Дина Аллен - Сердце подскажет
Такого наслаждения она не испытывала никогда. Ее больше ничего не сковывало, она наконец-то смогла полностью отдаться своим желаниям! На глазах у нее были слезы. Ну почему Бенедикт не хочет поверить, что у него могут быть дети?…
10
– Ну что, готова? – спросил он, не глядя на нее.
С тех пор как они последний раз занимались любовью, он был с ней подчеркнуто холоден.
Он спал с ней в одной кровати, но неизменно поворачивался спиной. Как будто между ними была невидимая стена! Как будто она была ему абсолютно не нужна.
Конечно, ведь он уже получил от их брака все, что хотел, – их сына.
– Что случилось? – внезапно спросила она, глядя в сторону.
Она догадывалась, что происходит между ними, и была в полной растерянности. Дальше так продолжаться не может.
– Ничего. – Он избегал разговора с ней. Впрочем, как и все последние дни.
– Я что-то сделала не так?
– С чего ты это взяла?
– Но наши с тобой отношения…
– А в чем дело? Ничего не изменилось.
Вот именно, ничего не изменилось! Какая же она дура! Она-то думала, что та волшебная ночь, которую они провели вместе, поможет им понять, наконец друг друга, заставит осознать, что они друг другу необходимы… Но, видимо, у мужчин все иначе, во всяком случае, у Бенедикта.
– Не думаю, что мне обязательно надо ехать к врачу. – Она внезапно сменила тему разговора. – Это же пустая формальность! Я чувствую, что совсем здорова.
– Не будем больше это обсуждать. Мы едем к врачу. Все уже готово.
Он как всегда сам принимал за нее решения. Аннабелл молчала, уставившись в пол.
– Ты не хочешь ехать? – спросил он ее на удивление мягким и заботливым голосом. Таким заботливым, что Аннабелл просто не поверила своим ушам.
– Нет, – ответила она тихо. – Это абсолютно бесполезно.
– Но разве ты не хочешь проведать свой дом?
– Хочу, конечно. Кстати, похоже, нашелся человек, который хочет его снять… – Она вопросительно посмотрела на Бенедикта.
– Думаю, его вообще стоит продать.
Аннабелл отвела глаза. Как объяснить Бенедикту, что она чувствует к этому маленькому домику, ради которого она так много работала, о котором так мечтала в свое время? Он вряд ли сможет ее понять: у него-то уже давно нет таких проблем.
И как объяснить ему, что этот дом – единственное, что у нее есть свое и что она боится его потерять? Я бы все же хотела оставить его…
– Я поговорил с адвокатом… – Бенедикт, казалось, и не слышал ее, думая о чем-то своем, – по поводу усыновления. Для тебя я, возможно, уже его отец, но мне важно, чтобы это было еще и по закону. И для Эдварда, уверен, это тоже очень важно.
Аннабелл не нашлась с ответом и молча последовала за ним в машину.
Бенедикт припарковался рядом с больницей.
– Вам с Эдвардом вовсе не обязательно подниматься со мной.
Но она напрасно старалась: Бенедикт не только пожелал проводить ее до кабинета, но и лично поговорить с врачом.
– Ваш муж неспроста так беспокоится: вы действительно были опасно больны. – Доктор участливо покачал головой. – Ваш случай был, пожалуй, самый тяжелый из тех, что мне доводилось наблюдать.
– Может, ей стоит пройти более полное медицинское обследование? – спросил Бенедикт.
– Да все со мной в полном порядке! – не выдержала Аннабелл.
– Но маму тошнило после завтрака!
Зачем-то еще и Эдварду понадобилось встревать в их разговор?! И именно сейчас!
– Это… это из-за красного вина, – попробовала оправдаться Аннабелл. Она чувствовала себя очень неловко.
– Да, красное вино иногда может быть слишком серьезным испытанием для слабого желудка. – Доктор, казалось, успокоился.
– Да ты к нему едва прикоснулась вчера! – не унимался Бенедикт.
– Потому что оно мне не понравилось!
Слава богу, он не стал развивать эту тему. Вместо этого он лишь предложил:
– Давай прогуляемся до твоего дома, если хочешь. Тут недалеко.
Может, дорога была ей слишком хорошо знакома или она задумалась о чем-то своем, но только она потеряла бдительность и выпустила руку Эдварда. Закричав что-то, он рванулся навстречу приятелю, и Аннабелл не смогла его удержать. Она даже не успела понять, что, собственно, происходит.
Когда она очнулась от забытья, она увидела, что Эдвард выбежал на дорогу и прямо на него мчится грузовик. Она закричала изо всех сил и бросилась к нему, хотя сама понимала, что уже поздно.
Бенедикт тоже кинулся спасать мальчика. Он добежал раньше всех и закрыл его собой.
Аннабелл услышала только крик Эдварда и скрип тормозов. Она в ужасе закрыла глаза. Когда она вновь открыла их, она увидела толпу людей, склонившихся над телом, лежавшим на дороге.
Бенедикт лежал неподвижно. Его голова была в крови, а нога неестественно повернута. Эдвард, склонился над ним и расплакался:
– Папочка…
Всюду были люди: врачи, «скорая»…
Схватив Эдварда в охапку, Аннабелл села в машину «скорой помощи», в которой без сознания лежал Бенедикт.
– Это просто шок, не волнуйтесь, – успокаивал ее санитар.
Аннабелл взяла Бенедикта за руку: она была холодная как лед.
– У нас еще полчаса. Мы успеем довезти его до операционной.
– Что значит полчаса? – спросила Аннабелл и всхлипнула.
– Это как раз тот период времени, за который необходимо успеть доставить пострадавшего в аварии в операционную.
Они доехали до больницы. Бенедикта уложили на носилки и куда-то повезли.
– Можно мне с ним? – взмолилась Аннабелл, но медсестра только покачала головой:
– Нет, сейчас пока нельзя. Вам, право, не стоит на это смотреть. Давайте-ка лучше посмотрим этого молодого человека, – указала она на Эдварда.
Аннабелл, казалось, даже не слышала, что она сказала…
Непостижимым образом Эдвард умудрился отделаться всего лишь парочкой синяков. Впрочем, вполне ясно почему: ведь Бенедикт закрыл его своим телом.
Она почувствовала комок в горле. Бенедикт снова оказался прав: быть отцом – это не просто зачать ребенка. И сегодня он доказал, что он настоящий отец. И что он действительно любит Эдварда.
Аннабелл сидела в больничном холле, обхватив руками голову. Как там сейчас Бенедикт? Если с ним случится что-нибудь, она никогда себе не простит. Но в чем она-то виновата? Аннабелл не могла ответить себе на этот вопрос. Но достаточно было вспомнить его глаза, чтобы понять, как он был несчастен. Несчастен, из-за нее, потому что она не смогла сделать так, чтобы все было иначе.
Именно теперь она отчетливо понимала, как много она не успела или не решилась сказать ему. Сказать тогда, когда все еще можно было исправить. Из-за своей гордости и уязвленного самолюбия. Но теперь, когда он лежит в операционной и врачи пытаются спасти его жизнь, она точно знает, что, если бы судьба дала ей еще один шанс, все было бы по-другому.
