Заставь меня поверить (СИ) - Стендере Лана

— Сегодня Jack Daniel’s наш лучший друг. Ему можно даже поныть, но не долго, — заявляет Остап.

Смотрю на него и слегка охреневаю. Я даже не понимаю как мне относится к этому парню. Он мне кто? Друг или не совсем враг? Он помогает мне с какой целью? И помощь его для галочки или от чистого сердца?

— Максик, я конечно знаю что красавчик, но соррян, мне нравятся хрупкие особы с трепетным взглядом, — стебётся этот клоун.

— Ты разбил мне сердце, — фырк в ответ. — Даже не знаю как переживу такое разочарование.

— Я верю что ты справишься. Ты сильный.

Клоун разливает алкоголь по стаканам и подталкивает ко мне мою порцию. Вообще-то сейчас я хочу находится в другом месте и с другим человеком. Предпочёл бы чтобы Вика кричала на меня вместо того, чтобы напиваться в сопли с её братом. Но истина такова, что он знает её лучше. Они прожили вместе три года, тогда как нам с ней было уготовано лишь несколько месяцев.

Беру в руку стакан, гоняю по стенкам терпкую жидкость и вглядываюсь в неё. Вспомнилась песня про глаза цвета виски, у Вики они темнее. Её глаза цвета шоколада. И раньше они были такими тёплыми, когда она смотрела на меня. Сейчас в них лишь арктические льды. Но в этот раз я её не отпущу. Не дам возможности сбежать, в этот раз никаких секретов. Мы переживëм с ней вместе каждую бурю.

— За раскрытие тайн, — говорит тост Остап и сразу же выпивает содержимое своего стакана.

Повторяю за ним. Виски обжигает внутренности и возвращает меня в реальность. Я осознаю что мне будет очень нелегко, я словно между двух огней. С одной стороны Аня и её приспешники, с другой стороны Вика, которая считает меня самым ужасным человеком на земле. Желание напиться и забыться очень велико и как тут отказаться, когда тебе так услужливо подливают в стакан.

— Её нельзя оставлять одну. Сейчас она себя накрутить, надумает ещё чëрт знает что и я вообще никогда не смогу нормально с ней поговорить.

— У вас на разговоры ещё полно времени. Вика, конечно, с некоторых пор защищается как может и прячет свои чувства, но надолго её всё равно не хватает. Уверен что уже завтра-послезавтра она захочет отомстить за загубленные мечты.

— Прекрасно. Отомстить она может быть и захочет. А я?

— Нужно ждать, — пожимает плечами Остап. — Девочки иногда такие девочки. Иногда они такие хрупкие словно тончайший фарфор, неосторожно дунешь и всё — хана.

— А что если я не готов больше ждать?

— К чему такая спешка? Три года же жил себе спокойно.

— Тогда я отпускал её навсегда. Был уверен, что мы больше никогда не увидимся. Думал что она будет жить с дядей за границей. А раз она вернулась то всё изменилось. Теперь я верну её чего бы мне это не стоило.

— Я в тебе не сомневался. Ты добьёшься всего что захочешь.

— Зачем ты сейчас сидишь со мной? А не дома с сестрой?

— Сейчас я ей не нужен. В принце уже сделал всё что должен был.

— И что же ты сделал?

— Да так, всего лишь привёз её на родину и привёл к тебе. Считаешь мало?

— Зачем тебе это? Ты явно не питаешь ко мне тёплых чувств?

— Да нет. Я вижу в тебе своего будущего родственника, — пожал плечами Остап.

Посмотрел на меня и начал ржать от моей реакции. Моя челюсть отъехала куда-то в сторону пола.

— Ты как только появился в универе, изображал из себя парня Вики.

— Ну есть за мной грешок: люблю щекотать людям нервишки. А ты такой милаш когда ревнуешь, я прям немногу.

Чтобы не прибить его, схватился за свой стакан и в пару глотков осушил его. Остап сразу же налил мне новую порцию алкоголя. Посмотрите на него, любит трепать нервишки, тоже мне затейник. Очень надеюсь что и ему кто-нибудь хорошенько потреплет нервы.

— Кстати, всё хотел спросить, — говорит Остап, привлекая моё внимание. — Что за любовь к белому?

Смотрю на него в недоумении: о чём он вообще? Клоун закатывает глаза и выдаёт:

— Ну ты же явно не от природы блондин.

— А это. Спор. Никогда не спорь с друзьями, чья девушка тебя не особо любит.

Остап начинает хохотать. И смеётся долго, чем злит ещё больше.

— А ты рисковый пацан. Если бы сказали перекраситься в жёлтый? Ты сейчас был бы цыплёнком.

— Главное что не розовый, — пробурчал я.

— Зато с Викой отлично сочетались бы.

Мы прикончили виски и начали собираться домой. Алкоголь слегка затуманил мозг и лишил мои движения чёткости. Наш глупый разговор, который должен был усыпить бдительность не помог. Все мои мысли так и крутились вокруг Вики, которая сейчас находилась одна дома и которая в одиночку переваривала новую для себя информацию.

— Я вызвал такси, — сообщает Остап. — Сначала отвезем тебя, потом уже меня.

— Нет, я еду с тобой.

— Ну так я так и сказал, дурья бошка.

— Я еду к тебе домой.

— Всё ещё на что-то надеешься? Сказал же люблю хрупких красоток.

— Отвали, я еду к Вике.

— Ну я так и понял, — пробурчал Остап.

Таксист явно был не рад двум бухим парням, которые всю дорогу трындели о чём-то. Как только мы вылезли из машины, сразу же сорвался с места.

— Глянь какой нервный, — изумился Остап.

— Пойдём уже. Вика там одна и ей нужна поддержка.

Парень посмотрел на меня серьёзным взглядом, словно в миг протрезвел и открыв подъездную дверь, пропустил меня вперёд. В квартире стоял полумрак — горели лишь настенные светильники. Остап разулся и прошёл на кухню.

— Систр то, похоже, вызывала на шабаш своих ведьм.

— Вика пьёт? — удивился я.

— Никогда. А вот еë ведьмы помимо человеческой крови ещё и винишком балуются.

Этот чувак умеет нормально разговаривать или из его рта вылетает только стёб? Прошёл на кухню и увидел на полу две пустые бутылки от вина. Они сиротливо стояли рядом с раковиной. Остап залез в холодильник и вытащил на стол тарелки с закусками.

— Ты будешь есть в темноте? — спросил у него.

— Где ты видишь темноту? Это интимный полумрак, — отозвался парень, засовывая в рот кусочек, кажется мяса. — Спальня Вики самая дальняя дверь. Сладких снов, крашенный.

Закатил глаза и вышел с кухни, оставляя клоуна один на один с едой. Мне есть не хотелось. Сейчас я жаждал лишь одного — оказаться рядом со своей девочкой.

Дверь в комнату Вики была приоткрытой и я острожно, чтобы не разбудить её, проскользнул внутрь. У неё тоже горел настенный светильник, давая мне возможность осмотреться по сторонам.

Комната у неё была просторной с огромной кроватью. Обычный интерьер для комнаты студентки: кровать, шкаф, стол, кресло, просто всё дорогое и очень стильное. Единственное что бросалось в глаза это висящая в углу груша, а на ней перчатки. Вика верна своим привычкам. Думаю она каждый день вымещает на ней свою злость. И чаще всего на месте снаряда представляет моё лицо. Надеюсь я смогу это исправить.

Вика спит свернувшись калачиком на самом краю огромной кровати. Одеяло сбилось в ногах и я вижу её милую пижаму с котятами. Волосы разметались по подушке, закрывая от меня её личико. Подошёл к кровати и наклонившись, осторожно убрал пряди волос от лица. Не удержался и погладил по щеке мою девочку. Еë кожа такая нежная на ощупь, словно гладишь самый дорогой бархат. Хотел коснуться её губами, но не стал рисковать.

Вернулся в прежнее положение и взявшись за одеяло укрыл Вику. Направился к столу, над ним висел светильник, хотел его выключить, чтобы его свет не мешал спать. Опустил глаза на стол и увидел открытую тетрадь. На первый взгляд мне показалось что это просто какие-то записи. Не знаю что толкнуло меня взять эту тетрадь в руки.

Но вот я держу её в своих пальцах и листаю. Это тетрадь со стихами. Нет, не переписанными стихами известных писателей, а с личными, созданными самой Викой строчками. Не знал, что она пишет стихи. В этот тетради вся её боль, все переживания и эмоции. Что-то зачеркнуто, а что-то ярко-ярко обведено.

Вернулся к кровати с тетрадью и сел на пол, облокотившись на неё и продолжил читать. Похоже писать она начала после нашего расставания, каждый стих был посвящён мне. Вчитывался в строки, наполненные её болью и переживал всё это вместе с ней: