Элизабет Лоуэлл - Дождь в пустыне
Бет замерла. На лице появилось виноватое и одновременно дерзкое выражение.
Холли повернулась к двери спиной и как ни в чем не бывало продолжила.
— Держи зеркало так, чтобы видеть себя, — сказала она. — Я объясню тебе, что я сделала.
Холли взяла Бет за подбородок и повернула не накрашенной стороной лица к Линку.
Он судорожно сглотнул, увидев разницу.
Ярость исказила его лицо. Он весь тут же переменился, превратился в незнакомца, с презрением смотрящего на красивую женщину.
У Холли похолодело внутри.
«Бог мой, — подумала она, — ведь он знает Бет! Знает, что она вовсе не самовлюбленная и жестокая девочка, и тем не менее смотрит так, словно ненавидит ее. Точно так же он смотрел на Шаннон. Так же будет смотреть на меня, когда все откроется…»
Только беспомощная мольба в глазах Бет удержала Холли от нервного срыва. Она едва сдержалась, чтобы не закричать от отчаяния.
Всеми силами пытаясь унять дрожь, она принялась накладывать макияж на левую сторону лица Бет.
— Нет, — яростно прохрипел Линк. — Так она похожа на дешевую шлюху!
Возмущенный возглас Бет заставил его замолчать. Бормоча под нос проклятия, он пытался взять себя в руки. Никогда в жизни ему не приходилось так туго.
Без уродливых косичек и чисто вымытого лица Бет стала живым воплощением своей красивой, распутной матери.
Несмотря ни на что, Холли продолжала уверенно наносить косметику.
— Я сказал, хватит! — рявкнул Линк. Холли даже бровью не повела.
— Холли, черт возьми! — теряя терпение, прошипел Линк.
— Ты, кажется, намерен прервать наше перемирие? — собрав всю свою волю в кулак, произнесла девушка.
— Если кто-то и пытается это сделать, так это ты, — еле сдерживая ярость, заявил он.
В гробовой тишине Холли сравнила результат своих усилий с тем, что было сделано ею раньше, и, оставшись вполне довольна, взяла в руки светло-коричневый карандаш для бровей.
— Обрати внимание, — ровным голосом сказала она, — я не спорю с тобой и даже не повышаю голоса.
Ей потребовалась немалая выдержка, чтобы выглядеть спокойной. Отложив карандаш, Холли взяла бирюзовые тени для век и снова повернулась к Бет.
— Дешевая шлюха, — невозмутимо произнесла она, — красится очень ярко и делает это топорно.
— Вот и я говорю, — резко ответил Линк.
— То, чем я занимаюсь, называется макияж, — не обращая внимания на его реплику, продолжала Холли. — Он делается с учетом возрастных особенностей — тонко и со вкусом.
Лицо Линка стало непроницаемым. Он скрестил на груди руки, облокотился на дверь и казался необычайно большим, заслонив собой весь дверной проем.
— Красиво то, что естественно, — категорично заявил он.
— Кто спорит, — ответила Холли. Она взяла светло-бежевые тени и смешала их с бирюзовыми. — Но ты ведь постарался сделать все, чтобы девочка выглядела как можно непривлекательнее, разве не так?
— Точно.
— Но почему? — тихо спросила Холли. — Разве ты не доверяешь ей?
— Какого черта, чего ты добиваешься? — взвился Линк.
Бет встрепенулась от резкого как удар кнута голоса брата.
Холли предостерегающе положила руку на ее плечо.
— Я хочу сказать, что ты с безупречным чутьем…
— Спасибо, — язвительно перебил Линк.
— …выбирал такую одежду и прическу для Бет, чтобы скрыть ее природную красоту, которая с каждым годом становится все видней, — закончила Холли.
Линк помрачнел еще больше.
— Она прекрасно выглядела и раньше, — холодно заявил он.
— Возможно, для тебя. Самой Бет хотелось бы выглядеть иначе.
— Она еще мала, чтобы понять, что для нее хорошо, а что плохо.
— Красота — это, конечно же, плохо. Так, видимо, надо тебя понимать?
Линк непреклонно сжал губы.
— Неужели ты не понимаешь, что Бет осталась прежней, несмотря на внешние перемены? — тихо спросила Холли.
Линк промолчал.
— Боже мой, Линк, — взмолилась Холли. — Ты ведь вырастил ее. Она ведь тебе как дочь!
— В первую очередь она — дочь своей матери, — прорычал Линк, — а ее мать — грязная потаскуха!
— Ненавижу тебя! — закричала Бет, вскочила и, заливаясь слезами, выбежала из комнаты.
Холли и Линк слышали, как она вихрем промчалась через гостиную, вбежала в свою комнату и с грохотом захлопнула дверь.
Дрожащими руками Холли сложила косметику в сумку.
— Неужели ты действительно считаешь Бет потаскухой? — дребезжащим от гнева голосом спросила Холли.
— Конечно, нет!
— Тогда советую сказать ей об этом, когда вы оба успокоитесь.
Холли резко закрыла на сумке молнию. Затем выпрямилась и встала лицом к лицу с Линком, держа перед собой сумку как щит. Она была полна такой же решимости, как и Линк.
— А как ты поступишь со мной? — спросила она.
— О чем ты?
— Когда я сниму с себя эту подростковую одежду, сменю прическу и воспользуюсь какой-нибудь еще косметикой для лица помимо мыла, то сразу же как по мановению волшебной палочки деградирую в твоих глазах?
— Холли…
— Неужели стильное платье, — неумолимо продолжала она, — и несколько прикосновений карандашом для бровей превратят меня в презренную, лживую шлюху?
— Холли…
— Ответь мне, — повысила голос Холли.
— Не будь смешной.
— Красиво то, что естественно, не так ли?
— Конечно, — ответил Линк.
— За исключением тех случаев, когда красота вступает в противоречие с твоими убеждениями. В этом случае ты спешишь объявить ее чудовищным пороком.
— Я полагал, у нас временное перемирие, — холодно напомнил он.
— Я рискую своим будущим, заключая с тобой перемирие, — ответила Холли, — но будь я проклята, если позволю рискнуть будущим Бет!
— Что ты хочешь сказать?
— Ты просто тиран. Ты заставляешь ее носить вещи, из которых она давно выросла, и держишь взаперти, пока у тебя хватает сил.
— Какая чушь!
— Нет, не чушь! Все обстоит именно так! — отрезала Холли. — А Бет становится женщиной.
— Боже, неужели ты думаешь, я не заметил этого?
— Тогда не пытайся остановить время.
— Ей всего пятнадцать! — прорычал Линк.
— Почти шестнадцать. А сколько мне было, когда ты впервые обратил на меня внимание? Кажется, четырнадцать?
— Это не имеет ничего общего с Бет.
— Очень даже имеет. Девочки взрослеют гораздо быстрее мальчиков. Бет хочет предстать перед своим молодым человеком во всем своем блеске.
— Я лишь хочу, чтобы она была сама собой, — заявил Линк. — Просто Бет. Этого достаточно для любого мужчины.
— Разговор не о мужчинах. Мы говорим о Бет. Ее желание понравиться Джеку столь же невинно и естественно, как дыхание. И если ты попытаешься помешать ей, то сломаешь ей жизнь.
