Дарья Биньярди - Любовь надо заслужить
— Приезжайте вместе с мужем! — приглашает Карлотта.
Боюсь, будет трудно уговорить Франко поехать в Римини на студенческую свадьбу, но попробую. Или, как обычно, поеду одна.
— В таком случае, ты должна защитить диплом в следующем году, — парирую я.
— Обязательно! — обещает она и порывисто меня обнимает.
Чувствую, как ее круглый животик упирается в мой. С Антонией мы редко нежничаем, она вся в отца. Или я что–то делаю не так — дочь выросла, а я не смогла перестроить наши отношения.
Когда Антония была маленькой, я часто брала ее на руки. Потом мы уехали в Америку, и там она очень быстро превратилась в замкнутого и сдержанного подростка. А не поехать ли нам вместе на свадьбу Карлотты, если будет хорошая погода?
Антония
Выхожу из дома Лии Кантони в начале девятого, феррарские улицы пустынны. Хочу прогуляться, выбираю длинную дорогу до гостиницы, иду мимо собора, мимо замка и городского театра. У бара на площади Савонаролы — группа парней, пьют пиво, перекрикивают друг друга. «Ну чо тебе?» — злобно наступает шестнадцатилетний кудрявый подросток в спортивной куртке на другого, белобрысого, в точно такой же куртке. Кажется, они пьяны, вот–вот подерутся, но друзья–приятели вокруг них смеются, значит, ничего ужасного не происходит.
На полпути, почувствовав вечерний холод, я поняла, что оставила пакет с одеждой у Лии, но возвращаться не стала.
Бар, где работает Изабелла, уже закрыт. В гостинице портье приветствует меня легким кивком и молча протягивает ключ. Поднимаюсь по лестнице, захожу в номер, снимаю сапоги и сразу иду к бару–холодильнику. Нужно что–то выпить, Ада меня поймет. В баре две бутылки минеральной воды, две пива, два пакета сока и две миниатюрные бутылочки с красным мартини. Делаю себе коктейль из мартини с ананасовым соком и ложусь на диван в салоне.
Чета Бонапартов бесстрастно взирает на меня. Хорошо им там, наверху!
Набираю Лео, он отвечает после первого же гудка.
— Я тебя ждал.
Как приятно слышать его голос.
— Приедешь сегодня?
Скажи да, ну пожалуйста.
— Не могу. Мне нужно разобраться с ситуацией в Пиластро. Читала в газетах?
— Признаюсь, нет.
Как ни пытаюсь скрыть свое разочарование, кажется, он его уловил.
— Как ты? — спрашивает он.
Раз Лео не может приехать, лучше не говорить ему о моем состоянии, не то он расстроится или же приедет, несмотря на занятость. Голос должен звучать бодро, как ни в чем не бывало, и вообще, переменим тему.
— Что у тебя там, выкладывай!
— Три трупа, сведение счетов. Газеты сгущают краски, пишут, что Болонья — самый опасный город в Италии после Неаполя… ну, обычное дело — наркотики, фальшивые деньги, поддельные чеки, криминал. Клан калабрийцев в компании с местными бандитами. В префектуре все забегали.
Неожиданно мне приходит в голову идея.
— Ты знаешь, что такое Арджиноне?
— Утица в Ферраре, где тюрьма, а что?
— Сегодня мне рассказали про некоего Рикки, который попал в Арджиноне за сбыт фальшивых денег, может, это как–то связано?
— Д’Авалос сказал?
— Нет, продавщица в магазине…
Слышу характерный смешок, который Лео старается подавить.
— Фальшивые деньги печатают в Неаполе, но именно калабрийцы контролируют их сбыт. Три трупа означает, что кто–то попытался кого–то надуть. А ты? Что раскрыла сегодня?
— Много всего, но лучше расскажу при встрече. Если я тут задержусь, может, ты приедешь в пятницу вечером? И останешься на субботу?
— Думаю, да. Надеюсь, все успокоится.
— Значит, расскажу, когда увидимся. А я купила новый наряд, представляешь?
— Молодец, одобряю!
— Лео?..
— Да.
— Нет, ничего. Ты ужинал?
— Еще нет, а ты?
— Чипсы, фанта и мартини.
— Вечеринка! Ада повеселится. Что собираешься делать?
— Позвоню папе, он меня искал, чудеса! И маме, с понедельника ее не слышу, получила только одно сообщение.
— Я у нее сегодня обедал.
— Опять? Разве вы не встречались вчера?
— Она пригласила, я пошел.
— Что она тебе сказала?
— Так, ничего особенного, говорили о семьях. Расскажу, когда приеду.
— Не могу поверить, что ты два раза подряд встречался с Альмой!
— Мы почти подружились.
— Я только за, но боюсь…
— Что?
— Так, ничего.
— Ладно, говори, ты же знаешь, что можешь говорить мне все что угодно. Жировая прослойка надежно защищает.
— Ну… не думаю, что она приглашает тебя лишь потому, что меня нет… она делает это для собственного спокойствия, но потом, когда я вернусь, забудет о тебе, и ты станешь теряться в догадках. У Альмы нет друзей.
— Милая, я достаточно взрослый и хорошо знаю твою мать. Думаешь, буду горевать, если она перестанет звать меня в гости? Я же не подросток.
— Я люблю тебя.
— Я тоже, Тони.
— Спокойной ночи. Отправлю тебе перед сном эсэмэску.
— Ладно. Передавай привет профессору, если будешь звонить.
— Хорошо, пока.
Альма
Антония не звонит. Когда же она вернется из Феррары? Лео прав, запрещать ей бесполезно, но ждать просто невыносимо. У меня не хватает терпения, и раньше не хватало. Я провожу рукой по лицу и вспоминаю пасхальные каникулы, когда мы с Майо и Микелой собирались поехать с палатками на Эльбу, в наше первое совместное путешествие, а у меня началась ветрянка, и пришлось остаться дома. Они уехали вдвоем, не на поезде, а на белой «Веспе» Майо. Ни разу мне не позвонили, в те времена междугородние звонки вообще были редкостью.
Когда через неделю они вернулись, загорелые, промокшие до нитки под дождем, который накрыл их на Апеннинах, я вся была в расчесанной сыпи. У меня не хватало терпения ждать, пока подсохнут корочки. Следы от ветрянки так и остались, хоть и побледнели: один на подбородке, один на лбу, два на груди, три — на животе и очень много на ногах. Увидев их, Майо решил, что надо немедленно сделать на мне рисунок, как в детской игре «соедини по точкам». Помню, было очень весело, когда он бегал за мной, зажав в руке синий фломастер, а Микела хохотала. И вместе с тем я чувствовала острые уколы ревности — наверное, без меня им было бы веселей.
Антония, как и Микела, всегда поступает так, как считает нужным, характер у нее легкий и решительный одновременно. После окончания лицея она не пошла в университет, а стала писать детективы. Я пробовала ее уговаривать, считала неправильным, что дочь университетских преподавателей, способная девушка, не получит высшего образования.
