Анна Дарк - Свободные
К сожалению, за опьянением всегда наступает похмелье. Так и тут, дурман наслаждения схлынул, позволяя разуму проясниться и в голову полезли совсем не радостные воспоминания. Я буквально видел перед собой раненый взгляд любимой, лицо, перекошенное от страданий и ненависти.
Ну зачем я пошёл за ней? Где были мои мозги, когда я брал её? Хотя это, пожалуй, риторический вопрос.
Я опять всё испортил, сделал ещё хуже. А было что портить? Куда уж хуже? Меня пробил озноб, когда я вспомнил взгляд Кристы полный лютой, холодной ненависти. Я был прав, это конец. Будущее для нас невозможно. Она меня презирает. «И хочет», — шепнуло что-то внутри. Только вот на одном сексе отношений не построишь. Эх.
Тут я ощутил приступ раздражения. Сейчас не время об этом думать! Я просто обязан довести до конца начатое, а для этого мне нужна ясная голова. Хватит думать! Нельзя вспоминать. Будет для этого время. В будущем. Мрачном и наверняка одиноком, но хотя бы безопасном и свободном. Надеюсь.
Глядя в окно на панораму океана за окном, я удовлетворённо усмехнулся. Механизм по уничтожению империи тестя запущен и начал приносить первые результаты. В газетах и не только всё чаще стали проскакивать заметки, гласящие, что у «Уайт Компани» проблемы. И самое приятное в том, что это было правдой.
СМИ и приблизительно не знали, какой масштаб приобрели проблемы компании. Уайт был достаточно умён, чтобы это скрывать. Но скрывай — не скрывай, это не отменяет реальности. Империя стремительно тонет.
Уже двое партнеров из Европы разорвали контракты, из-за чего старый ублюдок потерял миллионы. И я уверен, это только начало.
В Калифорнии мы пробыли еще два дня, после чего вернулись в Вашингтон. Кризис в компании Уайта набирал обороты. Старый ублюдок уже понял, что кто-то слил всю имеющуюся секретную информацию, все планы и разработки. Конечно же, он начал со всем рвением искать в окружении «крысу». Я бы, наверное, разочаровался в нём, если бы меня не было в списке первых. Но, как бы дорогой родственник не копал под меня, как бы не проверял, чем я занимался последние месяцы, ему так ничего и не удалось найти. Со стороны я был чист, как слеза младенца. Не буду скрывать, я получал истинное удовольствие, наблюдая, как Уайт хватается то за голову, то за таблетки.
Я убедительно играл роль обеспокоенного родственника, как аргумент приводя, что надеялся в итоге получить свой кусок от пирога, под названием «Уайт Компани». В итоге тесть поверил, что я не при чём, тем более, я ему даже немного денег выделил для урегулирования кризиса. Его поиски виновных ушли от меня в сторону, а я наблюдал и посмеивался. Выжидал подходящий для ключевого удара момент. Тем более целая армия народа продолжала обрабатывать людей Уайта, щедро снабжая их ложными данными. Эти люди лишний раз поразили меня, показывая каким громадным стимулом может быть ненависть, ведь всё это они в большинстве своём делали не ради денег, а ради самой идеи увидеть своего врага уничтоженным. Всё шло как по маслу. В душе я ликовал.
Спустя примерно месяц после моего возвращения из Сан-Франциско деловой мир взорвала гонка гигантов. Конкуренты Уайта, получив данные о всех его разработках, стремились как можно быстрее придать набору букв и цифр форму и первыми выпустить пробные экземпляры продукции, тем самым получить деньги и славу. Старый ублюдок, наблюдая, как всё, чем занималось его детище последние годы, воплощается в жизнь руками противника, сдавал с каждым днём всё сильнее. У его дверей неотрывно дежурила целая орава врачей, готовая прийти на помощь при малейшей опасности.
Даже Оливия с каждым днём становилась всё раздражительнее и мрачнее. На меня стала обращать меньше внимания, что однозначно радовало. Эта стерва понимала, дела у папочки плохи по всем фронтам. А если у отца проблемы, то и у неё тоже.
И вот наконец настал час, которого я так долго ждал. Доведённый до отчаяния тесть решился на опасный, но вполне предсказуемый шанс. Он и раньше неоднократно играл на фондовой бирже, тем самым быстро поправляя дела. Я с самого начала предвидел этот шаг и даже знал, куда дорогой родственник отправит своего брокера. Нью-Йоркская фондовая биржа была его любимым местом для срубания лёгких денег, но не на этот раз. Во всяком случае, я на это надеялся. У меня понятия не было, в какую отрасль понесёт Уайта, и поэтому мы снабдили его ложными данными по нескольким самым вероятным направлениям. Я же зарёкся на будущее не соваться в подобное, уж больно смахивает на лотерею.
Отменив все встречи, я мерил шагами кабинет. Именно сейчас непосредственно проходят торги и мне оставалось только ждать и надеяться, что я и толпа моих помощников не ошиблись и не просчитались, и Уайт покинет биржу полным банкротом. Я ждал новостей. Отвратительная вещь — ожидание. Хуже нет ничего. Осознавать, что ты не можешь никак повлиять на ход событий и тебе остаётся только ждать — ужасно.
— Мистер Джонсон, — раздался голос секретарши. — На линии мистер Тайпсон…
— Я же сказал: меня ни для кого нет! — рявкнул я. — Чего не понятного? И почините, наконец, селектор!
Испуганно посмотрев на меня, женщина исчезла из поля зрения. А я понял, что повёл себя как истеричка, накричав на секретаршу. Сорвался. «Возьми себя в руки, Джонсон. Что сделано, то сделано. Ничего уже не изменишь. Остаётся только ждать», — раз за разом повторял я себе. Но толку от этой мантры было мало. Время тянулось медленно. Каждые минуты три я смотрел на часы и ждал. Время тянулось, как резина.
Когда тишину кабинета разорвал звук входящего сообщения, я буквально подпрыгнул на месте. Ещё с полминуты я собирался с духом, прежде чем открыть его. А когда решился, то чуть не упал от обилия переполнявших меня чувств. «+», — был весь текст, означающий победу. Захотелось прыгать и кричать, выражая восторг, как обычно это делают дети. Уайт банкрот. От его легального бизнеса не осталось ничего. Да и авторитет в глазах криминальных королей быстро скатится на уровень плинтуса после этого. Это поможет, в случае чего, добить ублюдка без особых усилий.
Когда-то Бред, человек, который помог мне стать хозяином маленького городка, говорил: «Война не всегда означает бойню. Но иногда слово и информация сильнее пули». Я, конечно, всегда это знал и в какой-то степени признавал, но только сейчас, наверное, до конца осознал смысл его слов. Никому не угрожая, не сделав ни единого выстрела, я разрушил одну из самых больших и влиятельных империй мира. Прав был Бред: информация правит миром. Ни деньги, ни оружие. Только информация и холодный расчёт дают полную власть.
