Любовь цвета боли (СИ) - Жилинская Полина

Мать бросила нас с Назаром после смерти отца, когда мне было пять лет, а брату — восемь. Спилась, пошла по рукам. Давала всем за бутылку водки. Выйдя из интерната, как-то по глупости и наивности наведался к ней. Думал, может, жалеет о том, что так поступила.

В памяти теплились воспоминания о тихих семейных вечерах, ее ласковых руках и голосе. Но я пришел в вонючий бомжатник, в который превратилась квартира, застал мать бухой, под очередным мужиком. Она даже не узнала во мне собственного сына, приняв за одного из своих клиентов.

Тогда я окончательно понял, что нет у меня матери. Есть лживая потаскуха, которая променяла нормальную жизнь своих детей на бутылку водки и нескончаемую вереницу мужиков. Тогда же и решил, что никогда не заведу своих детей, потому что не имею права обрекать невинное создание на муки. И к женщинам стал относиться предвзято. Встречая молодых мамочек с маленькими детьми, в каждой видел предателя.

С возрастом, конечно, понял, что просто нам с братом не повезло родиться у бесчувственной суки, у которой напрочь отсутствовал материнский инстинкт. Но решение по поводу собственных детей не поменял.

Ровно до этого момента.

А почему бы, собственно, и нет? Если так получится, что Оля забеременеет, я смогу дать всё своему ребенку. Обеспечить безопасность. Любовь, заботу, счастливое детство, которого не было у меня. Но также понимаю, что в этом вопросе не вправе решать сам.

Выключаю воду и выхожу из душа. Вытираюсь полотенцем, иду в гардеробную и надеваю домашний спортивный костюм. Оли уже и след простыл. Сегодня, пожалуй, поработаю из дома, а может, устрою выходной. Нужно же выяснить, что там себе напридумывала эта маленькая вредная бестия.

Глава 16

Ольга

Стоя перед зеркалом в ванной, в раздражении вожу расческой по и так идеально причесанным волосам. Внутри всё кипит от негодования. В первую очередь я злюсь на себя, что настолько расслабилась и пренебрегла защитой. Даже и не вспомнила.

Жалею ли я о том, что между нами произошло? Ни капли.

Жалею лишь, что всё усложнится, когда придет время возвращаться домой. То, что я почувствовала сегодня ночью к Макару… Это было похоже на лихорадку. Дичайшую потребность. Сложно устоять и не поддаться природному магнетизму сильного мужчины, будучи всего лишь слабой женщиной. Хотя я не тешу себя иллюзиями. Давно выросла из того возраста когда можно было с головой да в омут. Знаю, что рано или поздно всё закончится. Он наиграется. Такие как он, не склонны к постоянным отношениям, а уж к созданию семьи так и подавно.

Да и не осознаю до конца, готова ли я к тому, чтобы Макар чувствовал что-то большее.

Но то, что со мной что-то происходит, я вижу. Чувствую. Впервые в жизни я схлестнулась с тем, что не поддается контролю. И страх куда-то делся. Еще там, в лесу, убегая от Макара, я не боялась. Была очень зла и до глубины души разочарована, но уже знала, что ничего он мне не сделает. Еще и тот факт, что так несерьезно отнесся к вопросу контрацепции, добавляет множество мыслей и неутешительных предположений.

Откладываю расческу и оглядываю себя, насколько позволяет небольшое зеркало. Сегодня я решила надеть футболку бежевого цвета и приталенные светлые джинсовые шорты длиной до середины бедра. На лице всё уже давно зажило. Я вновь похожа на себя прежнюю. Только взгляд едва уловимо изменился, стал увереннее, жестче. С кем поведешься, как говорится в одной очень мудрой пословице.

Выхожу из комнаты и направляюсь вниз по широкой лестнице. Уже в холле слышу звонкое щебетание Зинаиды и смех Нины Николаевны. Точнее, Нины, так просила называть себя женщина. Заворачиваю за угол и замираю в нерешительности. У большого окна за круглым столом сидят четверо и о чем-то весело переговариваются. Видимо, по случаю того, что хозяин дома сегодня решил остаться на завтрак вместе с гостем, накрыли именно стол. Потому что обычно ставшим таким привычным женским коллективом мы свободно умещались за кухонным островом. Заметив меня, Зинаида тепло улыбается.

— Олечка, а мы тебя ждали, проходи скорее, всё стынет.

Макар поднимает глаза от планшета и окидывает меня своим фирменным бесстыжим взглядом.

— Доброе утро, — здороваюсь со всеми присутствующими и прохожу к столу.

Свободное место сервировано между Макаром и молодым мужчиной. Руслан, кажется, так его зовут.

Макар поднимается и галантно отодвигает стул, ждет, пока я присяду, и помогает комфортно разместиться. Прямо джентльмен, не считая того, что еще вчера тащил меня, связанную, на плече, словно мешок с картошкой. Кинув взгляд на Нину, вижу, что та с едва заметной улыбкой на губах наблюдает за мной и Макаром.

На завтрак сегодня блинчики. В маленьких вазочках по центру стола стоят всевозможные топпинги. Джем, мед, ореховая паста, творожный сыр с зеленью, красная икра. На доске для закусок лежат тонко нарезанные ломтики ветчины, мяса, сырные рулеты со шпинатом, несколько видов сыров.

Понимаю, что жуть как проголодалась. Причем еще со вчерашнего вечера. Я тогда прокралась как мышь на кухню, думая перекусить, но увидела под лестницей слабый свет и услышала непонятный шум. Вот и решила заглянуть на свою голову.

Зинаида наливает нам с Ниной в красивые фарфоровые чашки травяной чай, мужчины отдают предпочтение крепкому кофе. Руслан не скрывает заинтересованного взгляда, беспардонно разглядывая меня, словно диковинную зверушку.

Даже стул чуть отодвигает, открывая себе лучший обзор.

Кладу горячий блин себе на тарелку, беру вазочку с медом и щедро лью его с ложки. Аккуратно свернув, откусываю небольшой кусочек, наслаждаясь насыщенным вкусом майских трав. Как же хорошо. Быстро справляюсь с одним и тут же повторяю со вторым блином. Жую, краем уха слушая беседу за столом. Оказывается, на следующей неделе у Павла Борисовича юбилей. Нина готовит сюрприз мужу и собирается подарить ему новую машину. Макар любезно предлагает свою помощь и полное содействие.

Так вот оно что, они, оказывается, намного ближе, чем просто друзья. Теперь понятно, почему Нина имеет хоть какое-то воздействие на Макара и может позволить себе вечно бурчать на него.

— Поедешь с нами?

Недоверчиво смотрю на Макара. Это он мне?

— Поеду, — отвечаю с плохо скрываемым восторгом в голосе.

Мне так хочется вырваться хоть куда-нибудь из опостылевших до чертиков четырех стен и огороженного двора. Вчерашняя пробежка по лесу не в счет, слишком быстро она закончилась. Макар, задержав на мне подозрительный взгляд, вновь переключается на еду, продолжая с завидной скоростью уничтожать блины. Тоже, видимо, проголодался.

После завтрака поднимаюсь в свою комнату. Нина, осмотрев мои ребра, довольно кивает.

— Думаю, еще с недельку и ты будешь полностью здоровым человеком.

— Очень на это надеюсь, — отвечаю, одеваясь.

— Как у вас дела с Макаром? — Как бы между прочим интересуется, поправляя прическу перед зеркалом.

Кошусь на нее, немного смутившись.

— Я имею в виду, уладил он свои дела? Когда на волю?

Прыскаю. Вот умеет эта женщина поднять настроение.

— Насчет его дел не знаю. Осталась еще неделя, и я могу быть свободна.

— Это он сказал?

— Это наш изначальный договор.

— Понятно, — как-то весело улыбнувшись, отвечает женщина. — Я к чему спрашиваю. Независимо от того, будешь ты гостить у Макара или нет, мы с Павлом Борисовичем ждем тебя на празднике. Отказ не принимается, иначе обижусь.

— Хорошо, я очень постараюсь прийти, — заверяю с улыбкой женщину.

Всё же мы неплохо сошлись с Ниной. Она чудесная и добрая женщина, и относится ко мне по-матерински тепло.

Тот факт, что, по сути, она является соучастницей всего происходящего со мной, стараюсь упорно игнорировать. Берегу нервы.

Внезапно раздается короткий стук в дверь и в комнату вваливается Макар.

— Пойду, пожалуй, еще чаю выпью, — тактично сливается Нина.

Поправляю одежду и слышу отчетливый звук запираемого замка. Медленно оборачиваюсь…