Наталья Даган - Наши все тридцать
Теперь я танцую танго, и мой учитель ругает меня, потому что мысли мои далеко. Мне тридцать, и у меня теперь совершенно другая жизнь. У меня хобби, и спорт, и прекрасные латиноамериканские танцы. У меня – невесты по второму разу, которым расскажу о новом увлечении, как только вернусь. И не только об этом. Нам всегда есть о чем поговорить, и с годами темы не иссякают.
Все эти мысли возвращают меня на землю.
С особой остротой я чувствую вдруг запах кипарисов и роз, я слышу брутальные такты танго, льющиеся на манер ретро, с хрипотцой, из динамиков обшарпанного пластмассового магнитофона, поставленного неподалеку на парапет. Без запинки преодолев третий шаг, словив краем глаза улыбку партнера, я думаю о том, что в этом веке и в этом тысячелетии чувствую себя гораздо лучше, чем в прошлом. И что настоящее достижение моих тридцати, моего странного среднего возраста – немного тревожного, немного ожидательного, апокалиптичного и оптимистичного одновременно, – это то, что мне удалось влюбиться в жизнь. И эта любовь оказалась ответна.
ДРУГИЕ ИСТОРИИ
Другие истории
«Другие истории» – особая часть этой книги. Бывает, собеседник или рассказчик делает паузу на самом, казалось бы, интересном месте и вдруг чуть отрешенно произносит «но это уже совершенно другая история».
В других историях спрятано самое сокровенное. Причем редкие разновидности сокровенного: граничащего со смешным, с печальным, с поучительным, с патетическим, со всем вместе или с каждым в отдельности. Другие истории – как набоковские «Другие берега». Они другие. Немножко похожи на сплетни. Чуть-чуть веселы и чуть-чуть нелепы. Слегка балагурны. Несомненно, правдивы. Ненавязчивы, а потому в повторении легки.
И, как и прежде, в них участвуют и их создают не герои, но – люди. А потому некоторые из историй написаны здесь не от первого, а от третьего лица, да простит мне читатель эту перемену. Ведь главное – создать настроение «других берегов», не правда ли? А будем ли мы называть героя «я» или «он/она», не так уж и важно.
Факиры
На днях мне позвонила одна моя приятельница. Мы обсуждали мужчинок всяко-разно, наши дела и погоду. Моя приятельница между прочим рассказала потрясающую историю про Дэвида Копперфильда.
Практика показывает, что наименование такой редкой нынче профессии, как «факир», не случайно имеет созвучие с английским глаголом «fuck». Факиры – народ особенный, они имеют несколько видовых признаков, сильно (и выгодно) отличающих их от прочих представителей мужскага пола.
Во-первых, зрение. У факиров очень хорошее зрение.
Так, подруга моей приятельницы, счастливо пребывающая в замужестве за американским подданным и проживающая в Вашингтоне, пошла как-то вместе со своим благоверным на копперфильдовское шоу. Собственно, идти она туда никак не хотела, но муж настоял.
И вот, сидя в каком-то там одиннадцатом ряду в зале, она наблюдала Дэвида во всем блеске.
Когда настало время выбирать ассистенток из зала, Копперфильду вынесли на сцену корзинку с огурцами, которые он должен был раскидать по залу предположительно в хаотическом порядке. Тот, кто ловил огурец, шел на сцену помогать Копперфильду. Однако великий американский маг открыл прицельный обстрел огурцами именно по одиннадцатому ряду, где скромно сидела красивая русская женщина, счастливо пребывающая в американском замужестве. Женщина (а звали ее Олеся) уклонялась от огурцов как могла, и в итоге призовой огурец словил сидящий впереди нее мужчина. Копперфильд взял тогда микрофон и попросил мужчину передать огурец девушке сзади. Обескураженная Олеся вынуждена была принять овощной фаллический символ и идти помогать великому магу на сцену. В числе прочих, конечно, вышли и другие девушки, примерно с десяток. Все они, и Олеся тоже, приняли участие в великом и таинственном Шоу.
По окончании его одна из штатных копперфильдовских ассистенток, в убийственно сексуальном костюме, аккуратно вывела Олесю за кулисы и спросила, кто тот мужчина, с которым Олеся пришла на шоу, это ее муж? «Да, – ответила скромная русская женщина, не готовая променять надежного мужа-янки на все еврейские чудеса мира, – это мой муж».
«O'key», – лаконично кивнула ассистентка, и тотчас они вернулись к Дэвиду на сцену.
История закончилась красиво, хотя, по американским меркам, чуть-чуть несправедливо: выйдя на поклон, маг и чародей широким жестом представил всех своих импровизированных ассистентов публике, все хлопали в ладоши и были счастливы, и под аплодисменты Копперфильд всех со сцены отпустил. В начале шоу, правда, было обещано, что всем своим помощникам маэстро раздаст автографы с отдельными пожеланиями. Но автограф достался только ей, скромной Олесе. К ней одной отдельно в зал вылетел Копперфильд, подарил свою книгу, что-то там написал, что-то – обезоруживающе улыбаясь мужу – нашептал Олесе на ухо, поцеловал и улетел обратно на сцену.
Поистине магическими способностями надо обладать, чтобы в зале с огромным количеством людей, под мощными осветительными приборами, лупящими прямо по сцене, в одиннадцатом ряду разглядеть женщину, определить, что она нравится, определить, что рядом с ней наличествует некий объект мужского пола, прицельно попасть в нее огурцом и провести все перечисленные здесь дальнейшие действия наряду с проведением самого шоу, – надо сказать справедливости ради – одного из сложнейших в мире.
Выслушав эту поучительнейшую историю, я задумалась. Я припомнила свою собственную историю общения с факирами и нашла в ней множество аналогичных моментов.
Вторым отличительным видовым признаком у факиров, несомненно, является повышенное либидо. Третьим – магическое и стопроцентное исполнение своих, факировых желаний. Ведь мало ли у кого повышенное либидо? Л воплотить его конкретно удается далеко не всем и не всегда. Факирам же – удается. И не надо думать, что если Дэвид Копперфильд не продемонстрировал школу магического секса Олесе, то его мастер-классы на эту тему пропали в тот вечер втуне. О нет. В этом я была практически уверена. Дэвид слетал куда надо и с кем надо и был счастлив.
У меня на этот счет существовала своя собственная история. Как-то раз я поехала отдыхать вместе с подругой на популярный курорт в Арабских Эмиратах. Мы поселились в отеле «Hilton», какого-то очень странного, не фирменного образца, но в принципе довольно милом. На второй день мы выбрались в бар и благополучно сидели там, попивая пиво с ирландцами. Вдруг в зале позади барной стойки началось какое-то странное движение… Набиралось все больше народу, пододвигались стулья, вносились дополнительные седалища, появились, размахивая руками и оря «alore-vabene», итальянцы. Часть людей вокруг стойки развернулась лицом к залу. Все как будто чего-то ждали. Я спросила у соседа, что здесь сейчас будет, он ответил лаконично: «Ориентальное шоу».
