Келли Дориен - Женские тайны
— Сэнди-Бенд в полном составе, — философски заметила ее подруга. — А теперь сядь, пока ты не упала в обморок.
— Только неженки падают в обморок, — ответила Дана, но все-таки села — перед глазами все плыло. Чертов идиот Майк, чтоб ему провалиться! По сравнению с сегодняшним побоищем его первый взлом выглядел просто детской забавой. — У Мисси Гайер будет припадок. Пора приступать к составлению нового плана страховки, — пробормотала она.
Дана увидела, как Кэл надел на Майка наручники и, потянув, поставил на ноги.
— Ну, чего уставились? — прорычал Майк. — Я опять оседлал ее, а она кобылка с норовом, ясно?
— Заткнись. — Голос Кэла был низким и угрожающим.
— Не нравится? Думаешь, ты единственный, с кем она спала в последнее время? Ты был в доле, начальник, и даже не знал об этом.
Кэл широкой ладонью схватил Майка за шею и вытолкал его на улицу.
Наступила тишина.
Дана спрятала лицо в свитере Хэлли и мечтала, чтобы мир провалился ко всем чертям. Боль была такой щемящей, что она не могла дышать. Кэл Бруэр для нее потерян, и Дана не представляла, как жить дальше.
Глава четырнадцатая
С приходом утра наступила ясность. Дана знала, что должна делать. В каком-то смысле ее мать права: нельзя допустить, чтобы ее непутевая жизнь портила жизнь Кэла.
Его будущее решается на городском совете сегодня после полудня. Дана подозревала, что это будущее будет менее мрачным, если ее в нем не окажется.
Решившись, она толкнула дверь полицейского участка. Кэл разговаривал по телефону. Он коротко ей кивнул, и она поспешно отвела глаза, чтобы не расплакаться. Сердце упало, когда она заметила Митча и Джима Колдуэлла, — она не была готова к публичному разрыву. В довершение всего Митч направился в ее сторону.
— Привет. — Он быстро чмокнул Дану в щеку. — Как ты сегодня, ничего?
Она кивнула.
— Майка перевели в окружную тюрьму, — сообщил он. — Бьюсь об заклад, никто не внесет за него залог, так что ты избавилась от него до суда.
— Хорошо, — прошептала Дана.
Кэл закончил телефонный разговор.
— Мы могли бы где-нибудь поговорить? — спросила Дана.
Он оглянулся.
— Ребята, не оставите нас на минутку?
Митч и Джим вышли.
Кэл убрал у нее со лба волосы, чтобы посмотреть на порез.
— Похоже, шрама не будет, — проговорил он.
На теле — нет, подумала Дана, а вот на сердце…
Она сделала вдох.
— Я больше не хочу тебя видеть.
— Что ты имеешь в виду?
— Это все не то… не то, чего я ожидала.
— И когда ты это решила?
— Ты же знал, что между нами все несерьезно, Кэл, поэтому не стоит сердиться. Нам лучше прекратить наши отношения.
«Нам лучше прекратить наши отношения».
Кэл откинулся на спинку стула и покачал головой: она действительно ожидала, что он купится на эту белиберду? Он усмехнулся. На ней было ожерелье, которое он ей подарил, а когда Дана выбрасывает кого-нибудь из своей жизни, то делает это полностью.
Но он забыл, что Дана — чемпион по упрямству. Если она решила, что бросила его, он может считать себя брошенным.
— Не будет этого, милая, — произнес Кэл вслух.
Ему придется устроить представление… что-нибудь этакое, чтобы жители Сэнди-Бенда узнали, что он любит Дану Дивайн, а потом пусть выбирают себе в начальники полиции своего драгоценного Макни.
Кэл снял трубку и набрал телефон человека, который умел устраивать спектакли.
— Привет, Хэл, не уделишь мне немного времени?
Дана лежала в шезлонге в комнате Триш с влажным полотенцем на глазах.
Звякнул дверной колокольчик.
— Дана, иди-ка сюда! — крикнула Триш.
— Не хочу, — пробормотала та и услышала, как кто-то вошел в комнату. Влажное полотенце было сдернуто с ее лица.
— Ты ужасно выглядишь, — сказала Хэлли.
Дана невозмутимо посмотрела на подругу.
— Интересно, с чего бы это?
— Так не пойдет. — Хэлли приоткрыла дверь. — Триш, присоединяйся, нам необходим небольшой срочный ремонт.
Дана закрыла глаза: разве они не знают, что ей уже ничто не поможет?
Хэлли подвела ее к столику Триш.
— Давай-ка садись и будь паинькой.
Они наложили макияж с такой скоростью, что Дана опомниться не успела.
— Ну вот, намного лучше, — удовлетворенно констатировала Хэлли. — А теперь пошли. — Она взяла подругу за руку.
Когда дверь открылась. Дана отшатнулась, но Триш подтолкнула ее вперед.
В салоне собралась половина города. Дана заметила Митча, Стива и майора. Был здесь и Макни, весьма злой. Рядом с ним Оливия и Лен держались за руки и улыбались ей, словно знали большой секрет. И ее мать! Дана не могла представить, что заставило маму переступить порог ее салона.
— Что происходит? — спросила она.
Хэлли ткнула ее в бок.
— Вон там.
Дана посмотрела в указанную сторону.
Кэл сидел в ее рабочем кресле. Он улыбнулся, развернул кресло, встал и подошел к ней.
Потрясенная Дана не сразу обрела способность говорить:
— Э… не знаю, заметил ли ты, но твои волосы…
— … синие, — закончил он самым что ни на есть небрежным тоном. — Да, я заметил. Хэлли потребовалось почти два часа, чтобы добиться такого цвета.
— Ладно. — Стараясь не обращать внимания на толпу. Дана зашагала по залу. — И что же все это значит?
— Это значит, что я созвал городское собрание. Нам нужно кое-что прояснить. Первое: я люблю тебя. — Кэл сделал паузу, чтобы поцеловать ее в щеку, затем обратился к толпе, наблюдавшей за ними с восторженным интересом: — Поскольку большинству из вас, похоже, есть дело до того, кого я люблю… — Он подошел к членам городского совета. — Вы, вероятно, заметили, что я не только решаю личные вопросы в служебное время, но и эффективно справляюсь со своими обязанностями. И если вас хоть немного волнует, как работает полиция, вы отдадите должность мне, потому что лучше меня вам никого не найти.
Кэл приблизился к Вандервурту.
— Мне известно, что Дана дорожит вашим мнением. Я уже поговорил с ее матерью и теперь прошу у вас, руки Даны.
Лен был очень горд.
— Или ты женишься на ней, или… — Судя по всему, он намеревался пригрозить, но Оливия ткнула его локтем в бок и строго посмотрела на него. — Или ты просто дурак, — закончил Вандервурт.
Дана улыбнулась сквозь слезы, которые сводили на нет все старания Триш.
Кэл встал перед ней и взял ее руки в свои.
— Ты ведь любишь меня, правда?
Время скромничать давно прошло, если вообще когда-либо существовало.
— Всем сердцем, — ответила она.
