Маурин Ли - Лэйси из Ливерпуля
— Что?
— Сто фунтов в год на семь лет. Я сам занесу вам необходимые бумаги в новом году.
Она замерла от удивления и восторга.
— Огромное вам спасибо, мистер Флинн. Я очень ценю ваше отношение. Когда вы придете, я приготовлю вам чашечку чая.
Оказавшись на улице, Элис расстегнула пояс, который безжалостно сдавливал ее, и глубоко вздохнула. У нее получилось! Он снизил стоимость аренды! Она чувствовала себя бесстыжей девкой, вспоминая, как закатывала глаза, заставляя ресницы трепетать, даже демонстрировала свои ножки. Она порылась в сумочке в поисках носового платка и вытерла мокрые щеки. Слезы были настоящими.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Дверь салона распахнулась, и мужской голос с акцентом бодро воскликнул:
— Всем привет!
Мужчины редко заглядывали в парикмахерскую Лэйси. Лишь изредка кто-нибудь из них заходил, чтобы договориться о времени для своей жены, но обычно они быстренько сматывались, узрев множество странно выглядевших женщин, так похожих на героинь научно-фантастических фильмов Бака Роджерса.
— Доброе утро. — Элис взяла в руки книгу заказов.
— Вы миссис Лэйси?
— Да. — Она подумала: какая несправедливость, что такие красивые волосы достались мужчине — его роскошные кудри отливали золотом. У вошедшего были теплые карие глаза, прямой нос классической формы и розовые губы, которые нельзя было назвать иначе как красивыми. На нем были вельветовые брюки и толстый джемпер ручной вязки, шея небрежно обмотана ярким полосатым шарфом. На вид ему было около двадцати пяти. Фионнуала не сводила с него глаз, открыв рот, и, казалось, была готова вот-вот пустить слюни. — Что я могу для вас сделать? — спросила Элис.
— Меня зовут Нейл Грини. С сегодняшнего вечера, надеюсь, я буду жить в вашей квартире наверху.
— Нейл! — взволнованно воскликнула Элис. — Я думала, что ваше имя — Нелл. Я ожидала увидеть женщину.
— Извините, всему виной мой ужасный почерк. Боюсь, что вы заполучили мужчину. Надеюсь, вы не станете возражать. Моя машина на улице, она набита моими вещами под завязку. Ничего, если я начну потихоньку переносить их? — Он лучезарно улыбнулся клиенткам, которые разглядывали его во все глаза. — Добрый день, леди!
Смущенные и растерянные женщины под сушилками принялись похлопывать по накрытым сеточкой бигуди, как будто надеясь, что они станут незаметнее. Миссис Слэттери, сидевшая перед раковиной, с волосами, намазанными голубой пастой, попыталась сползти пониже в кресло, чтобы ее не было видно.
— Конечно, вы можете перенести свои вещи, — сказала Элис, все еще в некотором замешательстве.
Фионнуала рванулась вперед.
— Вам нужна помощь?
— Это ужасно любезно с вашей стороны. — Он улыбнулся ангельской улыбкой, разматывая шарф и обнажая тонкую белую шею. — Только если вы свободны.
— Я ведь свободна, мам, правда? — взмолилась Фионнуала.
— Да, милая, только ненадолго.
— Да он просто очаровашка! — заметила одна из женщин, когда дверь закрылась.
— А мне он показался настоящим гомосексуалистом, — заявила другая, миссис Наттинг, которую Элис всегда недолюбливала.
— Хотела бы я, чтобы мои волосы были такого же оттенка, — вздохнула миссис Слэттери. — А как он говорит! Просто шикарно.
— Да, словно у него во рту горячая каша, — бросила зло миссис Наттинг.
— Я думала, что это будет женщина, — вздохнула Элис.
— Он очень похож на нее.
— Что он будет здесь делать, Элис?
— Он будет преподавать в младших классах, в школе Святого Джеймса.
Вернулась Фионнуала, держа в руках коробку с пластинками, сзади вышагивал Нейл Грини с двумя большими чемоданами.
— Мы купим себе радиолу, мам?
— Может быть, когда-нибудь попозже.
— Не пора ли смывать краску, Элис? — спросила миссис Слэттери.
— Ах да. Извините, дорогая. Я в некоторой растерянности, если хотите знать. В письме его имя выглядело как Нелл.
— Интересно, он случайно не родственник этой кинозвезды, Ричарда Грини? Тот тоже очень привлекателен, хотя волосы у него темные, а не светлые. Вы его когда-нибудь видели, Элис?
— Нет. Мы с Джоном редко ходили в кино, пока дети были маленькими. А теперь работаем с утра до вечера. — Она вынуждена была делать вид, что у них все нормально и что они непременно пошли бы в кино, будь у них свободное время.
— Полагаю, что не за горами тот день, когда вы решите, что Эмбер-стрит уже недостаточно хороша для вас, и переедете в более фешенебельный район. Думаю, вы легко можете себе это позволить, учитывая, какие деньги вы зарабатываете.
— Я об этом даже не мечтаю, миссис Наттинг, — сухо ответила Элис. — Благодарю вас, для меня Эмбер-стрит достаточно фешенебельна. Я живу там и умру там же. Мы переделываем комнату для стирки в ванную, так что скоро нам не придется ходить в туалет во дворе. Мне этого достаточно.
— Как приятно сознавать, что мои деньги за мытье волос шампунем и укладку пойдут на устройство внутреннего туалета для Лэйси. Сегодня ночью я усну спокойно.
«Неужели эта ужасная женщина вообще может спать и грязные мысли не заставляют ее бодрствовать ночи напролет?» — подумала Элис. Но она оставила эти мысли при себе, хотя иногда, когда она имела дело с такими неприятными клиентками, это было нелегко.
* * *
— Он такой красивый, — мечтательно произнесла Фионнуала за чаем. — Немножко похож на архангела Гавриила. С ним не сравнится ни одна кинозвезда. И вы ни за что не угадаете, что он сделал, когда я помогла ему занести вещи. Он поцеловал мне руку !
— Вот это да! — На Маив это, похоже, произвело впечатление, но Орла, для которой и предназначались слова Фионы, была далеко-далеко отсюда.
— У него есть радиола, — продолжала Фионнуала, желая привлечь внимание своей сестры, — куча пластинок и миллион книжек.
Теперь пришла очередь Кормака удивляться:
— Каких книжек?
— О, всяких разных. Их так много, что не запомнить. Правда, он сказал, что я могу взять почитать любую, если мне захочется.
— А он позволит мне взять у него какую-нибудь?
— Я спрошу, если хочешь. — Фионнуала улыбнулась с чувством превосходства. — Мы уже подружились. Правда, мам?
— Ну, конечно, милая. Полагаю, так оно и есть. — Новый жилец наверху, похоже, намеревался подружиться со всеми.
— Он спросил, может ли называть меня «Фиона», и я ответила «да», а когда я назвала его «мистер Грини», он сказал, чтобы я звала его «Нейл», даже несмотря на то, что он учитель.
Орла возродилась к жизни.
— Он ведь не твой учитель, так что вы равны, — раздраженно заметила она. — С чего бы ему ожидать, что кто-то твоего возраста будет называть его «мистером»? Ты ведь не ребенок.
