработница включила в прошлое воскресенье, было трудно. В ней было что-то величественное и мятежное. Ника ожиданий не обманула и снова включила нечто подобное. Правда, не на полную мощь. Мы даже смогли бы разговаривать, почти не напрягая голос и не перекрикивая музыку, но какое-то время я просто слушал. Потом все же решился спросить:
― И давно ты такой музыкой увлекаешься?
Я ожидал, что Ника назовет недавнюю дату: возможно, она увлеклась подобным стилем после пережитых потерь. Но моя помощница снова сумела удивить:
― С детства. Точнее, со старших классов школы.
― И как появилось такое предпочтение?
― А, это забавная история. Я шла с занятий мимо киоска, торгующего дисками с записями. Услышала совершенно непривычную композицию, совсем не похожую ни на попсу, ни на классику. Что-то совершенно новое и будоражащее. Подошла, спросила у продавца, что это играет. Он сказал ― группа «Апокалиптика». Разумеется, я о ней тогда и не слышала. Попросила продать…
― И что? ― подбодрил я Нику, которая почему-то запнулась на полуслове.
― Продавец сказал, что диск не продается, потому что это его личный. Но я не смогла уйти! Стояла, как зачарованная, слушала, и понимала, что не сдвинусь с места, пока не получу запись! И продавец, молодой парень, сжалился. Сказал ― ладно, забирай.
― Сколько тебе тогда было?
― Лет двенадцать. Даже не верится, что сейчас любую музыку можно совершенно без проблем найти в интернете, добавить в плейлист на телефоне и слушать в свое удовольствие! ― Ника вздохнула. Помолчала. Потом поинтересовалась. ― А ты что любишь слушать?
В первый момент я не поверил своим ушам. Кажется, чуть не впервые Вероника решила узнать обо мне что-то такое, что не имело отношения к ее работе, зато напрямую касалось меня как человека. Может ли быть такое, что я нравлюсь ей ― не как начальник, как человек, как… мужчина? Мне не следовало думать об этом, но отчего-то думалось.
― Я ― поклонник бардовской песни, ― признался и замолк в ожидании ответа.
― Это авторские песни под гитару? ― уточнила Вероника.
― Да. Может, слышала такие фамилии ― Визбор, Высоцкий, Окуджава, Вертинский?
― Слышала. Душевные песни. Мама их очень любила… ― голос Ники стал тихим, сдавленным.
― Прости, не думал, что натолкну своим вопросом на тяжелые воспоминания, ― тут же повинился я.
― Нет, все нормально. Я сама спросила. Но времени прошло… слишком мало. ― Голос девчонки снова окреп. ― А ты сам умеешь играть на гитаре и петь?
― Немного. И очень давно не брал гитару в руки. Не уверен, что сумел бы…
― Жаль. Я бы послушала.
… а я бы сыграл. И спел.
Внезапно, в один момент, накатило острое желание взять в руки знакомый с детства инструмент, провести ладонью по грифу, тронуть пальцами струны… и ведь моя старая гитара хранится где-то у родителей. Приедут ― попрошу маму Вику, чтобы нашла и привезла. Кто знает ― может, руки вспомнят былые навыки?
― Все возможно, ― зачем-то почти пообещал Нике.
― Здорово! ― обрадовалась она, и я понял: гитару все-таки отыщу.
До небольшого поселка, расположенного у самого берега, добрались рано ― в начале десятого утра. Вероника, пользуясь схемой, которую оставил для нее Тим, отыскала небольшой пляж, на котором отдыхали только местные жители: туристы не знали, как туда попасть. Припарковала джип возле здания лодочной станции, вышла и замерла.
Я выбрался сам, выпустил Найджела ― без поводка. Дал ему команду гулять. Пусть побегает парень! Встал молча рядом с Никой и стал ждать. Первая встреча с морем ― особое таинство. Его надо пережить. А моя задача ― не мешать. Поэтому я и стоял молча. Внимал плеску волн, дышал особым морским ветром ― соленым, йодистым. И думал о том, что целых три года не видел моря. Некогда было. Не мог найти времени. А теперь и не увижу. Могу только слушать, дышать. Даже потрогать могу. Увидеть ― нет.
Снова-здорово! Пришлось встряхнуться, отгоняя осточертевшие упаднические мысли. Чтобы отвлечься, пошел к багажнику, начал выгружать корзинку для пикника, свернутые в рулоны коврики для йоги, которые Вероника, видимо, рассчитывала использовать вместо пледов. Моя возня все же отвлекла Веронику от созерцания, заставила вернуться в действительность.
― Знаешь, такое количество воды немного пугает, ― подошла она и забрала у меня коврики. ― И это так странно ― видеть горизонт не ровным, а слегка изогнутым.
― Да, при хорошей погоде и видимости большая перспектива позволяет заметить, что земля круглая. А ты думаешь ― как бы иначе люди догадались, что наша планета ― шар, еще до того, как побывали в космосе или хотя бы в стратосфере?
― Как-то не задумывалась об этом, ― растерялась Вероника.
А я чуть не хлопнул себя по лбу: вот чего умничаю? Еще бы лекцию прочел по оптике. Ника же не за этим сюда приехала!
― И не надо. Это я что-то в занудство ударился. Как старый пердун.
― Нет-нет, ты что! Мне интересно, ― Ника взялась меня утешать.
Я усмехнулся, покачал головой: да ладно тебе! Не стоит!
― И никакой ты не старпер! ― Вероника возмутилась еще больше. Ого! Оказывается, словечко-то ей известно. За неделю не слышал от своей домработницы не то что матерных слов ― даже бранных. Чистейшая речь образованного интеллигентного человека!
