Энн Мэтер - Надменный герцог
— Сеньорита Саммерс имеет право поступать, как ей хочется, дядя Фелипе! — сказала она.
Герцог холодно взглянул на нее.
— Это тебя не касается, Тереса, поэтому прошу не вмешиваться. — Он так резко повернул машину, что Джулиет пришлось схватиться за сиденье, а потом спросил:
— Если вы, сеньорита, скажете, куда направляетесь, я сам отвезу вас.
Джулиет задумалась. Девушка со скромными средствами вряд ли могла выбрать клуб «Хаузер-Риф» в качестве места встречи. Но гнев ослепил Джулиет, и она решила не скрывать, куда направляется. В конце концов, герцог все равно не узнает, зачем она туда поехала, и ему будет полезно немного поломать голову.
Джулиет решительно наклонилась вперед.
— Клуб «Хаузер-Риф», — спокойно назвала она. — И побыстрее, я должна там быть в три часа!
— Не смейте мне приказывать, а то можете горько пожалеть об этом! — резко бросил он, и Джулиет сочла за благо промолчать. Ей и самой было неприятно так себя вести, и она жалела, что не смогла устроить встречу с отцом, не вызывая раздражения герцога де Кастро.
Клуб «Хаузер-Риф» находился за городом, на побережье. Это было шикарное место — с теннисным кортом и полем для гольфа, с плавательным бассейном замысловатой формы, над которым свешивались цветущие ветки красного и белого жасмина, а также алых гибискусов.
Гости размещались в отдельных коттеджах, каждый из которых имел свой сад и изолированный участок пляжа. В отдельном здании располагался ночной клуб и ресторан, но каждый гость мог заказать себе еду и в коттедж.
Когда герцог остановил машину у колоннады парадного входа, Джулиет сразу же вышла. В этот момент из вращающихся дверей появился высокий широкоплечий мужчина средних лет и поспешил ей навстречу. Эти темные, уже начавшие седеть волосы, это озабоченное лицо, даже морщины на лбу были такими родными для Джулиет. Услышав его радостный возглас: «Джулиет!», она бросилась в его объятия. Только резкий звук захлопнувшейся дверцы и шорох шин быстро удалявшегося автомобиля омрачили момент встречи Джулиет с отцом.
Но тут волнение и беспокойство по поводу предстоящего разговора с отцом заставили ее на время забыть обо всем остальном.
— Боже мой! — пробормотал отец, отстраняя дочь от себя, чтобы тут же опять обнять ее. — Если ты еще раз так сделаешь… — Он покачал головой. — Что, черт возьми, ты вытворяешь? Когда я получил сообщение от Максуэлла, то чуть было не лишился рассудка.
Джулиет промолчала, и отец повел ее через неправдоподобно зеленую лужайку к тому коттеджу, который он занимал всякий раз, приезжая на Барбадос. Они расположились на веранде с видом на морс, и стюард принес им дайкири. Джулиет закурила и сосредоточилась на предстоящем ей трудном разговоре с отцом.
Закурив сигару, Роберт Линдсей сел поближе к дочери, будто бы боясь, что она опять внезапно исчезнет.
— Ну, — сказал он, — объясни мне, что произошло?
Джулиет задумчиво провела рукой по складке своей юбки.
— Папа, ты отлично знаешь, что произошло. Я нашла себе работу.
Роберт Линдсей взглянул на опушенную голову дочери.
— Зачем?
— К чему все опять начинать сначала? Я уже сотни раз говорила тебе, что мне нужна независимость. Всю жизнь все решения за меня принимал ты. Ты выбирал для меня школу, друзей, даже стал искать для меня мужа! Боже правый, неужели ты не видишь, как мне плохо от этого?
Отец нахмурился.
— Джулиет, — мрачно произнес он, — в этом мире существует только две категории людей: победители и побежденные. Я не могу назвать себя счастливчиком, потому что все, чего я достиг, добился своим трудом, а не по счастливой случайности, но могу сказать, что я почти уже вошел в число победителей.
— О, папа!
— Ну что еще?
— Ты всегда приводишь один и тот же аргумент! Боже, жизнь не так проста! Некоторые победители, или те, кого ты так называешь, на самом-то деле побежденные! И наоборот. У тебя ко всему только денежный подход! Поэтому ты не разрешал мне самой выбирать друзей? Ты всегда судил о людях по толщине их кошелька! Но ты заблуждался!
— Хорошо, достаточно споров. Мы уже однажды решили, что каждый останется при своем мнении, — сказал Роберт Линдсей. — Но мы ушли от темы. Почему ты так тщательно скрываешь, чем сейчас занимаешься?
— О, перестань! — возмущенно воскликнула Джулиет. — Ты прекрасно знаешь, почему я так делаю! Потому что, скажи я тебе и попроси у тебя совет, ты поднял бы меня на смех.
— Поэтому ты предпочла поднять на смех меня!
Джулиет воинственно вскинула голову.
— Ничего подобного, папа! Я только добивалась возможности делать то, чего мне хочется. Мне нужна была работа для сознания того, что сама заработала деньги, а не просто получила их от тебя! Как бы тебе понравилось просить каждую необходимую тебе вещь и получать ее лишь в том случае, если тот, кого ты просишь, сочтет, что эта вещь тебе действительно необходима!
— Но я же твой отец! — проворчал он.
— Я знаю! Но мне уже двадцать один год, папа. Не шестнадцать, когда человек еще не понимает истинную цену вещей. Я теперь это знаю. Знаю, что ценно в этом мире, а что — нет! Знаю, что смогу чего-то добиться в жизни, если только сама стану над этим работать.
Роберт Линдсей встал и начал мерить шагами веранду, поглядывая то на дочь, то себе под ноги.
— Ты понимаешь, какой это был удар для Мэнди.
Джулиет вздохнула.
— Конечно, понимаю. О, папа, не заставляй меня чувствовать себя виноватой. Мне и так несладко. — Она открыто посмотрела отцу прямо в глаза. — Но должна сказать тебе, я решила встретиться с тобой не только потому, что хотела этого. Меня еще вынудило и то, как ты обошелся с Розмари и ее родителями!
— С Саммерсами? — Роберт Линдсей возмущенно фыркнул. — Эта девчонка — Розмари — с самого начала знала, где ты находишься.
— Да, знала, но никогда не сказала бы тебе. Она такой человек! Человек слова! Порядочность, — ее главная черта! Этим качеством обладает не каждый!
— Какая чушь! — раздраженно воскликнул отец. — Куда твоя порядочность приведет тебя? Никуда!
— В твоем мире, возможно, — спокойно возразила Джулиет. — Но в том мире, который я открыла для себя, порядочность существует. Там живут настоящие люди, которые думают не только о долларах, фунтах или франках. Им не столь важно, поднялись или упали акции той или иной компании. И они не используют людей в своих интересах!
Роберт Линдсей перестал ходить кругами по веранде.
— Я никогда не думал, что ты меня ненавидишь, — устало сказал он.
Джулиет всплеснула руками.
— О чем ты говоришь! — с жаром воскликнула она. — Я люблю тебя, папа! И хотя я боялась, что ты найдешь меня прежде, чем буду готова к этому, я очень скучала по тебе! Возможно, не все время, часто неосознанно, но когда увидела тебя сегодня у дверей клуба, я удивилась, как вообще могла решиться на такое!
