Нэнси Уоррен - Газетный роман
Майк сидел за компьютером с чашкой кофе.
Тесс поспешила к нему.
— Доброе утро, — сказала она, обнимая его и целуя в макушку.
— Есть кофе, — сказал Майк, не прерывая работы.
— Спасибо. — Тесс нарочно взяла его кружку и отпила.
Майк оторвался от работы.
— У тебя нет важных дел?
Тесс вся еще была под впечатлением того, что случилось ночью.
— Конечно, есть, — она сделала еще глоток. — Ты готовишь потрясающий кофе.
— Налей мне новый, прежде чем уйдешь, — сказал он и отвернулся к компьютеру.
Майк, конечно, был напуган, но все же Тесс хотелось немного теплоты.
Она допила кофе, налила новый и поставила рядом с ним.
Собрав вещи и надев туфли, Тесс задержалась перед дверью, размышляя, стоит ли целовать Майка на прощанье. Но решила, что он этого не заслужил.
— Прошлая ночь была потрясающей, — сказала она.
Майк повернулся, глаза у него вспыхнули. Тесс ждала секунду, но Майк только кивнул.
— Я люблю тебя, — пропела она и вышла, закрыв за собой дверь.
Глава пятнадцатая
Думаю, я, куда больший циник, чем другие. Но иногда даже огрубевшего старину Майка трогают хеппи-энды.
— Добрый день, Уолт, — приветствовал Кэдман своим любимым «я-здесь-хозяин» тоном.
— Тай, как я рад, что ты так быстро откликнулся, — кивнул отец Тесс, провожая гостя к себе в офис. Тесс выбрала его кабинет в качестве нейтральной территории для очень важного разговора, и папа помог ей, не задавая лишних вопросов. Отец доверял ей, чем Тесс втайне очень гордилась.
Глаза Кэдмана сузились, когда он увидел Тесс, и тут же широко раскрылись от изумления, когда он увидел остальных. Он пришел последним. Впрочем, Кэдман всегда заставлял других ждать.
Тесс закусила губу, когда Кэдман заметил Майка, сидевшего в кожаном кресле директора с той же непринужденностью, с какой он правил мотоциклом. Волосы свободно лежали на плечах. Он нарочно сделал это, чтобы позлить Кэдмана. И, возможно, ее отца тоже.
Но особенно забавны были «Лысые и красивые». На них были вязанные вручную юбки, льняные рубашки и сшитые гватемальскими сиротами брюки. Длинные волосы и бородки придавали им хипповый вид. Они резко отличались от Кэдмана и отца Тесс. И от Натана Макартура.
«Это будет забавно», — решила Тесс, хотя внутри у нее все трепетало от волнения.
— Что, черт побери, здесь происходит? — спросил Кэдман, застыв на месте.
— Пожалуйста, садись, Тай. Моя дочь попросила меня организовать эту встречу, и, поскольку я вхожу в совет директоров «Стандарта», я согласился выступить в роли судьи.
— Почему ты не сказал мне, что здесь затеяно?
— Фактически я не владею всей информацией. Садись, сейчас нам все объяснят.
— Ну, ладно. — Кэдман сел и картинно взглянул на усеянные алмазами часы: — У меня назначена встреча, даю вам пятнадцать минут.
— Тогда не будем терять времени. — Отец Тесс послал Тесс ободряющую улыбку.
Тесс была счастлива — отец относился к ней как к коллеге, к профессионалу, и это помогло ей побороть нервное возбуждение. Тесс заговорила спокойным и уверенным голосом:
— Спасибо, что согласились прийти. Я знаю, что это собрание кажется вам странным, но, думаю, мы сможем помочь друг другу.
Кэдман скорчил гримасу. Не обращая на него внимания, Тесс продолжила:
— Каждому из вас принадлежит часть земли в долине реки Паскуали, земли, принадлежавшей ранее Юджину Баттерворту.
Кэдман дернулся, он переводил взгляд с Майка на Тесс, руки сжались в кулаки. Натан Макартур заговорил:
— Юджин Баттерворт был моим предком, я получил землю по наследству.
— Я знаю, — сказала Тесс. — Для того, чтобы вы сохранили ее для птиц.
Майк покраснел и заерзал на стуле.
— Это было восемьдесят лет назад и к тому же не было оформлено официально. Эта земля принадлежит мне.
— Принадлежала, пока ты не продал ее Кэдману, — перебил Майк.
— Что?! — подпрыгнул на стуле один из «Лысых и красивых». — Почему ты ничего не сказал? Ты не мог так просто продать эту землю, ты…
— Пожалуйста, успокойтесь, — сказала Тесс, бросив на Майка укоризненный взгляд. Он обещал не мешать ей, а сам только это и делает. Майк послал ответный — «извини-не-мог-удержаться» — взгляд. — Мистер Макартур, сколько, по-вашему, стоит ваш участок земли?
Она скрестила пальцы под столом, надеясь, что Майк достал достоверную информацию.
Мужчина заерзал, ища взглядом помощи у Кэдмана, потом уткнулся в лежащий на столе блокнот с эмблемой папиной компании. Такие блокноты лежали перед всеми.
— Сложно сказать, сколько стоит земля в таком месте, знаете ли…
Кэдман демонстративно закашлялся, Натан быстро взглянул на него и снова уткнулся в блокнот:
— Не знаю.
— Предположим, статус участка из заповедного превратился в пригодный для коммерческого строительства?
— Но это… — воскликнул очкарик из «Лысого и красивого». Конец фразы потонул в стоне.
Тесс взглянула на Майка — наверняка это он наступил на ногу очкарику, чтобы заставить его замолчать. Майк что-то написал в блокноте и протянул очкарику. На лице последнего появилось изумление.
— Не понимаю, куда вы клоните, юная леди, — вставил Кэдман. — Вы хотите купить землю?
— Кто знает, — улыбнулась Тесс. — Если статус участка поменяется, стоимость земли возрастет, не так ли, мистер Макартур?
— Полагаю, да.
— И сколько тогда она будет стоить?
— Я уже сказал, не знаю.
Тесс взглянула на Майка, теперь его очередь. Майк выдержал небольшую паузу.
— Может быть, восемьсот пятьдесят тысяч долларов?
Эту сумму ему сообщил один из источников. У Макартура отвисла челюсть.
— Откуда вы…
— Заткнись, Нат, — крикнул Кэдман. — Не знаю, во что ты играешь, но ты проиграл, — предупредил он Майка.
Майк нагнулся вперед, Тесс была рада, что их с Кэдманом разделяет стол.
— А что ты сделаешь? Снова уволишь меня?
— Я на тебя в суд подам.
— Господа, прошу вас, — заговорил Уолт Эллиот, — никто никого не обвиняет. Позвольте Тесс продолжать.
Она повернулась к позорному потомку Баттерворта. Зря художник понадеялся на честность потомков и доверил им дело защиты природы.
— Вы хотите продать эту землю, мистер Макартур?
Макартур огляделся по сторонам, словно вор, застуканный на месте преступления.
— Легко говорить красивые слова о кучке птичьих гнезд в болоте. Эта земля — единственное, что у меня есть. Почему я должен платить за нее налоги? Только потому, что мой предок был чокнутым? Это несправедливо.
