Мэрилин Папано - Вкус греха
— Селина…
Она выругалась про себя. Лицо Викки выражало то же, что всегда: полное непонимание. Она не чувствует никаких угрызений совести, потому что не видит ничего плохого в том, что совершила. Ей понравился мужчина, и какое ей могло быть дело до того, что у него уже была невеста?
Викки не стала утруждать себя ответом. Ее мысли уже обратились к другому предмету. К Уиллу.
— Билли Рей тут живет? — спросила она, кивая на распахнутую дверь дома для гостей.
— Викки, ты неподражаема.
Нотка неприязни в голосе Селины на этот раз не укрылась от Викки.
— Селина, я же попросила у тебя прощения за то, что наговорила. Но ты сама понимаешь, что все обернулось к лучшему. Вы с Ричардом совершенно не подходили друг другу.
Селина посмотрела сестре в глаза.
— Может быть, все обернулось к лучшему. Может быть, мы не были бы счастливы вместе. Речь не о том. Викки, ведь ты моя сестра. Это должно что—то означать. Я должна была что—то значить для тебя. Боже мой, да всем моим знакомым больше до меня дела, чем тебе.
— Ага. Считается, что нехорошо заводить шуры—муры с чужим парнем. Лично я никогда не видела в этом смысла. Мне понравился мужчина, так что мне до того, с кем он был раньше?
— При чем здесь «раньше»? Тебе понравился мужчина, который собирался жениться на мне. И ты, недолго думая, прыгаешь к нему в постель. У тебя даже не хватило совести поговорить со мной. Ребята, да если бы вы сказали мне, что у вас такая великая любовь, я бы отошла в сторону. Я бы вернула ему кольцо и разорвала помолвку. Вы этого не сделали. Вы хороводились у меня за спиной, обманывали меня, скрывали, что между вами что—то происходит, пока… ты не залетела. И даже тогда ты не попросила у меня прощения.
Ответ Викки сразил ее наповал:
— Селина, может быть, ты все еще любишь его? Наверное, в этом дело?
Селине захотелось закричать от ярости. Нет, ее сестру ничем не прошибешь.
Но она просто тяжело вздохнула.
— Ничего ты не понимаешь, Викки. И никогда не поймешь. — И прибавила, тряхнув головой: — Уезжай домой. И оставь меня в покое.
Несколько секунд Викки не трогалась с места. Сейчас она была похожа на ребенка, который искренне недоумевает, за что его наказали.
— Послушай, солнышко, мне правда жаль, что я тебя расстроила.
Селина молча смерила ее взглядом. И тогда Викки повернулась и отошла. Возле машины она остановилась и крикнула:
— Мы потом поговорим, хорошо? И детей я к тебе в среду приведу. Останусь в библиотеке и помогу тебе управиться с ними. Ладно, Селина? Договорились?
От искренней нотки надежды в ее голосе у Селины заныло в груди. Тем не менее она предпочла не отвечать.
Уилл наблюдал со своей веранды за отъездом Викки. Его качалка располагалась так, что он мог увидеть Селину, лишь вытянув шею. А она, постояв, вдруг наклонила голову и с глухим стуком ударилась лбом о белый дверной косяк.
Несколько минут назад, когда она подъехала, Уилл хотел подойти к ней, заставить ее уделить ему время — и немного помучить. Но когда неожиданно появилась ее сестра, он решил, что его появление будет неуместно. Наверное, не стоило ему показываться и сейчас. После непродолжительной беседы с Викки Селина явно была не в лучшем настроении.
Но она подняла голову и заметила его. Он откинулся на спинку качалки, и все равно она не отвела взгляда. Тогда он понял, что должен заговорить.
— Колотиться лбом в стены — самое бесполезное из всех занятий.
— По опыту знаешь? — сухо отозвалась Селина.
— Несколько раз мне попадались люди, которым нравилось приводить мой лоб в соприкосновение с разными предметами, например, стенами и автомобильными капотами. Мне не понравилось.
Селина медленно сошла с крыльца и приблизилась к Уиллу. Дверь коттеджа хлопнула за ее спиной.
— Давно сидишь?
— Довольно—таки.
Уилл убрал ноги со стоящего напротив стула, чтобы Селина могла сесть. Сегодня на ней было хорошенькое платье в цветочек с кружевным воротничком. Как всегда благодаря своей одежде она казалась невинной и юной. И очень положительной. Наверное, именно поэтому его так раздражала ее манера одеваться. А не потому, что она скрывала полные груди и длинные ноги. Ее простые и строгие платья каждый раз напоминали ему, что он не должен к ней приближаться.
— Я все твержу про себя, что люблю сестру. И я ее действительно люблю. — Селина села, положила руки на колени и невесело рассмеялась. — Но временами я чувствую, что способна ее убить.
— Значит, временами она этого заслуживает.
Ему захотелось спросить, кто же тот человек, которого она любила настолько, что готова была выйти за него замуж и который изменил ей с ее сестрой. И еще в ушах у него звучал вопрос Викки: «Селина, может быть, ты все еще любишь его?»
Не здесь ли таится разгадка? Не из—за этого ли Селина, самая красивая женщина из всех, кого встречал Уилл за долгие годы, в двадцать восемь лет все еще одинока, похоронила себя в библиотеке, а свободное время проводит в обществе мисс Роуз? Не потому ли, что до сих пор не может забыть изменившего ей жениха?
Но Уилл удержался от расспросов. Если он заговорит на эту тему, ей будет неловко. К тому же у него нет права вторгаться в ее жизнь, поскольку он не предлагает ей ничего взамен. Поэтому он заговорил совсем о другом:
— Ну как, все добрые люди в Гармонии сегодня замаливали свои грехи?
— Все, кто обычно. Тебе бы самому стоило сходить и посмотреть. И показать им, что господь все еще творит иногда чудеса.
— Религия — это не мое. Я никогда не понимал, каким образом поход в церковь в воскресенье избавляет человека от ощущения вины за те мерзости, что он творил с понедельника до субботы.
— Не все они творят мерзости, — возразила Селина.
— Не все, но многие. Они уравновешивают существование таких, как ты и мисс Роуз. — Уилл вдруг добавил с улыбкой: — Мисс Роуз утверждает, что в Гармонии ты больше всех похожа на святую.
Это замечание не развеселило Селину, как Уилл рассчитывал; напротив, она даже помрачнела.
— Наверное, мне бы больше понравилось быть грешницей.
Улыбка Уилла исчезла. В чем другом — неизвестно, а вот в грехе он мог бы оказать Селине содействие. О, он мог бы научить ее грешить лучше, чем кто—либо. Но будь он проклят, если пойдет на это.
Селина сбросила туфли и вытянула перед собой длинные стройные ноги.
— Почему ты вернулся в Гармонию?
— Меня попросила об этом мисс Роуз.
— Но ты-то почему согласился? Ты бежал отсюда и не появлялся шестнадцать лет. Так в чем же дело?
Он мог бы ответить уклончиво или вообще уйти от ответа. Но почему-то решил сказать правду:
