Екатерина Вильмонт - А я дура пятая!
– Нисколько! Он же отпустил тебя, не стал за тебя бороться, идиот!
– Ну все, Илька, ложись спать! Ты устал.
– Если б ты была сейчас со мной, я бы никакой усталости не ощущал!
– Если я все время буду с тобой, ты скоро начнешь уставать от меня.
– Никогда!
– Никогда не говори «никогда»!
* * *А утром мне вдруг позвонила Евгения Памфиловна. Со дня свадьбы ее дочери мы не общались.
– Карина, здравствуй, моя дорогая! – как-то очень взволнованно произнесла она.
Я поняла, что это не просто звонок старой знакомой.
– Карина, скажи, вы с Кузьмой расстались, да?
– Да, нам обоим просто что-то померещилось.
– Карина, ты знаешь, у него колоссальные неприятности, его арестовали…
– Господи помилуй! За что?
– Там целый букет… Да еще до кучи обвинение в доведении до самоубийства. Денис просто в трансе…
– У него хороший адвокат?
– Откуда я знаю! Каринка, я просто не понимаю, что делать, как ему помочь…
– А кого это он довел до самоубийства?
– Да баба какая-то отравилась и оставила записку: «В моей смерти прошу винить Кузьму Брагина…» Денис сказал, что эта баба живет, тьфу, жила в твоем доме, вдруг ты что-то о ней знаешь?
– Зарубина? – догадалась я.
– Да, точно!
– Она умерла?
– Умерла, видать, дозу не рассчитала. Надеялась небось выжить, сучка такая…
– Евгения Памфиловна, она законченная истеричка, она сама с шумом и треском выгнала Кузьму, об этом весь подъезд знает, мы с ним так и познакомились…
– Как?
– Я вернулась с работы, вхожу, а тут слышатся какие-то вопли, сверху летят мужские шмотки, дорожная сумка, а Кузьма в полном ошалении комкает вещи, пихает в сумку, а проклятия продолжают сыпаться… Ну, я ему и помогла аккуратно сложить вещи. А потом мы встретились на Дусиной свадьбе…
– Но у вас что-то было?
– Что-то было, но не склеилось, впрочем, сейчас это не важно. Надо как-то ему помочь… Если нужно, я выступлю свидетелем, да и еще найдутся свидетели в подъезде. Скажите, а… другие обвинения… Они тоже по уголовным статьям?
– Нет, там по экономическим… И его поначалу отпустили под подписку о невыезде, а через два дн я…
– А что говорит адвокат?
– Я мало что понимаю, но, если честно, он мне не внушает доверия. И Денису тоже. Но у нас нет денег на какую-нибудь знаменитость, ты же понимаешь…
– Понимаю! Ой, у меня есть один знакомый, я попрошу его… или по крайней мере выясню все о репутации вашего адвоката. Скажите мне его фамилию и имя-отчество.
– Брусенцов Игорь Вячеславович.
– Я сейчас же позвоню своему знакомому и потом перезвоню вам. Правда, я не уверена, что он в Москве, но я попытаюсь.
– Каринка, я убеждена, что это все клевета, Кузьма в высшей степени порядочный человек…
– Я сделаю все, что от меня зависит!
– Спасибо тебе!
…Господи, что же это? Я отыскала визитку Ключникова и позвонила ему на мобильный. Он мгновенно откликнулся.
– Карина? Я рад, что вы позвонили. Что-то случилось?
– Да, Феликс. Вы в Москве?
– Да.
– Надо бы увидеться, одному моему знакомому срочно нужна помощь, у меня сведения только самые поверхностные…
– Ваш знакомый арестован?
– Да!
– Хорошо, давайте встретимся, ну, скажем, через полтора часа на Комсомольском проспекте?
– Хорошо.
– Там, рядом с Дворцом молодежи есть итальянское кафе, не бог весть какое, но поговорить там можно!
– Спасибо, Феликс, я очень на вас рассчитываю.
Я вошла в кафе и сразу его увидела. И загадала: если он встанет, когда я подойду, все у Кузьмы уладится. Я желаю ему только добра. Феликс чуть приподнялся. Все-таки лучше, чем ничего!
– Кофе, чай, или, может, вы голодны?
– Нет, благодарю, только кофе ристретто.
– Ну, Карина, что у вас стряслось?
Я сообщила ему то, что знаю.
– И вы хотите, чтобы я занялся этим делом?
– Понимаете, у него есть адвокат, но родственникам он не внушает доверия. Некто Брусенцов Игорь Вячеславович. Вам это о чем-то говорит?
– Да. Но мне не хотелось бы голословно в чем-то обвинять коллегу, это не этично.
– Феликс, но наедине, без посторонних ушей, вы можете мне сказать…
– Ну, если без передачи… Он прохиндей, он частенько проигрывает дела, а при этом очень богат.
– То есть он играет на руку обвинителям?
– Это вы сказали.
– Но что же делать?
– Для начала родственники должны расторгнуть договор с ним. И нанять меня. Только тогда я смогу заняться этим делом вплотную. Ваш знакомый сам из Питера?
– Да, но родственники в Москве. Племянник, которого Брагин вырастил, его молодая жена…
– Я правильно понимаю, что особых денег там нет?
– О деньгах Брагина я ничего не знаю, но полагаю, все деньги у него вложены в дело, а у племянника наверняка негусто… Но мы вместе изыщем нужную сумму.
– Вы меня не так поняли, Карина! Дело в том, что, если Брусенцов взялся за это дело, без особых материальных выгод, значит…
– Значит, ему платят люди, которые хотят избавиться от Брагина, чтобы отжать его бизнес?
– К гадалке не ходить. Вот что мы сделаем. Меня для начала наймете вы.
– Я?
– Да. И только по делу этой покойной дамочки. Есть у меня подозрения, что это звенья одной цепи. И если я вытащу одно это звено, может и вся цепь развалится. Давайте сейчас пройдем в мою контору, заключим договор, и я сегодня же займусь этим делом. Не волнуйтесь, я возьму с вас по минимуму.
– Хорошо! Спасибо вам, Феликс!
Вернувшись домой, я вдруг подумала: я должна рассказать обо всем Ильясу. Не хочу от него ничего скрывать. Он, конечно, взревнует, но… Но пусть знает, что я все-таки человек независимый, самостоятельный, а не просто невеста знаменитого певца. Мне это пригодится и в дальнейшей жизни с ним. Жизни без него я себе уже не мыслила, но все-таки полностью в нем раствориться я, как выяснилось, не готова!
И я написала ему: «Илечка, любимый, ужасно скучаю и нуждаюсь в тебе! Я должна поговорить с тобой, это никак не касается наших с тобой отношений, но просто у меня возникла ситуация, в которой я не хочу ничего от тебя скрывать. Как будет время, свяжись со мной! Люблю!»
Он позвонил только на следующее утро.
– Что стряслось, Каришка? Я тебя разбудил?
– Нет, но даже если бы разбудил, это не важно! Я всегда рада тебя видеть и слышать.
– Так что все-таки случилось?
– Меня попросили помочь Кузьме, он попал в беду!
– Кузьме? Кто такой Кузьма?
– Это тот человек, из «Астории».
– Так! И что с ним случилось?
– Его арестовали. Все обвинения, похоже, сфабрикованы…
– И как ты намерена ему помогать?
– Я дам показания относительно одной женщины, которая покончила с собой и написала в предсмертной записке, что виноват Кузьма. А она законченная истеричка. И еще я порекомендовала своего знакомого адвоката, там, похоже, адвокат был недобросовестный.
