Гленн О'Брайен - Фактор внешности
Не имеет значения, каким образом Роттвейлер удалось заставить ее послушаться, но Юшка уступила уговорам и согласилась на такой макияж, который ей могли тогда предложить. Роттвейлер нередко брала с собой Юшку не только в модельные студии, но и когда посещала своих знакомых на телестудиях, где не без гордости демонстрировала свою подопечную. Роттвейлер готова была простить ей очень многое и, как правило, выгораживала даже в тех случаях, когда та была объективно виновата. Однажды Рашель, которая с самого начала стала соперничать с Юшкой и нередко жаловалась на нее, рассказала, что Юшка пригласила пожить у себя одного русского парня, диджея по имени Влад, обретавшегося на Брайтон-Бич, и даже терпит от него регулярные побои, поскольку побаивается его связей с бандитами. Кое-кто, впрочем, поговаривал, что сама Роттвейлер питала странную слабость к русскому диско и слушала его в машине. Но с этой историей она решила разобраться по-свойски — в один прекрасный день приехала к Юшке и, переступив порог, громко крикнула:
— Я пришла повидаться с Владом!
— Вы кто? — уставился на нее молодой человек.
— Издатель журнала «Вэнити фэйр».
— О, это потрясающе! Просто легенда!
Ротти принялась охать и ахать, притворно восторгаясь обстановкой и отделкой квартиры.
— Русские любят шик и очень хорошо в нем разбираются! Мне просто необходимо принять к сведению ваше мнение по многим вопросам, тем более что русские входят в моду. Ваша икра, шампанское, блины, водка — это все сводит с ума Нью-Йорк.
Она моментально заметила, что достигла цели и сумела расположить к себе парня.
— Да, вы знаете, туту вас многие не прочь побывать, даже Шарон Стоун собирается приехать в гости…
Шарон Стоун действительно впоследствии приезжала к Юшке в сопровождении высокого статного мужчины.
Влад оказался симпатичным светловолосым молодым человеком в джинсах от Версаче, совсем не таким, как ожидала Ротти, которая рассчитывала встретить громилу со сломанным носом.
— Одна дама из журнала «Фэнтези», — сообщила Роттвейлер, — хочет устроить вечеринку для Шарон Стоун…
— Садитесь, пожалуйста, — галантно предложил русский.
Роттвейлер уселась на столик напротив Владимира.
— На самом деле вечеринку организовывает «Вэнити фэйр».
— Хотите выпить? — спросил Влад.
— Водку? — уточнила Роттвейлер. — Да! Да! — добавила она по-русски.
Она посмотрела на бокал водки, стоящий на комоде, и глаза у нее заблестели.
— Владимир, — пропела она так сладко, как только умела, когда ей необходимо было чего-нибудь добиться, — могу ли я поговорить с вами с глазу на глаз?
— О да, конечно. — Он улыбнулся и повернулся к приятелю вполне бандитского вида: — Борис, не проверишь, все ли там, в порядке с лампой в коридоре?
Борис молча исчез за дверью.
— Так вы говорите, «Вэнити фэйр», — улыбаясь, уточнил Владимир. — Я всю жизнь мечтаю встретиться с Шарон Стоун…
— Держу пари, вам это удастся, — заверила Роттвейлер. Порывшись в глубине сумочки от «Биркин», она вытащила оттуда пистолет и направила его прямо на Владимира. — Заткнись и слушай меня, чертова задница, — процедила Ротти сквозь зубы.
Русский, опешив от неожиданности, тем не менее улыбнулся, уставившись надуло пистолета.
— Это не шутка. Если ты еще не понял, обещаю тебе пышные похороны.
Тут уже Влад перестал улыбаться.
— Если ты еще хоть раз хоть пальцем посмеешь прикоснуться к какой-нибудь из моих девушек, я тебя пристрелю. Если ты еще хоть раз посмеешь заговорить хоть с кем-нибудь из них, ты покойник. И даже если осмелишься взглянуть на кого-нибудь из них в журнале, я отправлю тебя на тот свет без разговоров. Мне говорили, что ты бил ее. Так вот, ты жалкий трус. Еще раз услышу твое имя — и ты костей не соберешь.
— Яне бил…
— Заткнись — или я выстрелю. И можешь быть уверен, полиция не станет выяснять, кто тебя пришил. У меня много друзей среди копов и в спецслужбах, да и в правительстве тоже, это дело быстро замнут. Твоя смерть будет признана несчастным случаем. Если ты до сих пор жив, так только потому, что я очень занята. Но не сомневайся, я найду время. Есть еще вопросы?
— Нет, — пробормотал Влад.
Роттвейлер спрятала пистолет и, повернувшись, направилась к двери.
— Подождите…
Она остановилась и оглянулась.
— Вы что, ее «мамка»?
— Какой догадливый! — ехидно заметила Роттвейлер и подошла к двери.
В это время вернулся Борис, но Ротти не растерялась.
— Спасибо, Борис! — бросила она небрежно. — Я уже ухожу.
Забавная история, и я готов поверить, что она абсолютно правдива. Возможно, вы сочтете меня слишком доверчивым, но ведь и христиане охотно верят в то, что Иисус ходил по воде.
Казанова поступает со своими любовницами не слишком благородно, но по крайней мере не бьет их, подумал я, взглянув на красивое лицо Юшки, прильнувшей к груди Данте. Я даже представить себе боялся, что бы Роттвейлер могла с ним сделать, если бы он поднял руку на Юшку. Мне снова вспомнился пистолет, который она хранила в сейфе, и я вообразил, как Хелен целится в загорелый лоб Казановы.
Но постепенно с наступлением утра все мои смутные страхи и фобии рассеялись. По прибытии в Париж Казанова вел себя как истинный джентльмен. Он всячески заботился о Юшке, смотрел на нее с обожанием, носил ее багаж, разве что пылинки с нее не сдувал.
Возможно, он не такой уж подлец, как его пытаются выставить, подумалось мне невзначай. Но почти в тот же момент я увидел подошедшую к окошку паспортного контроля очень красивую молодую женщину с тремя маленькими детьми. Я узнал ее. Много лет назад она была начинающей топ-моделью. Выглядела женщина немного грустной и усталой. Это и есть миссис Казанова. Она летела с нами в одном самолете в эконом-классе.
Квантовая теория модельного бизнеса
На своем столе Роттвейлер держала фотографии любимых моделей в серебряных рамках, но как только кто-либо из них покидал агентство, фото тут же отправлялось в мусорную корзину. Только фотография Юшки до сих пор оставалась на месте, и Мисс смотрела на нее каждый день с нескрываемым сожалением.
Однажды я спросил Сьюзан:
— Не потому ли, что Юшка ушла, пресса называет состав топ-моделей агентства «Мейджор трио», а не «Мейджор квартет»?
— Конечно, нет, — отозвалась она, не поднимая взгляда от страниц журнала, где должны были вскоре появиться и ее фотографии.
— Почему нет?
— По трем причинам. Во-первых, речь идет не о том времени, когда нас было четверо, а о настоящем, когда нас трое в «Мейджор».
