Сандра Браун - Жар небес
— Когда оно упало?
— Два месяца назад была сильная буря. Под корой уже завелись личинки, сам видел.
— И что ты теперь собираешься с ним делать?
— Подгоню завтра тягач и выволоку его отсюда. — Он взглянул ей в лицо. — Я хотел сказать — если мне удастся достать тягач.
Но она не поддалась на провокацию.
— У меня к тебе разговор.
— Не хотелось бы стоять задравши голову. Сойди с лошади.
И не успела она возразить, как он уже сбросил кожаные рукавицы наземь и поднял к ней обе руки.
— Ничего, я сама, — ответила она, перекинув правую ногу и опустившись на нее, затем вынула из стремени левую.
Он по-прежнему стоял почти вплотную, не оставляя ей свободного пространства.
— Замечательные бриджи.
На ней были черные саржевые брюки и лаковые коричневые сапожки для верховой езды.
— Хорошо, что я не увезла их с собой в Англию.
— Да, как я слышал, ты собиралась в большой спешке.
Было нестерпимо трудно пропустить это замечание мимо ушей, но она это сделала.
— Я очень рада, что одежда для верховой езды осталась здесь. Теперь она мне пригодилась, как видишь.
Овод зажужжал перед ее носом. Она отмахнулась. Кэш не двинулся с места.
— Правда, в ней немного жарко, — добавила она, не решаясь говорить о главном.
— Раньше ты ездила без седла и босиком. Шейле стало жарко по иной причине. Горячая волна проникла в глубину тела, и кровь понеслась по жилам, словно река раскаленной лавы.
— Мама не разрешала мне так ездить. Она считала, что это не подобает леди.
Его взгляд опустился к развилке между ее бедрами, затем медленно поднялся выше.
— Твоя мама права. Это было ужасно неприлично.
— Откуда ты можешь знать, как это было?
— Я часто видел тебя, — невозмутимо сообщил он.
— Где?
— Везде. Все время. Когда ты думала, что совсем одна.
Шейла отошла подальше от лошади и заодно подальше от этого человека. От обоих исходил резкий животный дух. Воздух наполнился чувственным ожиданием, и она сама не понимала почему. Просто в прошлый раз, когда она стояла с ним рядом, он поцеловал ее.
Он не спускал с нее глаз, и его взгляд тоже говорил об этом. Будро не забыл того поцелуя. И знал, что она тоже не забыла. Она как-то засуетилась, закатала широкие рукава своей белой кружевной рубашки, расстегнула воротник, чтобы хоть немного почувствовать движение воздуха.
Нагнувшись, он поднял рукавицы и заткнул их за ремень.
— Пить хочешь?
— Нет, спасибо. Я к тебе по делу.
Он направился к пикапу, стоявшему тут же под деревьями. Заднее окно было опущено. Достал большой голубой термос, снял пластиковый стаканчик, наполнил до краев ледяной водой. И жадно выпил одним глотком. Струйки потекли по подбородку и влажной шее, повисли блестящими каплями на волосках груди, свивая их в острые прядки.
Шейла вновь стала усиленно глядеть мимо него.
В глубине пикапа она заметила специальную каску с экраном для защиты глаз лесоруба от летящих опилок.
— Твоя каска без толку валяется в машине. Почему ты ее не надеваешь?
— Не вижу надобности.
— Но если ты получишь травму в моем лесу, я буду нести за это судебную ответственность.
— Ответственность за себя я всегда несу сам, мисс Шейла.
— Я просила тебя не называть меня так.
— Верно, просила.
Улыбнувшись, как грешник, у которого нет ни малейшего намерения раскаиваться, он выпил еще стаканчик.
— Ты уверена, что не хочешь пить? Вода казалась восхитительной, как и его холодные влажные губы.
— Ладно, давай.
Снова наполнив стакан, он протянул ей. Она взяла, но, вместо того чтобы выпить, стала подозрительно рассматривать его на свет. Брови Кэша так и вскинулись к переносице.
— Мой язык уже побывал у тебя во рту, — со злостью сказал он. — Ты слишком поздно стала брезговать мною.
Никогда в жизни взрыв ее гнева не был таким внезапным и сокрушительным. Резким движением руки она выплеснула содержимое стаканчика в траву.
— Хам!
— Не вполне точное выражение. Таких, как я, здесь называют белой швалью.
— А во всем мире вас называют ублюдками. В его лице заметно дрогнул один мускул. И вздулась маленькая жилка на виске. Шейла пожалела, что произнесла это слово.
— Я не это имела в виду. Не воспринимай все так буквально.
Он взял у нее стакан и швырнул в машину.
— Ты приехала сюда в такую жару, чтобы оскорблять меня?
Она покачала головой:
— Я приехала по делу.
— Кого прикажешь убить на сей раз? Что ж, она это заслужила, поэтому постаралась не реагировать на его колкость.
— Я хочу, чтобы ты снова работал для «Крэндол Логинг».
— Зачем?
— Ты мне нужен.
Его глаза опять замерли на ее лице, бесцеремонные, издевательские. И она словно ринулась вниз головой с обрыва.
— Я вновь открываю дело. Беру на себя всю бумажную работу. Это я умею, мне приходилось помогать Коттону.
Она попыталась облизнуть пересохшие губы, но и во рту было сухо до горечи.
— Но как организовать работу лесорубов, я не знаю. Не знаю, какие деревья пилить, в каком месте, сколько. Я не смогу правильно оценить работу — переплатила я или, наоборот, недоплатила. А ты, как мне сказали, занимался именно этим.
— Верно тебе сказали.
— Ну вот, я и предлагаю тебе делать то, что ты делал у Коттона.
— Иными словами, я должен прикрыть твою задницу.
Она выпрямилась.
— Я сожалею, что оскорбила тебя. Я вообще редко говорю грубости. Это слово просто случайно вырвалось у меня. Но если ты намерен встать в позу, если тебе охота ссориться и изображать оскорбленную невинность…
— Я понадобился тебе, чтобы спасать Бель-Тэр от притязаний Гилберта?
Шейла остолбенела. Несколько мгновений оба молча смотрели друг на друга: он — воинственно, она — в полном замешательстве.
— Откуда тебе это известно?
— Известно, и все.
— Это что, Коттон сказал тебе, что занял у Гилберта деньги под заклад?
Он отвернулся и занялся разборкой пилы.
— Твой папочка никогда не посвящал меня в свои дела.
— Кто же сказал тебе?
Хевен — маленький городок. Все все друг о друге знают. Но услышать, что местные обыватели уже расселись вокруг, словно римляне в Колизее, и наблюдают за тем, как твоя семья бьется в когтях хищника, было невыносимо. Она настолько отвыкла от провинциальных сплетен, что возмутилась до глубины души. Яростно схватив Кэша за плечо, она развернула его к себе лицом. Тот лишь молча взглянул на впившиеся ему в кожу пальцы. Тонкие волоски завернулись вокруг ногтей, под которыми четко обозначились глубокие следы в форме полумесяцев. Затем он поглядел ей в лицо. Однако опасный огонек в его глазах не произвел на нее никакого впечатления.
