Билли Грин - Идущий по звездам
Так и должно быть, говорила она себе. Открытое, искреннее изъявление чувств было слишком низкопробным для Мистера Всемогущего Господа Рида.
— Послушайте, — сказала она наконец. — Если мне предстоит в этом участвовать, не следует ли посвятить меня в кое-какие детали? Какого рода увеселения предпочитает ваш друг? Мы будем говорить об охоте или мне надо позвонить Роз и попросить ее привезти мою диадему?
Не отрывая глаз от пыльной дороги, он сказал:
— Леон — художник. В пятидесятые годы его работы пользовались большой популярностью. Он уже давно не пишет, но в его доме всегда может найти помощь многообещающий новичок, а также тот, кому нужно укрыться от мира. Раз в году он приглашает нескольких своих друзей и большое количество преуспевающих в искусстве людей на уик-энд. Первый вечер обычно отдается просмотру работ его протеже. Едят, пьют, общаются, заводят новые знакомства. Обычно на веранде играет небольшой оркестр для желающих потанцевать. В таком вот духе.
Она несколько минут изучала его лицо, а потом сказала:
— Это похоже на вечеринку, для которой у меня в данный момент нет подходящего платья.
Он пожал плечами.
— Ближайший городок, Брэди, очень мал, но ввиду приезда большого количества гостей его магазины приспосабливаются к потребностям избранного общества.
Он сказал, что Брэди — маленький городок. Однако каждое здание, каждый дом могли быть названы произведением искусства. Это был выдуманный город для выдуманных людей.
Они покружили по городу и остановились перед гостиницей величественного вида, построенной в начале века. Заказав две комнаты, Марк оставил ее одну разбираться со взглядами любопытных в холле и человека, который доставил ее грязный саквояж в комнату.
Лэйкен только мельком взглянула на роскошную спальню. Она прямиком направилась в ванную и включила воду.
К черту Марка Аврелия Рида Идущего По Звездам, сказала она себе, погружаясь в теплую воду, смягченную ароматной пеной из бутылки, заботливо приготовленной отелем. Если он думает, что его идиотское поведение заставит ее дрожать, он глубоко заблуждается.
Ванна постепенно успокоила ее и около часа спустя, услышав стук в дверь, Лэйкен чувствовала себя почти умиротворенной.
Она завернулась в просторный банный халат, также приготовленный отелем, и, продолжая вытирать волосы, подошла к двери.
Едва отворив ее, она почувствовала, что у нее в руках оказалась пара коробок.
— Вот, — сказал Марк. — Теперь вы перестанете жаловаться.
Она посмотрела на коробки, а потом опять на него.
— Что это?
Он не ответил. Он смотрел на ее волосы, на влажные, блестящие локоны, спускавшиеся по ее плечам.
Потом он кашлянул и кивнул на коробки:
— Откройте их.
Поставив коробки на кровать, она развязала тесемки на большей из них. Внутри, под слоем розовой бумаги было атласное платье цвета морской волны. Перебирая складки, Лэйкен наткнулась на чек и дыхание у нее прервалось.
Он подошел к ней ближе. Наклонившись вперед, он взял платье у нее из рук и приложил к ней, откинув прядь золотистых волос, так что они рассыпались по изумрудному атласу.
— Осторожно, — сказала она отстраняя от себя платье. — Если на него попадет капля воды, они не возьмут его обратно.
Он непонимающе уставился на нее.
— Почему они должны брать его обратно? Разве размер не тот?
— Нет, размер тот, и я уверена, что это говорит о вашей опытности в отношении женщин, — произнесла она сухо. — Однако вам придется отнести его назад. Я не могу принять его.
Взяв платье из его рук, она начала складывать его, когда он резко вырвал платье у нее из рук.
— Это подарок, — сказал он твердо и бросил его на кровать.
Она с улыбкой покачала головой:
— К сожалению, я не могу принять такой подарок. Если хотите, можете оставить платье у себя. Оно не вашего размера и я не уверена, что зеленое вам к лицу, но это ваш собственный выбор. О своей одежде я позабочусь сама.
Он провел рукой по лицу и отвел взгляд в сторону.
— Это глупо, — произнес он медленно. — Эти расходы не имеют отношения к основному предприятию. Мы приехали сюда из-за меня, поэтому ваше плебейское нравственное чувство не должно пострадать. Будьте готовы к семи часам и, ради Бога… — он повысил голос, и в его темных глазах снова блеснула ярость, — лучше бы вы надели это чертово платье.
Когда он развернулся и вышел, хлопнув дверью, Лэйкен изумленно вскинула брови.
Может быть, это плод ее фантазии, но ей показалось, что старое Каменное Сердце слегка дрогнуло.
Ровно в семь часов, когда она красила губы, он вернулся. Сняв со спинки стула шарф, она подошла к двери и открыла ее.
Он переоделся в темный выходной костюм и выглядел весьма привлекательно. Подтянутый и слегка аристократичный, бесконечно далекий от того человека, в обществе которого она провела последние несколько дней.
И снова его взгляд первым делом скользнул по ее волосам. Хотя она и зачесала их наверх, она не сделала ни малейшей попытки пригладить локоны. Вместо этого она позволила им свободно виться, где угодно, образуя рамку, в котором помещалось ее лицо.
Потом он оглядел ее лицо, задержавшись на родинке над верхней губой.
Когда она почувствовала, что ее губы задрожали в попытке невольно что-то ответить, она сказала:
— Я готова.
Только тогда он, наконец, заметил, что на ней надето.
Ей посчастливилось найти белое шифоновое платье. Ткань была добротная, покрой превосходный, а цена значительно снижена по случаю окончания сезона. Но даже в разгар сезона это платье не стоило столько, сколько зеленый атлас. Это было платье, которое Лэйкен могла позволить себе купить.
Хотя она ожидала новой вспышки гнева, ничего подобного не произошло. Никакого гнева, никакой сдерживаемой ярости. Напротив — бросив сначала быстрый взгляд на глубокий V-образный вырез, он заметил золотые браслеты у нее на запястье.
Непроизвольная улыбка появилась у него на губах:
— Вы думаете, вам нужна удача сегодня вечером?
— А вам?
Ей показалось, он хотел что-то ответить, но улыбка быстро исчезла, он взял ее под руку, и они вышли из комнаты.
Было еще светло, когда они въехали под белую арку, ведущую на ранчо его друга. Проехав с километр или около того, джип поднялся на пригорок, и она увидела красную черепичную крышу центрального здания. Дом был квадратным по форме и в центре него был бассейн, окруженный пальмами. В стороне от дома виднелось строение, напоминавшее амбар. Оно состояло главным образом из стекла, имело в высоту три этажа и в лучах заходящего солнца отливало золотом.
