Зачем нам любовь. Том 1 (СИ) - Дюжева Маргарита

— Никаких шуток, Алиса. Вы уволены с сегодняшнего дня. Без необходимости отрабатывать. Поэтому прямо сейчас собираете свое барахло и покидаете нас.

— Как…Почему? — растерялась она.

Я чувствовала себя лишней на этом представлении. Вроде распекали не меня, а стыдно почему-то было мне.

В этот момент Алиса заметила меня и тут же залилась малиновым злым румянцем.

— Пусть она выйдет! Я отказываюсь решать свои личные проблемы в ее присутствии!

— Личные проблемы? Это не ко мне. Мы разбираем исключительно рабочие моменты, и поскольку Есения имеет к ним прямое отношение, она останется здесь.

— Она про меня чего-то наговорила? Да? Поэтому вы меня вызвали?

— Вы здесь по причине того, что из-за ваших действий чуть не сорвалась важная сделка.

— Я не имею никакого отношения к этой сделке! Ее отдали этой, — небрежный кивок в мою сторону.

— Еще как причем, — Седов холодно улыбнулся, — давайте я сам расскажу, как было дело, а вы если что поправите?

Алиса нервно облизала губы, а Роман продолжил:

— Есения подготовила документы и собиралась отправить их после обеденного перерыва. Вместе с остальными сотрудниками отдела она отправилась в кафе, а вы остались и, воспользовавшись отсутствием свидетелей, испортили тот документ, в надежде, что коллегу накажут.

— Глупости, — она категорично тряхнула блондинистой шевелюрой, — я ничего такого не делала и вообще не понимаю, о чем речь! Она специально такое сказала, чтобы оклеветать меня! Подставить перед вами!

— Хорошо, — согласился Роман Дмитриевич, — не хотите признаваться сами по-хорошему, значит будет по-плохому.

Он развернул монитор в нам лицом.

— Итак. Судя по записям сетевого журнала, Есения внесла изменения в документ в двенадцать сорок пять. После этого закрыла его и выключила компьютер. В час десять он был снова включен, снова открыт тот же документ и к нему еще пяток других, из которых вразнобой были скопированы отдельные куски и вставлены в нормальный текст.

— Откуда мне знать, что она там копировала, — краснея еще сильнее прошипела Алиса, наградив меня убийственным взглядом.

— Проблема в том, что Есения физически не могла этого сделать, потому что в это время находилась в кафе со своими коллегами.

На экране появилась запись с камер наблюдения, на которой было отчетливо видно, как мы занимаем столик.

— Обратите внимание на время записи – оно совпадает со временем, когда проводилась работа с документом. Есения не могла быть в двух местах одновременно. Следовательно, в тот момент за ее рабочим компьютером находился кто-то другой.

— Да мало ли кто там мог быть! У нас столько сотрудников в фирме, и все постоянно шатаются без дела! — фыркнула она, но уверенности в ней заметно поубавилось. Дышала тяжело, надрывно и постоянно заправляла прядь за ухо, выдавая свою нервозность, — кто-нибудь зашел и…

— Никто не заходил, — бесстрастно сказал Роман, а потом что-то нажал и появилась следующая запись. Прямо из нашего кабинета.

На ускоренной промотке мы наблюдали, как Алиса дожидается нашего ухода, потом вскакивает и бежит за мой компьютер, включает его и начинает шуровать там, открывая то один файл, то другой. Потом видимо нашла нужный и принялась копаться в нем, то и дело замирая и воровато оглядываясь в сторону двери, будто боялась, что кто-то заглянет внутрь.

Потом выключила компьютер, поправила мой стул и проворно сбежала из кабинета.

А на второй половине экрана все это время шла запись из кафе, на которой отчетливо была видна я сама.

— Это подделка! — просипела Алиса, — она все подстроила…

— Это записи от моих ребят айтишников. У них никто ничего не подделает, и не подстроит.

— Но я…

— Вы чуть не сорвали сделку. Подставили коллегу и повели себя крайне непрофессионально. Такие сотрудники мне не нужны, поэтому – всего хорошего.

— Вы не имеете права меня увольнять!

— Конечно, имею, потому что это мой бизнес. И у нас два пути. Либо ты уходишь по собственному желанию, либо по статье за халатность, подлог, а также ущемление чести и достоинства. По какому пути мы пойдем зависит только от вас.

Каждое его слово, как обломок льда.

Даже мне холодно стало, а Алиса так и вовсе сжалась и была на грани истерики.

— Роман Дмитриевич…вы…вы все не так поняли…это недоразумение, — она предприняла вялую попытку вывернуться, но Седов продолжал безжалостно добивать.

— Так же я могу выдать вам такие характеристики, что ни в одну нормальную организацию вас больше не примут.

— Роман Дмитриевич! — воскликнула она, заламывая руки, — ну не надо так.

— Хотите иначе? Вперед. Вы рассказываете, зачем все это было надо, а я позволю вам уйти по собственному желанию и без последующих репрессий

У Алисы забегал взгляд, дыхание стало быстрым и тяжелым. Она смотрела на Седова, как загнанная мышь на кота.

— Решать только вам. И прямо сейчас. Мне все равно – я могу вас отпустить без последствий, а могу полностью перекрыть вам кислород. Что предпочитаете?

Она пыхтела, краснела, сжимала кулаки, попутно бросая на меня взгляды полные ненависти, потом сдалась:

— Меня попросили…

— Кто?

Снова заминка, после которой прозвучало:

— Подруга.

— А подругу случайно не Альбина зовут? — ухмыльнулся Седов, и судя по тому, как вздрогнула Алиса, предположение его было верным.

***

— Я…эээ… — она принялась бестолково мычать, а Роман продолжил еще холоднее, чем прежде.

— Передай своей дражайшей подруге, чтобы больше не смела лезть на мою территорию. В противном случае – пусть обижается только на себя. Я вынесу на всеобще обозрение ее выходки, расскажу ее отцу, знакомым, поведаю в той фирме, где она проходит практику. Мы все друг друга знаем, молва разойдется быстро.

До Алисы наконец дошло что никто не сбирается жалеть и гладить по голове ни ее саму, ни ту, которая все это затеяла.

Может, у нее была мысль о покровительстве со стороны Альбины, что та не даст ее в обиду и прикроет в случае чего. Но теперь, когда Седов жестко прошелся по этому поводу глупых фантазий стало на порядок меньше.

— Простите пожалуйста! Я не хотела, меня заставили! Ей просто не нравилось, что вы приняли ЭТУ к себе на работу, — Она махнула рукой в мою сторону, будто я была не более чем подпоркой для мебели, — сказала, что если я ей не помогу, то мы больше не подруги.

Я вцепилась пальцами в подлокотник. Аж костяшки побелели от напряжения.

Да как так вообще можно? Что за игры такие жестокие? Это ведь работа, столько людей на каждом проекте завязано, столько денег. Разве можно так легко распоряжаться чужими жизнями и делами.

Вспомнилась встреча с Альбиной в лифте, и ее надменная стервозная физиономия. Вот уж кто абсолютно уверен, что ей можно все, и что все должно быть именно так, как она захочет.

— Вы и так не подруги, — небрежно обронил Роман, — Ты была нужна ей только для одного – чтобы шпионить. Теперь необходимость в тебе отпадет, гарантирую. А сейчас собирай свои вещи и уходи. У тебя есть двадцать минут, после этого я вызову охрану и тебя попросту выведут отсюда под белые рученьки.

Алиса все-таки разревелась:

— Дайте мне шанс, пожалуйста, — взмолилась она, — Я больше не буду ее слушать. Буду наоборот вам все рассказывать. Хотите? Где она, что задумала…

— Собирайся и уходи, — отчеканил он, — и на будущее запомни. Крыс никто не любит.

— Роман Дмитриевич!

Ему было плевать на ее слезы, мольбы и истерики. Он был непреклонен:

— Двадцать минут. Время пошло, — и, развернув к себе монитор, как ни в чем не бывало продолжил работать.

Алиса еще потопталась перед его столом, постонала и, так и ничего не добившись поплелась на выход, напоследок наградив меня взглядом из разряда «все из-за тебя сучка!»

А я сидела ни жива, ни мертва и еле дышала.

Когда она ушла, Роман раздраженно откинул в сторону карандаш, который до этого держал в руке:

— Ну как тебе, Сенечка? Понравилось? — в голосе неприкрытый сарказм.