Алиса Лисовская - Нарисуй меня счастливой. Натурщица
Четыре академических часа — две пары по сорок пять минут — тянулись для Алины как вечность. Последние полчаса она думала только об одном: лишь бы не упасть. Правой ноги у нее не было вообще. Во всяком случае, так казалось. Когда стрелка на часах приблизилась к заветной цифре 12.10, Алина готова была плакать от счастья — пытка неподвижным стоянием закончилась...
Несколько минут она бессильно сидела на стуле за ширмой, восстанавливая кровообращение в ноге, потом принялась медленно одеваться.
На кафедре в костюмерной была только Тамара с сигаретой.
— Привет! — улыбнулась она Алине. — Тебя можно поздравить с первым боевым крещением?!
— Привет! — измученно улыбнулась Алина. — В гробу я видела такую работу. В белых тапочках.
— А кто говорил, что будет легко? — подзадорила Тамара, но, глядя на бледное Алинино лицо, тут же стала серьезной. — Ты не переживай и не ломайся раньше времени. Привыкнешь.
— К этому можно привыкнуть?! У меня нога просто отваливается!
— Человек — удивительно живучая сволочь. Ко всему привыкает, — философски заметила Тамара.
— Ты работаешь сегодня?
А что бы я, по-твоему, тут делала? Работаю, конечно. Я сегодня на живописи у Игоря позирую. Третий курс — сидячая натура. Вот в январе пятый курс с практики вернется — будет не работа, а сказка! Они обычно лежачую пишут. Лежишь себе, обогреватели кругом... Главное — не уснуть.
— Обогреватели? — удивилась Алина.
— В институте зимой холодно, как в сенях у бедняка. Аудитории большие, батареи еле топят, без обогревателей вообще сдохнуть можно. В прошлом году в самые морозы мы с девчонками вообще позировать отказывались — так холодно было. У студентов кисточки к рукам примерзают, а мы голые стой!
— Весело... — протянула Алина.
В костюмерную заглянул Игорь:
— Привет! Томка, ты готова?
— Всегда готова! — поднялась Тамара. — Ладно, Алинка, пока! Увидимся еще.
— Пока, — попрощалась Алина.
Но только она расслабилась в кресле с засаленной обивкой, как вошла Лана и велела ей зайти на кафедру рисунка.
— Тебя Наташка спрашивала!
Алина, с трудом передвигая ноги, дошла по коридору до кафедры, где Наташа что-то отмечала в расписании.
— Алина, тебя Глеб Владимирович заказал на две группы на четвертый курс. Во вторник к двенадцати двадцати и в четверг к девяти утра. Сможешь?
— Смогу, — кивнула Алина, и только потом до нее дошло: «Глеб?»
— Хорошо, тогда я тебя пишу.
— Наташ, а что за постановка?
— Четвертый курс? По-моему, стоячая. Но я не уверена. В общем, завтра к двенадцати двадцати, четыреста одиннадцатая аудитория. Запиши себе куда-нибудь и не опаздывай.
Алина присела за край стола, достала листок и ручку. Прикинула мысленно часы работы. Получалось — восемь часов на живописи и восемь часов на рисунке. Шестнадцать часов в неделю. В месяц выходит шестьдесят четыре часа. Умножаем оплату за час на количество часов, получается... Не то чтобы много, но и не так уж мало. И даже в два раза больше, чем зарплата матери. Можно будет купить себе... Алина улыбнулась, тормозя полет своей безудержной фантазии.
Она придет завтра. Она выдержит. Она сможет.
В час дня Алина была уже дома. Впереди — целый день, можно чем-нибудь заняться. Например, поваляться в кровати с книжкой, которую ей вчера подарил Глеб, или поспать, или сходить куда-нибудь... Ноги уже не болели, и прошедшие четыре часа на подиуме казались ей смешным времяпрепровождением — они кончились так быстро...
Щелкнул замок двери, Алина удивленно повернула голову: в квартиру вошла мать.
— Ты сегодня так рано?
— Я подменилась.
Лора Александровна скинула туфли и легкой, непривычной походкой прошла в ванную.
Алина недоуменно смотрела ей вслед: мать сегодня была не похожа на себя. Через мгновение в ванной зажурчала вода и раздалось негромкое пение. Алина застыла на месте, чуть не выронив книжку. Пения матери она не слышала с тех пор, как ушел отец.
Лора Александровна стояла под струями воды, блаженно закрыв глаза и подставляя лицо под их массирующее тепло. Через два часа в маленьком кафе на углу ее ждет Вадим... Она боялась верить в происходящее, она никому ничего не говорила, она обмирала от страха при мысли, что все это ей только кажется или снится... Он позвонил на следующий день, как и обещал. Лора Александровна разговаривала с ним по-прежнему сухо, но Вадим настаивал на встрече, и у нее не хватило сил отказать ему.
Они встретились в старом парке, который чудом сохранился в центре города. В руках Вадима были розы... Она видела, как его толкнуло ей навстречу, она же, напротив, замедлила шаг, растерянно пытаясь удержать в голове остатки здравого смысла, но Вадим уже оказался рядом. Розы упали на землю, он сжал ее лицо в ладонях и покрыл жадными поцелуями, исступленно шепча:
— Лорка, Лорка, Лорка...
Лора Александровна попыталась отстраниться, но через несколько мгновений обмякла в его сильных руках. Губы ее приоткрылись навстречу жадным губам Вадима. Они целовались отчаянно и самозабвенно, как вчерашние школьники, которым родители запрещают встречаться...
Потом было маленькое кафе в центре парка, в их чашках остывал кофе, Вадим говорил о своем одиночестве, о том, что жалеет, о том, что понял наконец, что всю жизнь любил только ее одну...
Лора Александровна слушала, машинально помешивая ложечкой в чашке, руки ее дрожали, половины слов она просто не понимала. Она знала только одно: Вадим, ее Вадим, так неожиданно исчезнувший семь лет назад, сидит напротив нее и, как когда-то, признается ей в любви...
— Мам, ты что, собираешься куда-то? — спросила Алина, глядя, как мать укладывает перед зеркалом волосы.
— Да, — коротко ответила Лора Александровна, понимая, что не может пока ничего сказать дочери: Алина не простила предательства отца, и ей будет очень сложно объяснить, что... Проблем и без того хватало.
«Потом, — неопределенно подумала Лора Александровна, сама не зная, что будет потом. — Когда все станет ясно...»
— Я буду вечером, — сообщила она Алине. — Если ты куда-нибудь пойдешь, не задерживайся, пожалуйста. Или позвони.
— Хорошо, — кивнула Алина. — Ты тоже.
— Что? — не поняла Лора Александровна.
— Будешь задерживаться — позвони.
— Обещаю, — улыбнулась Лора Александровна дочери и легко выскользнула из квартиры.
«С таким счастливым лицом собираются только на свидание, — подумала Алина. — Слава богу, что у нее наконец-то хоть кто-то появился. Интересно, кто...»
Но этот вопрос не долго занимал Алинину голову. Ведь завтра с утра она позирует в группе Глеба...
