Розамунда Пилчер - Голоса лета
— Я думала, он архитектор.
— Нет, он открыл небольшую фабрику в заброшенной часовне в Карнеллоу… Это в шести милях отсюда, на вересковой пустоши. У него есть компаньон, Мэти Томас. Он познакомился с ним в пабе. Хороший парень.
— Ты, должно быть, рада, что он живет рядом.
— Мы редко с ним видимся.
— Они с Джеральдом ладят?
— О да. Они очень привязаны друг к другу. Джеральд очень любил отца Ивэна. И Ивэна знает давно, с самого детства.
— Джеральд просто прелесть, — сказала Лора, изумившись тому, что у нее с языка сорвалось это замечание: ничего подобного она и не думала говорить. Но Еву ее слова не смутили. Напротив, она даже обрадовалась.
— Душечка, да? Я рада, что ты так думаешь.
— И такой симпатичный.
— Видела бы ты его в молодости.
— Ты его уже тогда знала?
— Да. Правда, не очень хорошо. Во-первых, я была замужем за Филиппом; во-вторых, Джеральд был начальником Филиппа и я благоговела перед ним. Потом, когда они оба вышли в отставку и Джеральд поселился в Корнуолле, а мы с Филиппом — в Гемпшире, мы какое-то время виделись очень редко. Но потом Филипп заболел. Джеральд навещал его, когда ездил в Лондон или если бывал в нашей местности. Когда Филипп умер, Джеральд приехал на похороны. Потом на пару дней задержался у меня, помог утрясти все правовые и финансовые проблемы, разобраться со страховкой, налогами. Помнится, он отремонтировал мне тостер, который дурил вот уже несколько месяцев, и устроил мне страшный нагоняй за то, что я не обслуживала машину в автосервисе.
— Твой муж долго болел?
— С полгода. Достаточно долго, чтобы забыть про автосервис.
— А потом ты вышла замуж за Джеральда.
— Да, мы поженились. Порой я оглядываюсь на свою жизнь и не верю своему счастью.
— У меня тоже так бывает, — призналась Лора.
— Это хорошо. Джеральд, конечно, прелесть, но и Алек хороший человек. Ты, наверно, с ним очень счастлива.
— Да, — подтвердила Лора.
В разговоре возникла короткая пауза. Лора все еще лежала с закрытыми глазами, но она представляла, как Ева, сидя рядом, шьет, время от времени поглядывая поверх своих очков в голубой оправе.
— Он пережил тяжелые времена. С Эрикой и Габриэлой мы знакомы не были. Джеральд утверждает, что Эрика стояла между Алеком и его семьей… Хаверстоками. Но после развода, когда Алек приезжал к нам, о ней он никогда не говорил, поэтому мы точно не знаем, что произошло.
— Она сбежала в Америку с другим мужчиной.
— Ну да, это мы слышали, но не более того. Да и не очень-то хотели знать подробности. Он с ней общается?
— Нет.
— А с Габриэлой?
— Не думаю.
— Печально. И зачем только люди делают друг друга несчастными? Я всегда, постоянно, испытываю чувство вины перед Сильвией Мартен.
— Это та женщина, что была здесь вчера, когда мы приехали?
— Я хотела пригласить ее на ужин, но Джеральд не позволил.
— Кто она?
— О, она всю жизнь живет здесь. Урожденная Сильвия Трескарн. В юности Алек с братом приезжали в Тременхир на летние каникулы и, бывало, играли с ней в крикет на пляже. Она вышла замуж за человека по имени Том Мартен, и какое-то время они жили очень счастливо, у них было много знакомых, они постоянно ходили на вечеринки. А потом Том пристрастился к бутылке и, похоже, уже просто не мог остановиться. Конечно, было страшно смотреть… На твоих глазах человек физически разлагался. Некогда красивый мужчина к концу жизни выглядел мерзко: лицо цвета сливы, руки трясутся, взгляд блуждающий. Он умер в прошлом году.
— Ужасно.
— Да. Ужасно. Особенно для Сильвии, ибо она из тех женщин, которым в жизни обязательно нужен мужчина. Вокруг Сильвии всегда вились мужчины, как осы над горшочком с медом. В основном это были друзья Тома, но он вроде и не возражал. Есть женщины, которым мало внимания их мужей, они жаждут всеобщего восхищения, просто не могут без этого. В принципе, ничего плохого в этом нет.
Лоре сразу вспомнилась Дафна Боулдерстоун.
— Я знаю одну такую женщину, — сказала она. — Это жена друга Алека. У нее вечно запланированы обеды с какими-то таинственными джентльменами. Не знаю, где она находит время и силы.
— Да уж, — улыбнулась Ева, — тут требуется богатое воображение.
— А Сильвия ведь очень симпатичная. Наверняка выйдет замуж еще раз.
— Дай-то бог. Только вся беда в том, что после смерти Тома все воздыхатели Сильвии разом разбежались. Одно дело — флиртовать с замужней женщиной, другое — ухаживать за вдовой, это обязывает. Никто не хочет серьезных отношений.
— А она?
— Разумеется, хочет!
— Вообще-то, все женщины разные. Взять хотя бы мою тетю Филлис. Красавица, просто картинка, а вдовствует уже многие годы. Просто не хочет выходить замуж.
— А она, скажем так, богатая вдова?
— Да. Богатая, — ответила Лора.
— То-то и оно. Том умер от алкоголизма, а пьянство — дорогое удовольствие. Он оставил Сильвии очень мало денег. В частности, поэтому я и беспокоюсь за нее. Мне ужасно неудобно, что я не пригласила ее поужинать с нами вчера. Она совсем одна, а нас вон сколько, и мы все счастливы вместе.
— А нельзя ее пригласить к нам в другой вечер?
— Да, конечно. — Ева повеселела. — Мы пригласим ее на ужин через пару деньков, а когда Алек приедет за тобой, мы все вместе пойдем в ресторан. В какой-нибудь роскошный ресторан. Это Сильвия обожает. Дорогой ужин в роскошном ресторане. Для нее это будет настоящий праздник. Бог мой, ты не поверишь, уже почти половина пятого. Не возражаешь, если мы выпьем чаю здесь, в саду?
5
Лэндрок
Солнце жарило нещадно. В огороде трудился раздевшийся до пояса садовник — сажал салат-латук на грядках за зарослями гороха. Джеральд на побуревшем газоне включил дождевальную установку. Вращающиеся струи воды на солнце переливались радужными бликами. На окнах гостиной Ева опустила жалюзи. Друзилла сидела на пороге своего домика; Джошуа, сидя рядом на корточках, старой оловянной ложкой ковырял в уголке ящика с травами, которые посадила Ева.
Среда. У Мэй официальный выходной. Ее нужно было отвезти на вокзал к поезду, следовавшему до Труро, и Лора предложила свои услуги. Она пошла в гараж, села в машину Евы, дав задний ход, осторожно выехала во двор и остановилась у «черного» хода, ожидая Мэй. Когда та появилась, Лора, перегнувшись в своем кресле, открыла ей дверцу, и старушка села рядом. На прогулку в город Мэй надела нарядное коричневое платье с узором из загогулин и свою детскую шерстяную шапочку с помпоном. С собой она взяла увесистую сумку и пластиковый пакет с изображением британского флага, так что казалось, будто она собиралась приветствовать кого-то из членов королевской семьи.
