Цена твоей любви (СИ) - Дашкова Ольга

– Тихо, тихо, моя девочка, моя сладкая строптивая принцесса. Ты не представляешь, какое удовольствие будет приручать тебя. Так и вижу, как ты, совершенно голая, с моими отметинами на нежной коже, ходишь по дому, ползаешь на коленях, умоляя взять тебя.

Он болен, реально болен, если так открыто говорит, совсем не страшась, что я кому-то расскажу.

– Отпусти, Серёж, пожалуйста, давай поговорим.

Если я не остановлю его, просто меня изнасилует. Не знаю, как себя вести, не понимаю, соглашаться со всем, чтобы отвлечь его внимание, или сопротивляться?

– Сколько можно уже говорить? Ты только это и делаешь, а еще строишь из себя недотрогу, при этом трахаешься с другим. Я ведь все знаю, ты и Жаров, у вас это все давно, но я прощу маленькую принцессу, потому что она такая глупая и не понимает своего счастья.

Дергаюсь в сторону, пальцы впиваются в горло, почти перекрывая кислород, Сергей цепляет другой рукой трусики, оттягивая их, трогая меня между ног. Это так омерзительно и невыносимо противно, упираюсь в его грудь, отталкивая, но это бесполезно, цепляюсь за одежду, пытаясь попасть коленом в пах.

Надо было бежать раньше, как только увидела эти игры с хлыстом и взгляд той девушки.

– Мне даже нравится твое сопротивление, почувствуй, как я возбужден, а ты все такая же сухая и холодная. Неужели ты такая была с Жаровым, с этим выродком и выскочкой, которого я ненавижу и презираю вот уже несколько лет? Нет, наверняка ты текла и стонала под ним как последняя шлюха.

– Отпусти, нет, не трогай меня.

– Я буду трахать тебя, когда захочу, где захочу, как захочу. Ты ведь только моя, пора уже понять это и просто принять.

Сергей говорит все прямо на ухо, облизывая при этом щеку, я перестаю сопротивляться, на несколько секунд прикрыв глаза, дышу через нос. Чувствуя, как слабеет хватка на шее, делаю последний рывок, собрав всю силу, отталкиваю Сергея, нанося коленом удар в пах.

Всего два шага, хочу открыть дверь, но не успеваю, меня хватают за подол платья, мужчина матерится, дергает на себя разворачивая. Теряю равновесие на каблуках, падаю на пол, а он, навалившись, прижимает своим телом еще сильнее.

– Ничего, я пока и так обойдусь, хочешь, чтоб было больно, так я сделаю.

Шарит по телу, задирая подол, я уже бьюсь в истерике, не в состоянии что-либо сделать и остановить здорового мужика. Сейчас он меня изнасилует, так как он хочет, не церемонясь и без прелюдий. А потом будет делать это всю ночь, никто не хватится меня, решат, что мы помирились и я осталась ночевать у своего жениха.

Господи, какая страшная нелепость.

Кусаю губы в кровь, вою уже белугой, Сергей резким движением разводит мои ноги шире, срывая белье, грубо трогает, проникая сразу двумя пальцами в сухое лоно.

– Так давно хотел просто трахать тебя, насаживать на свой член, выбивая стоны и слезы. Плачь, девочка, кричи громче, я буду делать это всю ночь.

Сил совсем не осталось, дышать становится трудно, перед глазами алые круги, но меня уже не душат, это приступ истерики и безысходности. Вот теперь я пополню список жертв насилия, и не факт, что Сергей понесет за это наказание.

Ничего не чувствую, только пустоту, а еще стыд и обреченность. Лишь сквозь шум в ушах от пульсирующей в висках крови слышу удары, вскрики, низкий мужской голос. Чувствую легкость, что обретает тело, на которое ничто не давит.

– Как же я давно хотел это сделать.

Удар, второй, третий, еще, еще.

Отползаю в сторону, забиваясь в угол, прикрыв голову руками. Я узнаю этот голос из тысячи, сейчас я рада его слышать как никогда. Смотрю сквозь пелену слез, как Жаров буквально избивает Сергея. Как его лицо превращается в кровавое месиво, а кулаки Матвея испачканы кровью.

Уже не плачу, просто смотрю, не пытаясь остановить его.

Это ужасно, но мне нравится то, что я вижу.

Сегодня действует 25% скидка на романы "Глубокое наслаждение" и "Покорность в подарок"

31

Сжав кулаки и стиснув зубы, смотрю на Сергея, тот лежит у моих ног, среди осколков вазы, раскинув руки. Лицо в крови, глаза уже затекли, но он оскаливается, поворачиваясь на бок, сплевывает прямо на пол, садится.

– Думаешь, мне больно? А вот ни хрена, она ведь все равно будет моя, ни чьей-то, а только моей послушной маленькой куколкой.

– Закрой свой поганый рот, пока зубы целы.

– Жаров, не стращай меня, я ведь не боюсь. Ты ничего не сможешь сделать, ты всего лишь безвольный раб Демидовых, я даже рад, что не ношу эту фамилию. Как бы я ни выворачивался, я все равно являюсь отбросом.

Сергей садится, опершись о стену, стирает тыльной стороной ладони капающую с подбородка кровь. Смотрит туда, где у другой стены разгромленной прихожей сидит Регина.

– Не плачь, моя девочка, я спасу тебя от них. От всех этих продажных, гнилых, алчных тварей.

– Ты болен, что такое ты несешь? Не хочу тебя видеть, никогда не подходи больше ко мне и моей семье. Никогда ты слышал меня?!

Регина кричит, лихорадочно стирая с мокрых щек слезы, поднимается, наступает на осколки битой вазы, морщится от боли. Подаю руку, но игнорирует, начинает искать туфли.

Думал, разобью башку этому чертовому извращенцу, когда, зайдя в квартиру, увидел то, как он, придавив Регину к полу, пытается расстегнуть ширинку и изнасиловать ее.

Не мог вновь после сцены в парке не увидеть ее и оставить с такими мыслями. Накрутила себе черте что. Все ведь неслучайно происходит в этой жизни, а я должен знать, где моя девочка, чтоб вот так успеть вовремя.

Сергей смеется, запрокинув голову, не понимаю его веселья, точно ненормальный и всегда был таким, но скрывал, показывая всем маску приветливости, то, какой он идеальный и неоцененный семьей.

– Забери и подавись,– Регина обувается, находит сумочку, бросает в него кольцо, движения резкие.– И чтоб я никогда не видела тебя рядом. Подонок конченный.

Кольцо красиво летит в воздухе, падает, отскакивает от пола несколько раз, кружится, опускаясь среди осколков и брызг крови.

– Какого хрена ты смеешься, падаль?

Не сдерживаюсь, хватаю его за края порванной рубахи.

– А ты что тут забыл, Жаров? Думаешь, она будет с тобой? Что будет в роли любовницы ждать, когда ты с законной женой будешь ждать рождение ребенка?

Что он несет? Не понимаю. Какой ребенок?

– А ты еще не знаешь? А-ха-хах…Вот это неожиданно. Или Диана передумала ставить тебя в известность? А может, пока ты здесь, дома ждет сюрприз?

Позади шаги, хлопает входная дверь, Регина ушла, а я как дурак слушаю бред этого идиота.

– Послушай меня, кусок дерьма, я не буду убивать тебя сейчас и знаю, что пожалею об этом потом. Но предупреждаю: если я увижу тебя рядом с моей женщиной, тебя закопают не в могиле и на кладбище, а в яме и на городской свалке.

Сергей не сопротивляется, уже не улыбается, слушает, а у меня лишь одно желание – догнать Регину. Отпускаю его, быстро выхожу из квартиры, спускаясь по лестнице вниз, игнорируя лифт, на ходу вытирая кровь с рук о брюки.

Во дворе темно, моя девочка стоит у дерева, экран телефона освещает ее заплаканное лицо, но она держится.

– Пойдем, – беру за руку, тяну к своей машине, Регина сопротивляется, вырывается.

– Отпусти, отпусти меня. Я никуда с тобой больше не пойду, не трогай меня!

Останавливаюсь у внедорожника, разворачиваю Регину за плечи к себе. Нет, она уже не плачет и не расстроена, лишь гнев и злость в глазах. Моя сильная и такая нежная девочка, сердце разрывается оттого, что мог не успеть.

– Матвей, отпусти меня,– говорит тише, губы плотно сжаты.

– Нет. У тебя шок. Я отвезу домой.

Молчит, лишь смотрит на меня, тянусь, чтобы вытереть мокрые от слез щеки, но дергается в сторону, не давая этого сделать.

– Я повторю тебе такие же слова, как и Сергею: не смей ко мне подходить, а также к моему сыну. Никогда! Ты слышал меня? Я ненавижу и презираю всю вашу семью, а тебя в первую очередь!