Сандра Браун - Шелковые слова
Когда его дыхание более-менее выровнялось, Дик повернул к Лейни лицо. С непередаваемой нежностью во взгляде провел указательным пальцем по ее губам, разгладил тревожную складку.
— Нельзя нам, Лейни. — Она взирала на него с немой обидой. — Ты же знаешь, как я этого хочу.
Она по-прежнему молчала.
Взяв ее за руку, Дик приложил ее к своим пылающим чреслам.
— Я хочу тебя. Но хочу, чтобы в следующий раз, когда мы займемся любовью, это было бы естественно и прекрасно. Чтобы мне не приходилось сдерживаться, постоянно держать себя в узде, опасаясь сделать больно тебе или повредить ребенку. Я хочу для нас обоих большего, нежели просто оргазм. Хочу слияния тел и душ. Мечтаю вновь пережить то чувство единения, которое мы оба испытали в ту ночь в Нью-Йорке. Только что чужие люди, мы вдруг стали такими родными… — Он дотронулся до ее щеки. — Ты понимаешь?
— Да, — кивнула Лейни. Она понимала. Глаза ее заблестели от слез.
Дик коснулся губами ее ладони, а затем губ. После чего укрыл их обоих одеялом и выключил свет. Вскоре Лейни почувствовала на своем плече тихое мерное дыхание спящего Дика. А она еще долго не могла уснуть — все ее существо было переполнено доселе неведомым ощущением. Ничего общего с беременностью это не имело. Это вообще было не физическое ощущение, а скорее чувственное. Нечто сродни радости и любви поднималось в ней, словно дремавший до поры до времени вулкан, готовый вот-вот извергнуться. Лейни наслаждалась этим чувством. Оно пугало ее, ибо делало уязвимой, но в то же время было слишком восхитительным, чтобы от него отказаться.
— Процесс развивается несколько быстрее, чем я предполагал, — сообщил им доктор Тейлор на следующий день, когда Дик, забрав ее из школы, привез на прием. Теперь он сопровождал Лейни повсюду и даже отвозил ее на работу и с работы, потому что не хотел отпускать одну за рулем. — Возможно, роды начнутся раньше времени.
Дик стиснул ее ладонь, и Лейни робко ему улыбнулась.
— Но ведь вроде бы все в порядке, или нет? — спросила она у доктора.
— Да-да, — горячо заверил тот. — Лишнего веса вы набрали совсем немного, однако плод очень крупный.
— Лейни ведь ничего не угрожает, нет? — прямо спросил Дик, буравя доктора взглядом, заставлявшим свидетелей в суде трепетать от страха.
— Нет, но я бы хотел, чтобы отныне она была предельно осторожна. Как можно больше отдыхайте, приподняв ноги, когда приходите домой из школы. Не переутомляйтесь. — Доктор взглянул на Дика и откашлялся. — Вероятно, вам следует воздержаться от… э-э… ну вы понимаете.
Оба, Дик и Лейни, покраснели, вспомнив события предыдущей ночи.
— Да-да, конечно, — торжественно пообещал Дик с видом раскаявшегося мальчишки в воскресной школе.
— Увидимся на следующей неделе, — сказал доктор, прощаясь с ними.
Если он считал, что его предупреждения облегчат Лейни жизнь, то глубоко ошибался. Его предостережения сделали ее жизнь просто невыносимой. Дик суетился вокруг нее словно курочка-наседка. Хорошо еще, позволял ей самостоятельно чистить зубы. Он доводил ее до отчаяния, требуя осторожно вести себя в школе, и даже взял за правило во время большой перемены подъезжать на машине и со стоянки, через улицу, наблюдать за ней, пока она гуляла с детьми. Мольбы Лейни прекратить все это Дик попросту игнорировал.
На четвертый день этих мытарств Лейни оставила школьников на попечение одной из учительниц, откровенно забавлявшейся происходящим, и отправилась на другую сторону улицы выяснять с ним отношения. Распахнув дверцу машины, она заявила:
— Дик, ты просто смешон! Все считают, что ты рехнулся, и я в том числе.
— Лейни, зачем ты поднимала этого ребенка и сажала на качели?
— Ты меня не слушаешь? — рассерженно спросила она и топнула ногой.
— А это пальто достаточно теплое? Не хочу, чтобы ты простудилась.
— Ну ладно, сам напросился.
— Что ты делаешь? — встревожился он, открывая дверцу, после того как Лейни с треском ее захлопнула и целеустремленно зашагала обратно к зданию школы.
— Собираюсь вызвать полицию, — крикнула она через плечо.
— И что ты им скажешь? Что твой муж беспокоится о твоем благополучии, пусть даже тебя это не волнует?
— Я скажу им, что какой-то извращенец сшивается возле двора начальной школы. Возможно, добавлю, что говорит он с характерным северным акцентом. Они тут же сюда примчатся, уж можешь мне поверить.
Дик вернулся домой с пробежки всего за несколько минут до начала школьной перемены и, не задумываясь набросив пальто, ринулся к школе. Теперь же он оглядел свои голые ноги, торчащие из-под четырехсотдолларового пальто, и с трудом сдержал смех.
— Извращенец? Ты намерена сообщить им, что я эксгибиционист? — Он принялся расстегивать пояс пальто, после чего широко распахнул полы.
Лейни охнула, заметив его голые ноги. Под пальто на нем были только спортивные шорты и футболка.
Дик стонал от хохота.
— Напугал тебя, да? Ну-ка иди сюда. — Продолжая сидеть в машине, он притянул ее к себе. — Единственная персона, перед которой я собираюсь разоблачаться, это ты, — пророкотал он. — При первой же возможности.
Она вдохнула аромат его цитрусового одеколона и здорового пота.
— По-моему, ты ненормальный.
— Ты права. Когда дело касается тебя и Шустрика, я веду себя как безумец. Боюсь, отцовство сопряжено с этим риском. Придется тебе со мной смириться и терпеть.
Однако смирился он — за что его следовало бы канонизировать. После инцидента с пальто он воздерживался от походов в школу, однако по-прежнему следил за каждым шагом Лейни, чем беспредельно ее раздражал. Она неважно себя чувствовала, собственные телодвижения напоминали ей моржа — впрочем, и фигура тоже. А доктор Тейлор неустанно повторял свои предостережения и наставления, доводя ее до отчаяния.
Дик выносил основную тяжесть ее дурного нрава и нес это бремя с восхитительной выдержкой. Единственное, что выводило его из себя, — это ее непрестанное ворчание, что, мол, ему не стоит торчать в Арканзасе, когда в Нью-Йорке его ждет чрезвычайно важный судебный процесс.
— Мисс Маклеод, незачем напоминать мне о моих обязанностях, — резко заявил Дик как-то вечером, после особенно напряженного дня, когда она вновь подняла свою излюбленную тему. Был конец февраля, погода стояла холодная и дождливая, и Лейни пришлось провести целый день в помещении, в компании двадцати шести сверхподвижных подопечных.
— Я занимался адвокатской практикой еще до того, как ты поступила в колледж, — добавил он и вернулся к своим записям.
Однако Лейни рвалась в бой и не собиралась прекращать разговор.
