Юлия Климова - Счастье на тонких ножках
Вроде только за стол сели…
Я так хотела есть, что наплевала на этикет и, как только Эдита Павловна развернулась и поплыла к арке столовой, схватила кусок хлеба, сыр и отправилась следом, торопливо пожевывая. Я бы с радостью отдала все надежды, возложенные на мои хрупкие плечи, Лере (весьма сомнительное удовольствие быть любимицей бабушки, особенно потому, что в данном случае любимица приравнивается к жертве) и нормально бы, по-человечески поела.
– Что ты можешь сказать о мужчинах? – спросила Эдита Павловна, резко остановившись посреди своей комнаты. Шторы были сдвинуты, пространство освещали лишь два ночника, отчего обстановка казалась мрачноватой.
«У них есть хвост», – чуть не ляпнула я.
– А я… м-м-м… в каком смысле?
– В прямом.
«Знать бы, что у этих мужчин прямое», – тяжело вздохнула я и привычно-нервно качнулась на пятках.
За три года Эдита Павловна практически не изменилась: та же горделивая осанка, пышно уложенные седые волосы, чуть приподнятые дорожки бровей, не вялые, а аристократические морщины, тяжелые бусы на шее (на этот раз коралловые)… По ее виду нельзя было определить, жалует она мужское население планеты или нет.
– Нормально отношусь, – выдала я нейтральный и, в общем-то, правдивый ответ. История с Павлом тлела в душе, я привыкла жить в обнимку с этой детской, но сильной любовью, и мои чувства не искали другого берега.
Эдита Павловна прошлась от окна к кровати, застеленной коричневым с золотым отливом покрывалом, кинула на меня сухой взгляд, остановилась и скрестила руки на груди. В ее глазах горели твердость и решимость.
– Ты молода и пока не разбираешься в людях, к некоторым важным вопросам относишься легкомысленно и недальновидно. А между тем очень важно сохранить достоинство и не совершить ошибок там, где они абсолютно недопустимы. В жизни каждой женщины брак играет огромную роль, а ты еще должна помнить – ты Ланье… Не стоит поддаваться мимолетным соблазнам, не стоит увлекаться теми, кто не относится к нашему кругу. Сейчас тебе еще рано думать о браке – впереди учеба в университете, но это не значит, что ты можешь вести себя… – Эдита Павловна опустила руки, приподняла подбородок и многозначительно закончила: – Неосторожно.
– Я собираюсь учиться…
– Это правильно, но я все же подумаю о твоем будущем. Анастасия, не надо брать пример с Валерии. Ее поведение далеко не безупречно.
О, если бы мне позволили быть немножко небезупречной…
– Я собираюсь учиться, – повторила я.
– Ты же хочешь со временем обрести семейное счастье?
– Да, конечно, как мои родители…
Договорить не получилось, глаза Эдиты Павловны потемнели, и я осеклась.
– А это еще один повод позаботиться о твоем будущем, – произнесла она холодно.
Я вышла из комнаты в состоянии легкой растерянности. Шкодливые смешинки щекотали нос и просились на свободу. С ума сойти… неужели настанет день, когда ко мне приведут молодого мужчину и скажут: «Анастасия, это твой жених, свадьба назначена на конец лета» или «Анастасия, вас уже поженили, познакомься…». Наверное, я поняла бабушку слишком буквально, а она лишь желала предостеречь меня от необдуманных поступков, от того, за что школьная директриса выводила на середину класса и ругала долго и самозабвенно.
Улыбнувшись, пожав плечами, я собралась вернуться к столу и съесть еще хоть что-нибудь, но дверь бабушкиной комнаты от сквозняка немного приоткрылась, точно приглашала узнать какую-то тайну. Я протянула руку, чтобы закрыть ее, и услышала голос Эдиты Павловны – она разговаривала по телефону.
– …да, я хочу, чтобы ты приехала… Сначала одна, а затем с сыном… завтра сможешь?.. Это важный разговор, и его не стоит откладывать… конечно, я буду ждать… мы давно не виделись… да, приятно проведем время за чашкой чая… Как вы отдохнули?.. А погода?.. Я наконец-то избавилась от мигреней…
Отойдя от двери, я покачала головой. «…да, я хочу, чтобы ты приехала… сначала одна, а затем с сыном…»
Мне уже наметили мужа?
– Нет, этого не может быть…
Тряхнув головой, прогоняя дурную мысль, я пошла к лестнице, но сердце постукивало нервно и часто. «Завтра я должна подслушать их разговор, иначе сойду с ума…»
* * *Утром приехал Тим. Он собирался отвезти Нину Филипповну и кухарку на рынок – Эдита Павловна осталась недовольна вчерашними овощами, да и пришло время совершить глобальную закупку продуктов. Нарочно задержавшись в столовой, вспоминая уговор (уже припорошенный пылью), я, пряча улыбку, допивала чай и доедала кекс. Нестерпимо хотелось воспользоваться обретенной свободой – сходить куда-нибудь, повеселиться, поболтать с хорошим человеком, и я вдохновенно и мечтательно предвкушала прогулку, сдобренную обещанным мороженым.
– Привет! – бодро сказал Тим, увидев меня. – Можно поздравить с возвращением?
– Ага.
– Я освобожусь часа через три, рванем куда-нибудь?
– Мороженое, – лукаво и многозначительно произнесла я.
– Я не забыл, – просто ответил он.
В моей груди счастливо ухнуло, и все волнения отошли на второй план. Вернувшись домой, я остро нуждалась в поддержке, и вот она – рядом. Можно протянуть руку и дотронуться до нее или долго разглядывать, подперев щеку кулаком, улыбаться и предвкушать.
Тим пригласил меня в маленькое уютное кафе с узкими светящимися витринами, небольшими квадратными столиками, желтыми лампами и тонкими ароматами выпечки, дразнящими аппетит. Мы заказали кофе, по кусочку яблочного штруделя и две огромные порции мороженого: ванильные шарики, шоколадные, фисташковые и вишневые. Тим ел мало, а я, пребывая на вершине спокойствия, лопала с удовольствием.
– Как тебя встретили? – спросил он. Положил ложку на блюдце, откинулся на спинку стула и стал смотреть на меня.
– Нормально.
– Плакат «Добро пожаловать домой!» был?
Я развеселилась. Тим знал, каково мне приходится, и это упрощало многое.
– Ну-у… – нарочно задумчиво протянула я, – кажется, не было…
– Ты стала очень красивой.
Поперхнувшись яблочным штруделем, неожиданно покраснев, я искренне выпалила:
– С ума сошел, что ли!
Сначала засмеялся Тим, а потом уже и я.
Мы просидели в кафе часа полтора, я рассказала о школьных делах, о том, что уже скучаю по девчонкам, что впереди учеба в университете. И моя душа желает тихой жизни, без невероятных событий, резких перемен и чьей-либо злости.
– Не в той семье ты родилась, – усмехнулся Тим, подался вперед, протянул руку и коротко в знак поддержки коснулся моих пальцев.
– Мне тяжело, но это пройдет, – призналась я, глядя ему в глаза.
– Если что-нибудь понадобится, то я всегда рядом, – улыбнулся он.
