Украденная ложь (ЛП) - Джей Монти

— Наверное, нет, но мы попробуем, — смеется Лира и тянет меня к сокращающейся очереди на вход в лабиринт.

Мы болтаем, чтобы скоротать время, наблюдаем, как ученики снова и снова терпят неудачу, как громкий горн пронзает небо как раз перед тем, как учитель объявляет, что очередная команда еще не нашла ключ.

Мы следующие в очереди, стоим между преподавателем психологии Лиры и моим профессором статистики, ожидая разрешения войти в надвигающуюся темноту между плюшевыми зелеными изгородями.

Порыв ветра бьет меня сзади так сильно, что мне приходится ухватиться за край лабиринта. Он проносится сквозь деревья, их больные конечности стонут и раскачиваются за нами.

Я смотрю на свои сжатые кулаки, на то, как ногти впиваются в плоть моей ладони, на то, как учащается ритм моего сердца.

— Брайар!

Лира щелкает пальцами перед моим лицом, пытаясь вернуть меня на землю.

— Мы начинаем, — улыбается она и первой направляется в Лабиринт.

Опустившийся над землей туман засасывает ее, когда она исчезает внутри. Страх лижет мне шею, но я быстро стряхиваю его. Следую за подругой.

Вытянутой рукой я пробегаюсь по краю лабиринта, а другой нажимаю на кнопку включения фонарика. Блики бьют Лире в лицо, и она поднимает руку, чтобы защититься от яркого света.

Я направляю свет налево, затем направо, видя два разных пути. Туман делает дальнюю видимость почти невозможной.

— Хочешь разделиться? Так мы сможем охватить больше территории, — предлагает она.

Мой первый инстинкт — сказать «нет». Мы всегда сильнее числом. Но это школьная функция, а не план побега от них. Поэтому я киваю,

— Я пойду налево. Удачи, — улыбаюсь я.

Когда мы расходимся в разные стороны, я делаю глубокий вдох, наклоняю голову, чтобы немного размять шею. Когда я начинаю бродить по левым и правым поворотам, все становится немного размытым, поэтому стараюсь ускорить темп.

Я знаю, что у нас мало времени и ненавижу проигрывать. Чем дальше я продвигаюсь внутрь, тем больше теряюсь, каждый поворот, каждое изменение направления кажется мне неправильным. Высота лабиринта слишком велика, чтобы я могла смотреть поверх изгородей, поэтому даже не представляю, близка ли я к середине или нет.

Я уверена, что с минуты на минуту зазвучит сирена, и одна эта мысль заставляет меня бежать быстрее.

— Я пожизненный владелец крысы, я должна быть в состоянии выбраться из этой дурацкой штуки, — ворчу я, делаю глубокий вдох и немного кашляю.

Мои легкие влажные от тумана. Мое сердце немного сжимается при упоминании Ады. Если меня не убьют до окончания универа, я вернусь, чтобы отомстить ему за убийство моего питомца.

Я кладу руки на колени и опускаю голову, чтобы перевести дыхание.

Снова подняв голову, я поднимаю фонарик, сканируя пространство перед собой. Свет проходит сквозь туман, выхватывая белую краску башни, возвышающейся в нескольких футах передо мной.

— Будь я проклята, — шепчу я, ухмыляясь.

Подойдя к строению, я замечаю золотой ключ, свисающий со ступеней на одной нити. Подтянувшись на носочках, я обхватываю пальцами металл, гордость переполняет меня до краев.

Я слышу, как ключ срывается со струны и падает мне в руки. Несколько секунд я любуюсь искусственным золотом, но мое действие, похоже, вызвало ужасные события. Как будто струна была заминирована, а я стала идеальной жертвой.

Вокруг меня раздаются крики, высокочастотные, пронзительные для ушей вопли. Голоса кричат снаружи Лабиринта. Я прыгаю, кручусь слева направо, ожидая, что кто-то окажется рядом со мной. Вместо этого в ночи раздается равномерный звон выстрелов, отчетливый звук стрельбы.

Это просто фейерверк, рассуждаю я, хотя нет ни искр, ни всполохов разноцветного света, поднимающегося в облака. Я могу сколько угодно говорить себе, что это фейерверк, но это не изменит правды.

— Всем сохранять спокойствие и, пожалуйста, пройдите во двор! — объявляет по микрофону один из учителей, и голос эхом доносится до меня.

Не знаю, что хуже.

Быть запертой в этом лабиринте или не знать, что происходит за его пределами.

За последние несколько недель мои инстинкты самосохранения работают сильнее, чем когда-либо прежде. Это совсем не похоже на то, что тебя поймали копы или чуть не поймал парень, у которого ты воруешь.

Это намного хуже.

— Лира! — кричу я во всю глотку, в горле болезненно звенит. — Лира!!!

Я дергаюсь, подсвечивая дорогу фонариком, я начинаю возвращаться по своим следам, которые уже начала забывать.

Я напрягаю глаза, чтобы видеть в темноте, пытаясь отыскать Лиру и одновременно безопасно выбраться из этого лабиринта. Туман и крики уже достаточно дезориентировали мои органы чувств, а теперь еще и вопиющая музыка, от которой начали вибрировать стены Лабиринта. Никаких слов, только диссонирующие аккорды, сигнализирующие о надвигающейся судьбе в моем будущем. Она звучит как мотив, играющий на карусели, чтобы привлечь людей яркими красками и кружащимися лошадьми.

Я думаю, это просто шутка, которую старшеклассники разыгрывают с младшими учениками. Вот и все.

— Лира! — снова пытаюсь я, но ничего не слышу в ответ.

Звук громкого удара достигает моего уха, я бросаю взгляд вправо и вижу тонкий черный цилиндр, который только что начал извергать ярко-красный дым из верхней части. Он течет и пузырится, распространяясь вокруг меня густыми волнами. Начав с ног и поднимаясь вверх по телу.

Я не жду, пока он продолжит обвивать меня. Я двигаюсь вперед, вытянув руки перед собой, как прославленная мумия.

Тук. Тук. Тук.

Еще больше дымовых шашек пролетает через верхушки живой изгороди, приземляясь в случайных местах вокруг меня. Дым застилает мне зрение, полностью окутав меня тревожным ярко-красным цветом.

Ужас охватывает меня, волоски на затылке встают дыбом. Мое сердце стучит в ушах, а глаза горят от раздражения.

Я не боюсь и не пугаюсь.

То, что я чувствую, выходит за рамки бесполезного существительного.

То, что я чувствую, это осязаемая, живая сила, которая подкрадывается ко мне, как голодный зверь. Она вгрызается в мою сырую плоть, разрывая меня на части, пока не сможет полакомиться обездвиженным сердцем в моей груди.

Я больше не могу контролировать свои руки, они дрожат.

Кашель наполняет легкие, я бесполезно размахиваю руками, чтобы прогнать дым из поля зрения. Все как в тумане, все вращается слишком быстро. Я стою несколько мгновений, мой желудок сжимается, я закрываю глаза, желая снова стать маленькой. Мне хочется вернуться домой, в Техас, и найти утешение в объятиях отца. Позволить ему защитить меня.

Я думаю о своем отце и о том, как он воспитывал меня, чтобы я была сильнее этого. Храбрее, чем девушка, падающая к ногам тех, кто полон решимости сбить ее с ног. Он показал мне, как украсть богатство прямо у них из-под носа. Научил не бояться ночных ухабов. Потому что я и была этой кочкой в ночи.

Прерывистое дыхание касается моих губ, мой фонарик освещает лишь клубы дыма перед моим лицом. Я прислушиваюсь к звукам криков, к тому месту, откуда доносятся голоса, если я смогу направиться в их сторону, это выведет меня из этого лабиринта.

— Лира! — задыхаюсь я, надеясь, что мой придушенный голос кого-то насторожит.

Я засовываю ключ в карман, сую фонарик в рот и, держа его зубами, срываю с себя пуловер, затем бросаю его на землю.

Черная майка прилипает к моей коже из-за пота, струйками стекающего между грудями на живот. Я выравниваю дыхание и, пытаясь унять панику, двигаюсь к выходу.

Вот тогда-то я и слышу тихий смех.

Мрачную, скрытую усмешку, от которой у меня напрягаются мышцы. Они заставляют меня быстрее двигать ногами. Зная, что что-то близко. Они близко, а я заперта здесь вместе с ними. От угрожающей ауры этого звука у меня панике трясутся поджилки. Отголоски смеха отдаются в моей груди, гудят в голове.

Мотив карусели крутится быстрее, становясь все громче и громче с каждым шагом вперед.