Маргарита Южина - За сбычу мечт
– И меня… – согласилась Маша. – Только мне плевать. А тебе… тебе нельзя.
– За это и выпьем! – кивнула Вероника и потянулась за фужером.
Потом… потом Маша уже сидела за столом вдвоем с Матвеевым и, размазывая слезы по щекам, завывая, жаловалась.
– Во ты скажи… если у меня есть коленки… на кой черт ему другие лапать, а? Нет, это я такая дура… Я ему говорю – домик мой, а не твой, а он… он согласился. И ушел. Он еще мне такого наговорил… Матвеев, он на меня такой злой был… А я… я ничего ему не сделала! Он же… нет, тебе это нельзя знать… он… ты никому не говори только… Матвеев! Он меня целовал! Да… По-настоящему… как взрослый…
Утром она проснулась поздно. Ни головной боли, ни тошноты… только ужасное чувство стыда. Такое сильное, что на время даже боль от расставания с Игорем отошла на второй план.
– Боже мой… – смотрела на свою помятую физиономию в зеркало Маша. – Маша! Скажи, на кой черт ты так нализалась?
Маша в зеркале молчала.
– Как перед Матвеевым неудобно… – разговаривала она сама с собой. – И Верка… Вот уж кто сегодня добьет. Все расскажет, да еще и приврет… И правильно! Потому что… Ой, глаза б мои тебя не видели…
Она побрела в ванную, включила холодный душ и стала наказывать себя ледяной водой. Наказание было недолгим, уже через несколько секунд она выскочила, схватила полотенце и стала остервенело растираться.
– Так тебе и надо… пить надо меньше, надо меньше…
У нее в комнате раздался телефонный звонок. Игорь?
Она метнулась к телефону. Звонила Вероника.
– Маш, ну чего вчера было-то? – нетерпеливо трещала в трубку подруга. – Я ж… тут, Маш, помню, а тут не помню!
Это была первая удачная новость за сегодняшнее утро – подруга не помнила ничего. А значит… значит, меньше будет трепать нервы.
– Ты куда подевалась? – спросила ее Маша. – Кто тебя домой отвез?
– Так Жорик отвез!
– Жорик? – напряглась Маша. Оказывается, был еще какой-то Жорик! – А кто это?
– Ой, Маш, ну это же… Его ж Матвеев вызвал, это его водитель! Он меня отвез домой, ну и… Он, Маш, только сейчас ушел, поэтому я раньше позвонить просто не могла, ну просто никак.
– Только сейчас? – с понимаем кивнула Маша. – А… ты же хотела Матвеева в свои сети?
– Маша! Во-первых, Жорик сам меня… выбрал. Ему и сетей не нужно было. Во-вторых, этот Матвеев… какой-то трудно пробиваемый! А в-третьих… Маша, одно другому не мешает. Вдруг кто-нибудь увильнет, так останется дублер… Маша! Жорик изумительный! Просто изумительный! У него есть только один минус – он живет с мамой, у него алименты, и он еще не слишком много зарабатывает, потому что Матвеев всегда ездит сам. А так… Маша! Это кладезь! Сущий кладезь! Маш, знаешь, что он мне говорил? Он мне говорил, давай, говорит, Верочка, я твоего сына усыновлю! Представляешь?! Это кладезь!
– Ни фига себе! – удивилась Маша. – Сына… Это Андрюху, что ли? Так Андрею-то уже двадцать шесть лет!
– Вот ты ничегошеньки не поняла! – снова затрещала Вероника. – Это ты знаешь, что Андрюшке двадцать шесть! А Жорик… Он же не знает! И представь – он, наверное, думает, что я совсем молоденькая, если у меня сын несовершеннолетний!
– Пусть он лучше тебя удочерит.
– Не ругайся, я ж тебе говорю… Жорик сегодня обещал снова приехать.
– Вер, с Жориком понятно… – почесала нос Маша. – Ты скажи, с какой такой радости мы с тобой так упились-то?
– Да черт его знает… – вздохнула у себя возле телефона Вероника и совершенно трезво рассудила: – Маш, мы с тобой голые на столе не плясали, на мужиков не вешались… не было там никаких мужиков, кроме Матвеева… похабно себя не вели… Ну и что, что выпили лишнего? Больше не будем, правда же? Ты когда в последний раз пила?
– Да вот в том-то и дело, что я и не помню…
– И не помни, – решила Вероника. – Короче… Маш, пока, побегу я! Мне еще на репетицию.
У Вероники было все хорошо. И знакомство новое откуда-то вдруг появилось, а вот у Маши…
Она еще немного побродила по комнатам, потом собралась и вышла из дома.
Она ехала в «Солнышко». Там были ее дети, ее работа. А работа всегда захлестывала Машу с головой, и ни о чем другом рядом со своими Ирами, Танями, Ванями она думать просто не могла.
И сейчас, лишь только она вышла из машины, как на душе стало намного легче. Огромные сосны, веселые березки, трава, цветочки, щебет птиц…
Дети выходили из столовой, когда она подошла к корпусу.
– Мария Дмитриевна-а-а-а! – понеслась ребятня к ней.
И повисли на руках, и облапили коленки, и прыгали рядом.
– Ма-ри-я-дми-три-ев-на-а-а!
– Да уж, удивила, Мария Дмитриевна, – подошла к Маше Зоя Афанасьевна. – Это ж надо – столько времени не звонила! Я уж думала, с тобой что случилось. Звонила тебе на домашний, Женя сказал, что ты домом занимаешься.
– Ой, и не говори, – махнула рукой Маша. – В такой переплет попала… Валюша! Как ты загорела! Сашенька, ты все так же надеваешь сандалики не на ту ногу?
– Саша, опять не на ту? – не поверила Зоя. – Ну ты посмотри! Ведь сказала же ему: «Переобуйся»! Он переобулся и опять так же!
– Это потому что у меня сначава быво пвавийно надето, а вы сказаи, чтобы я непвавийно обув! – объяснял вихрастый мальчишка.
– А давайте-ка Марии Дмитриевне наши поделки из шишек покажем! – предложила Зоя. – Ой, Маш, здесь такой воздух – не надышишься!
– Пойдемте смотреть поделки, – обрадовалась Маша. – Лена! Веди меня, где вы там чего наделали? Зоя, а родители часто приезжают?
Она и в самом деле уже дышала своей работой.
Вдруг зазвонил телефон. Она взглянула на экран. Высветился номер Игоря. Игорь? А зачем это он? Нет, сейчас она с ним говорить не будет, здесь дети. Маша отключила телефон, и экранчик погас. Вот так-то лучше… Чтобы… чтобы пока не думать. Потом… Она приедет домой и станет… И станет жалеть, что не взяла трубку, станет называть себя дурой. Но это будет потом. А сейчас… Сейчас у нее дети.
– Марина! А ты куда это? Зоя, ты за Маринкой следи, она у нас непоседа.
– Она у нас главная по букетам, поэтому ее все тянет за цветочками, – пояснила Зоя и крикнула девочке: – Мариша! У нас уже стоит букет на столе, не надо зря цветы губить, пойдем.
Домой Маша возвращалась, когда солнце уже пряталось за верхушки деревьев. Возвращалась совсем не с тем настроением, с которым приезжала. Как же все же здорово, что у нее есть любимая работа! Вот сюда ехала вся на взводе, жизнь, казалось, уже прошла, и самое лучшее позади, а теперь… Ну что изменилось? Она ничего не приобрела, но ничего и не потеряла. У нее остались Женька, Оленька, у нее есть Ленка, Дуська, Верка, а как ее любит ребятня! Вон сколько она поделок домой везет – все заднее сиденье в шишках. Не зря сегодня съездила. А завтра надо будет к своим заехать. Женьку уже столько не видела! И ведь неплохо, что была с Игорем эта встреча. Ну, всколыхнулось, ну, потеплело на сердце… и достаточно. Чего уж… В конце концов он еще может остыть, забыть обиду, и… кто знает, жизнь долгая. Может быть, у них еще все сложится.
