Р.Дж. Льюис - Борден
месте, как это. Подумай о чаевых.
Я чуть не рассмеялась.
— Да? Думаю, что сейчас я далековато живу. Но было бы круто.
Снова тишина.
Его глаза прикованы к моему лицу. Это немного неприятно, когда на тебя так
откровенно пялятся. Но помимо этого я чувствовала на себе еще чей-то взгляд. Я оглядела
ресторан, чувствуя себя параноиком от мысли, что этот взгляд принадлежит мужчине, о
котором я читаю в интернете, тратя, тем самым, свое время.
Слишком много времени.
Охрененно много.
— Как тебе моя бабушка? — спросила я, возвращая внимание к Джоэлу. —
Надеюсь, это не она заставила тебя пригласить меня?
Он слегка засмеялся и покачал головой.
— Нет. Она не заставляла меня. Просто показала твою фотографию, и я не смог
сказать «нет». Но признаю, она очень настойчивая женщина, не так ли?
— Настойчивость — одно из определяющих качеств моей бабушки, — усмехаясь,
согласилась я.
Мы поговорили еще немного. Джоэл рассказал мне, что пробовался на две
вакансии: одна — тюремного врача, а вторая — в клинике, куда ходит моя бабушка.
Естественно, он получил вторую, которая его полностью не удовлетворяла.
— В тюрьме Нью-Рэйвен находятся опасные преступники, это довольно печально
известное место, и я бы не слишком расстраивалась, если бы не получила там работу, —
утешала его я.
Он пожал плечами.
— Да, но опыт был бы огромный. Знаешь, туда можно приезжать, когда захочешь.
Это место — абсолютная глушь. Ты слышала о человеке, сбежавшем оттуда четыре года
назад?
— Нет. Я не представляю, как это могло произойти.
— Ну, он и не удался, — искренне ответил он. — Его нашли в десяти километрах от
тюрьмы. Он умер от обезвоживания. Его смогли обнаружить по стаям ворон,
кружившимся над ним. Они почти полностью обглодали тело. А идентифицировать
смогли только по нескольким оставшимся частям тела, а именно по пальцам.
Я содрогнулась от отвращения.
— Ну… ему не повезло.
— Я должен свозить тебя туда как-нибудь.
Скривившись, я приподняла бровь.
— Экскурсия в тюрьму?
— Она здорово укреплена и производит сильное впечатление, если ты
разбираешься в архитектуре. Я раз пять был там, и мне никогда не надоедает. Особенно
мне нравится ездить в тот район, где нашли того человека. Есть что-то жутко-манящее в
местах, где, ты знаешь, что кто-то умер. Это как быть наедине с природой.
Хм.
Ну, это странная тема для разговора, и было немного жутко от того, насколько
увлеченно он говорил об этом. Мой уровень неприязни повысился, особенно когда я
заметила, как загорелись его глаза при разговоре о поездке туда. Пока все было довольно
терпимо. Сейчас я обедаю с доктором, который имел странную манию, связанную с
тюрьмой, и производил впечатление надышавшегося гелия из десятка воздушных шаров.
Эти глаза могли бы блестеть еще ярче?
Снова появилась официантка, интересуясь, как у нас дела. Джоэл заказал еще вина,
и она удалилась. Я уставилась на свою еду, пытаясь найти какую-то другую тему для
разговора.
— Были и другие, кто умер в тюрьме, — продолжил он, разбивая мои надежды. —
Некоторые в камерах, но, к сожалению, туда не пускают посетителей.
Какого хрена?
— Ужас.
— Да.
Тишина.
Я провела рукой по волосам и снова оглядела ресторан, с каждой минутой
становясь все более угрюмой. Спасения нет. Я просто уверена, что умру старой девой с
покрытой паутиной вагиной.
Вернулась официантка и нагнулась над столом, чтобы наполнить его бокал. Я не
уловила этого боковым зрением, но услышала, как она ахнула, и потом увидела, что стакан
с вином качнулся на краю стола и опрокинулся на Джоэла. Он зашипел, будто ошпарился
кипятком, и моментально вскочил со стула.
— Блядь, ты специально? — прорычал он, резко вскакивая на ноги и пытаясь
руками оттереть винное пятно от рубашки.
— Боже, мне так жаль, — извинялась официантка, с ужасом глядя на него, тут же
ставя бутылку на стол и выхватывая у него салфетку. — Мне так жаль!
— Жаль? Это все, что ты можешь сказать? Неужели, блядь, так трудно налить бокал
вина, женщина? У тебя две левых ноги? Это абсурд!
Когда она приблизилась, чтобы помочь ему вытереться, он зарычал и выхватил
салфетку из ее рук. Пропустив мимо ушей ее извинения, Джоэл продолжил свою тираду.
— Ты знаешь, сколько стоит эта рубашка? Или эти брюки? Ты представляешь себе?
Я не печатаю деньги.
Официантка отпрянула, дрожа всем телом от его внезапной ярости. На минуту я
была сбита с толку, заметавшись между ними, как олень в свете фар, но в итоге взяла себя
в руки.
— Все хорошо, — сказала я, мягко посмотрев на нее. Потом пристально взглянула
на Джоэла. — Это недоразумение, Джоэл…
— Я понимаю, что это было недоразумение, — резко ответил он, практически
выплевывая слова. У него было искаженное от бешенства лицо. — Но это очень дорогое
недоразумение. Я хочу поговорить с владельцем прямо сейчас. Или с управляющим. Или с
кем-то, перед кем ты отчитываешься.
Официантка смутилась.
— Он не… он не любит, когда его беспокоят.
Джоэл окатил ее ледяным взглядом.
— Меня не волнует, что ему не нравится. Я гость. Я плачу за эту еду. Не моя
проблема, что тебе придется побеспокоить его. Просто приведи его.
Она развернулась и быстро исчезла из поля зрения. Я пребывала в шоке от
абсурдной реакции этого мужчины. Он сел на место и швырнул на стол салфетку, тихо
матерясь под нос.
— Мое поведение обоснованно, — сказал он, заметив мое раздражение. — Все в
жизни стоит денег, Эмма. Она не должна остаться безнаказанной, совершив подобную
ошибку.
Я приподняла бровь.
— Что ты собираешься сделать?
— Потребую компенсацию. Либо не буду платить за обед. Я ожидаю, что по
отношению к ней примут соответствующие меры.
— И как, ты думаешь, с ней нужно поступить?
— Будь она моим сотрудником, я бы уволил ее.
Моя челюсть упала, но я воздержалась от употребления красочных выражений.
Правда, я была возмущена не меньше его, но совсем не из-за дурацкого вина, пролитого на
его гребаный идиотский костюм. У меня было несколько стычек с дерьмовыми клиентами,
пытающимися заставить меня чувствовать себя маленькой и жалкой, но это… это было
просто подло. Мне очень хотелось отставить свою тарелку и сбежать от доктора-
