Анна Дарк - Свободные
Осознание, что месяцы ожидания и вынюхивания не пропали даром, опьяняло. И потому мне пришлось приложить неимоверное усилие воли, чтобы взять себя в руки. Рано расслабляться, а тем более праздновать. Это ещё не окончательная победа.
Вечером, когда я собирался домой, позвонила Оливия. Она истерично что-то лепетала, из набора слов и звуков, я понял только одно: окончательная и бесповоротная гибель любимого детища добила-таки Питера Уайта. Около часа назад у него случился обширный инсульт и армия врачей, дежуривших у его комнаты, оказалась бессильна. Жена вопила и требовала, чтобы я немедленно приехал в дом отца. Спорить я не стал и безропотно согласился.
По дороге к особняку тестя я не мог поверить в свою удачу. Полтора года беспрерывного унижения и рабской жизни позади. Месяцы кропотливого сбора информации и ожидания принесли свои плоды.
Свобода. Это чувство невозможно передать словами. Она окрыляет, пьянит, дарит ощущение эйфории. Я гнал с явным превышение скорости, но мне было плевать. На лице застыла совершенно идиотская, счастливая улыбка. Я прекрасно понимал, что пройдёт ещё не один день, прежде чем всё, связывающее меня с фамилией Уайт, останется в прошлом. Не нужно быть пророком, чтобы предвидеть истерики и угрозы Оливии. Эта женщина ещё попортит мне кровь, но сейчас я ощущал себя почти всесильным и был уверен, что выдержу любую её выходку. С теневым бизнесом Питера Уайта я никак не связан, от компании не осталось и камня на камне. Моё же дело является исключительно моим, полностью независимой компанией. Так что в плане дел и финансов я никоим образом не связан с этим семейством.
Не просто было натянуть маску серьёзности, когда внутри всё просто-таки ликует от счастья. Жена выглядела несколько безумной. Нет, она не проронила ни слезинки по отцу, она безостановочно донимала семейного юриста, пытаясь выяснить, что у неё осталось. Потрясающие семейные ценности! У неё умер отец, который, несмотря на то, что был конченым ублюдком, любил её до беспамятства, а её интересуют только деньги. Глядя на этот цирк, я невольно скривился. Семейка Аддамс нервно курит в сторонке.
Меня разрывало от желания прямо с утра следующего дня подать на развод, однако я решил подождать оглашения завещания. Случилось это спустя восемь дней со дня смерти Уайта. Как я и предполагал, самый большой куш отхватили его приемники со стороны теневого мира. Оливии досталась недвижимость и драгоценности, которые не отобрали в счёт долга после провала на бирже. Мне не осталось ничего. По сути, я вообще не понимал, зачем адвокат настаивал на моём присутствии. Наверное, потому что, согласно завещанию, мне доставалась часть акций «Уайт Компани», только вот фирмы уже не существует. Я сам лишил себя наследства. Однако мне это было глубоко безразлично, ведь взамен я обрел нечто бесценное: свободу выбора и действий.
После встречи у адвоката, я провёл довольно суетный день на работе, а я придя домой застал Оливию, которая, похоже поставила себе задачу накидаться вдрызг. Правда, на моё счастье, она похоже только начала. Почему на счастье? Потому что у меня были свои планы на этот вечер.
— Ты в курсе, что топить проблемы в алкоголе — признак недалёкого ума и слабости? — вкрадчиво поинтересовался я.
— Пошёл нахер, дорогой, — огрызнулась Оливия. — Ты отвратительный муж! Твоя жена осталась почти ни с чем, а тебе наплевать!
Ни с чем? Да у неё недвижимости и побрякушек на десятки миллионов и немногим меньше лежит на личных счетах. На эти деньги можно несколько жизней прожить, не отказывая себе ни в чём!
— Ты это только сейчас поняла? — спросил я, скрестив руки на груди и насмешливо вскинув бровь. — Ты знала, за кого замуж выходишь, и как я к тебе отношусь.
— Ты мой муж, и ты обязан меня поддерживать! — взвилась девушка, залпом выпив бокал коллекционного вина.
Обойдя Оливию со спины, я положил ей руки на плечи, нагнулся к её уху и придав голосу интимную хрипотцу, прошептал:
— Это поправимо, дорогая.
Девушка сначала побледнела, потом покраснела, в потом и вовсе покрылась пятнами. Она быстро поняла мои намерения, и потому в глазах её мелькнула паника.
— Ты не посмеешь, — зашипела жена.
— Уже посмел, — заверил я её.
— Я тебе не дам развод, — нервно ответила Оливия.
— Это и не нужно. Пресса просто кишит подробностями нашей личной жизни. Любой судья сочтёт это достаточным аргументом для расторжения брака, — в моём голосе была непоколебимая уверенность.
В ярости лицо супруги сделалось безобразным. Завизжав как портовая шлюха, она со всей силы запустила бутылку с вином в стену и выбежала из помещения, хлопнув дверью так, что содрогнулся весь дом.
Бросив насмешливый взгляд на закрытую дверь, я направился в душ, по пути сбрасывая звонок одной из шлюх, которую трахал недели три назад. Девица звонит почти каждый день, не желая понимать, что наш секс, как и она, ничего для меня не значит. На счёт Оливии я не обманывался, в ближайшее время от неё можно ожидать чего угодно. Мне стало даже интересно, какой финт она выкинет на этот раз?
Так же я не сомневался в реакции прессы на развод. Не сомневаюсь, вскоре СМИ выставят меня конченным уродом, бросившим жену в беде. Плевать. Они ни хрена не знают о моей жизни и наших взаимоотношениях. Публике иногда нужны отрицательные персонажи, ублюдки, которых можно обвинить во всех смертных грехах. К этому я готов. Возможно, это повредит моему бизнесу. Ну ничего, и не из таких ям выбирался. Пусть ругаются и негодуют. Я никогда не был хорошим мальчиком. Мне не привыкать. Уже привык и даже ловлю от людского негатива своеобразный, извращённый кайф. Я пережду эту бурю. Дождусь, когда обо мне все забудут. А потом организую супруге встречу с отцом.
Глава 14. Криста
Поездка в Сан-Франциско оставила противоречивые воспоминания. Я смело могла бы назвать их приятными, если бы не встреча с Адрианом Джонсоном. Наше кратковременное пересечение, то, что произошло между нами, совершенно выбило меня из колеи. Эпизод с Ричардом стал последним гвоздём в гроб моих убеждений, что он мне не нужен и я могу легко стать счастливой без него. Не могу. Во всяком случае, сейчас. Я сделаю для этого всё от меня зависящее. Стану счастливой без Джонсона.
Потому, после возвращения домой, я рьяно погрузилась в работу. Всеми силами я старалась делать всё, лишь бы не оставлять себе времени думать. После работы, едва заскочив домой в душ и переодеться, я отправлялась с многочисленными знакомыми, которые у меня появились благодаря Мони, гулять по городу и развлекаться, занимать свои мысли примитивными рассуждениями о том, как пройти куда-то или какой коктейль заказать. В общем, всё, чтобы только не оставаться наедине с собой и не погружаться в невесёлые раздумья. Порой моя жизнь мне напоминала стремительный бег. Бег от себя. Только разве это возможно?
