Лесли Шнур - Он, она и ...собака
А может, дело в ней. Возможно, он настолько озабочен или безразличен, что ей никогда не удавалось разглядеть в нем иную сторону, эту живость, энергичность, сексуальность. Не то чтобы известный ей Дэниел не был сексуален. Просто его сексуальность бурлила где-то глубоко под поверхностью, как в вулкане, недосягаемая и не выходящая наружу. На этих фотографиях он напоминал вулкан, извергавшийся давным-давно и теперь уснувший, застывший, но хранящий память о былой мощи.
Странно: заставка на экране сменилась. Дэниел всегда ставил самолеты или заснеженные горные пики. А сейчас это аквалангист среди рыбок, водорослей и кораллов. Она открыла последний файл: «Проект "Шопенгауэр"». Он работал над ним сегодня утром. Даты, время и пометки, которые трудно расшифровать. Загадочные пометки. Поставщик? Контакты? Лас-Вегас, Новый Орлеан, Франкфурт. Дружба с Альваресом? Семья Роццано? Хохшобер?
Она понятия не имела, что рассматривает, но ей стало не по себе. А потом увидела: «Деньги Чэндлер».
Превосходная комната, подумал Билли, устраиваясь за столом миссис Чэндлер. Он от такой бы не отказался. Книги, старинный стол, удобный кожаный диван, книги, восточный ковер, освещение, чтобы читать и писать, снова книги. Он поднялся, провел пальцем по корешкам на верхней полке: политические мемуары, история, философские трактаты, искусство, литературная критика.
А она та еще штучка, эта Констанс Чэндлер! Ни одна из известных ему женщин не была так интересна. Эх, будь она помоложе… Он ухмыльнулся. Молодой — немолодой. Возраст не имеет значения. Он понимал, что эта женщина не для него, но мог же он просто восхищаться ею, разве не так?
Билли заставил себя вернуться к насущным проблемам. Деньги. Откуда они? И где она их хранит? Он вспомнил ее независимость, сарказм, удивительно свежий взгляд на многие вещи — и понял.
Он рассмеялся так громко и заливисто, что даже Сафир поднял голову и фыркнул, на миг отвлекшись от своей стены.
Итак, Билли прошел через холл в спальню миссис Констанс Чэндлер и прошагал прямиком к кровати.
Поднял парчовое покрывало, отбросил в сторону, открывая матрас, застеленный кремовыми простынями. Приподнял его. И глубоко вздохнул. Вот так, тайна раскрыта. Здесь было, пожалуй, около миллиона долларов в хрустящих стодолларовых купюрах, разложенных по небольшим пачкам.
Должно быть больше.
Он припомнил все глупые старые фильмы, сериал «В гостях у Люси» братьев Маркс, все старые фарсы и дурацкие комедии и тут же пошел в туалет, поднял крышку бачка и обнаружил пачку денег в пластиковом пакете. Потом направился в гостиную, пошарил внутри рояля — да, и там тоже. Потом в кухню, к коробке с печеньем, прекрасно понимая, что миссис Чэндлер подобная коробка нужна лишь для одного, и точно — та была битком набита наличными. И наконец он вернулся в кабинет и за полотном девятнадцатого века школы Хадсона, которым он так восхищался, нашел нишу в стене, незапертую. И она тоже была полна. Эта квартира стоила миллионы — и дело было вовсе не в ценности антикварной мебели, или произведений искусства, или самой недвижимости.
Нина закрыла лэптоп. Итак, либо Дэниел — юрист миссис Чэндлер, либо он вор. Потому и болтается у нее все время. Интересно, что ни он, ни она не упоминали об этом. Как, однако, много есть тайных, скрытых явлений вне ее поля зрения!
Вдруг она услышала глухой удар и скрип и, прежде чем успела сообразить, что это Сид чешется, развалясь на твердом деревянном полу, подскочила и вылетела за дверь, словно за ней гнались разъяренные гномы.
Оказавшись на тротуаре перед домом, она оглянулась, дабы убедиться, что Дэниела нет поблизости. Поняв, что горизонт чист, она, приплясывая как безумная, поспешила домой.
Никакой гамбит, никакие уловки, аферы и схемы не шли ни в какое сравнение. Как забавно, подумал он. Но каким образом она получила эти деньги и сколько налогов заплатила, если вообще это сделала, — этот вопрос по-прежнему беспокоил Билли, поэтому, оставив Сафира пялиться в стену, он ушел, заперев за собой дверь. Миссис Чэндлер подошел бы более отзывчивый пес, приятель-компаньон, думал он, спускаясь с крыльца.
Когда Билли отпер свою дверь, Сид уже был на месте, подпрыгивая и повизгивая, радостно приветствуя хозяина. Минутой позже оба стояли перед шкафом. Билли переоделся в футболку и джинсы, вытащил тромбон. Сид с интересом наблюдал за каждым его движением, высунув язык и бешено крутя хвостом. Билли положил футляр на кровать, раскрыл. Как он прекрасен! Произведение искусства. Он вынул детали из гнездышек, протер их и соединил.
Но, прижав губы к мундштуку, он тут же понял: кто-то был здесь недавно. Он внимательно осмотрел мундштук, затем еще раз приложил к губам, еще раз посмотрел. Точно. Предательские отпечатки пальцев. Пятнышко. Она была здесь. Она нашла инструмент. И трогала его.
Вновь прижавшись губами к мундштуку, он представил, как ее губы касались его. Заметила ли она идеальную глубину, форму и размер, которые мог изобрести лишь настоящий гений? Удивила ли ее приятная прохлада, поражавшая его всякий раз, стоило ему коснуться мундштука? Попробовала ли она подуть в него и услышать глубокий звук, одновременно сильный и нежный, дерзкий и чувственный?
Что вообще она делала в его спальне, роясь в его шкафу, вытаскивая тромбон, пробуя его на звук? Кто она вообще такая? Чего ищет? Какого черта является сюда и вынюхивает?
Он улегся на кровать, прижал тромбон к губам, устремив раструб в потолок. Сид, как всегда, устроился на своем месте в ногах кровати. И среди всех проблем и смятений, включая интерес к миссис Чэндлер, странное влечение к Нине и недоверие к ней, недовольство собственной работой и стремление добиться справедливости, среди конфликтов и суеты Билли заиграл.
И, играя, он вспоминал Нину, как столкнулся с ней у лестницы и нечаянно стукнул ее по голове, как она смотрела на него, ее глаза. Как он не хотел отворачиваться, не в силах отвести взгляд от ее лица, ее глаз…
Нина вернулась домой, запыхавшись, в недоумении от всего, что увидела и не смогла понять, поставила «Мою прекрасную леди» и плюхнулась на кровать. Сэм, следовавший по пятам, тут же вспрыгнул к ней, повозился, поскреб покрывало, устраиваясь клубочком на своем месте. Нина, не шевелясь, уставилась в потолок.
«Я часто ходила по этой улице прежде…» Дэниел и миссис Чэндлер. Дэниел, странным образом не похожий на Дэниела, если верить собственным ощущениям и прежним представлениям о нем. «Но тротуар всегда оставался у меня под ногами…» Они со странной регулярностью сталкивались друг с другом, и если бы она верила в судьбу, решила бы, что кто-то наверху хочет, чтобы они узнали друг друга лучше.
