Вирджиния Эндрюс - Долгая ночь
Я решила, что она слишком тепло одета, но она плотно укутывалась в свой платок одной рукой, а другой придерживала одеяло, покрывающее ее колени. Когда мы повернули в конце дороги, я остановилась, мы обе оглянулись и улыбнулись друг другу как заговорщицы. Свернув с дороги, я снова покатила ее. Евгения была здесь впервые. Я толкала коляску вперед изо всех сил. Через некоторое время Нильс Томпсон вышел из-за деревьев и поздоровался.
Мое сердце бешено забилось. Я снова оглянулась, чтобы убедиться в том, что никто не видит нашей встречи.
– Привет, – сказал Нильс, – как поживаешь, Евгения?
– Все в порядке, – ответила она, переводя взгляд с Нильса на меня.
– Значит, ты хочешь увидеть мой волшебный пруд, да? – спросил Нильс. Евгения кивнула.
– Давай пойдем побыстрее, Нильс, – сказала я.
– Позволь мне везти ее, – предложил он.
– Только осторожно, – предупредила я, и мы тронулись в путь.
Вскоре мы очутились на тропинке. Тропинка была узковата для коляски, Нильс проталкивал колеса через кусты и по корням, один раз мы остановились, чтобы приподнять перед коляски. Я видела, что Евгения наслаждается каждым мгновением нашей тайной прогулки. В конце концов мы добрались до пруда.
– О! – воскликнула Евгения, хлопая в ладоши. – Здесь так красиво!
Будто сама природа решила сделать этот момент особенным для Евгении: рыбка выпрыгнула и снова нырнула в воду, стайка воробьев внезапно взмыла с веток в воздух, лягушки попрыгали в воду, а затем выглянули из нее, как бы показывая нам представление.
– Смотри, – Нильс указал рукой через пруд; из леса появилась олениха и подошла к воде напиться. Какое-то мгновение она рассматривала нас. Нисколько нас не боясь, она утолила жажду и затем исчезла в лесу.
– Это действительно волшебное место! – воскликнула Евгения. – Я это чувствую!
– Когда я был здесь в первый раз, я тоже это почувствовал, – сказал Нильс. – Ты знаешь, что ты должна сделать? Тебе нужно опустить пальцы в воду.
– Но как?
Нильс посмотрел на меня.
– Я могу отнести тебя к воде, – сказал он.
– О, Нильс, а если ты уронишь ее…
– Нет, он не уронит, – уверенно произнесла Евгения. – Сделай это Нильс. Отнеси меня.
Нильс снова взглянул на меня, и я кивнула. Но мне было тревожно. Если он ее уронит, и Евгения промокнет, папа, наверное, запрет меня в коптильне на несколько дней, думала я. Но Нильс поднял Евгению из коляски с грациозной легкостью. Она покраснела от смущения, что Нильс держит ее на руках. Без колебаний отступил в воду и опустил ее так, чтобы ее пальцы достали до воды.
– Закрой глаза и пожелай что-нибудь, – сказал ей Нильс.
Евгения так и сделала, а затем он отнес ее назад в коляску. Устроившись в коляске, она поблагодарила Нильса.
– Хочешь знать, что я загадала? – спросила она меня.
– Если ты расскажешь, желание может не сбыться, – сказала я, поглядывая на Нильса.
– Сбудется, если она расскажет только тебе, – объяснил Нильс, как-будто он был специалистом по волшебным прудам и желаниям.
– Наклонись, Лилиан, наклонись, – попросила Евгения. Я повиновалась, и ее губы коснулись моего уха. – Я загадала, чтобы ты и Нильс поцеловались снова, прямо здесь, на моих глазах, – сказала она. Я смутилась и покраснела. Когда я выпрямилась, то увидела, что на лице Евгении блуждала улыбка. – Ты говорила, что это волшебный пруд. Мое пожелание должно сбыться, – просила она.
– Евгения! Ты должна была пожелать что-нибудь только для себя.
– Если желать только для себя, это может и не сбыться, – сказал Нильс.
– Нильс, не подстрекай ее!
– Думаю, если ты скажешь мне на ухо то, что сказала тебе Евгения, это не будет плохо. Пока лягушки не услышали, – добавил он, вводя новые правила.
– Нет!
– Скажи ему, Лилиан, – твердила Евгения. – Ну давай! Пожалуйста! Ну же!
– Евгения!
Я вся горела, чувствуя, что те самые прыщи, о которых говорила Эмили, появятся даже, если Нильс и я не коснемся друг друга. Но мне было все равно. Я уже любила это ощущение.
– Тебе лучше рассказать мне, – настаивал Нильс. – Она может очень расстроиться.
– Это моя воля, – заявила Евгения и, скрестив руки, притворилась обиженной.
– Евгения!
Сердце мое сильно стучало. Я взглянула на Нильса, который, казалось, обо всем уже догадался.
– Ну? – сказал он.
– Я рассказала Евгении, что мы здесь делали в первый раз. Она хочет, чтобы мы сделали это снова, – быстро проговорила я. Глаза Нильса засияли, и он улыбнулся.
– Какое замечательное желание. Ну мы не можем разочаровать Евгению, – сказал Нильс. – Мы должны во чтобы то ни стало сохранить репутацию волшебного пруда.
Он подошел ко мне и в этот раз взял меня за плечи, чтобы приблизить меня к себе. Я закрыла глаза, и его губы встретились с моими. Поцелуй длился гораздо дольше, чем в первый раз.
– Ты довольна, маленькая сестренка? – спросила я, пряча смущение. Она кивнула. Ее лицо сияло от возбуждения.
– Ну, я тоже кое-что загадал, – сказал Нильс. – Я пожелал отблагодарить Евгению за то, что она захотела посетить мой волшебный пруд. Я хочу отблагодарить ее поцелуем, – сказал он. У Евгении даже рот открылся от удивления. Нильс быстро подошел и поцеловал ее в щеку. Она потрогала это место рукой, как будто Нильс мог оставить свои губы на ее щеке.
– Нам лучше отправиться назад, – сказала я. – Пока нас не кинулись искать.
– Правильно, – сказал Нильс. Он развернул коляску Евгении и покатил ее назад, проталкивая через кусты к дороге. Нильс шел с нами, пока мы не достигли поворота к дому.
– Тебе понравилась поездка к пруду, Евгения? – спросил Нильс.
– О, да! – ответила она.
– Я скоро тебя навещу, – пообещал Нильс. – До скорого, Лилиан!
Мы смотрели, как он удаляется, а затем я покатила Евгению к дому.
– Он самый милый мальчик, которого я когда-либо я встречала, – сказала она. – Я правду хочу, чтобы однажды ты и Нильс были помолвлены и поженились.
– Правда?
– Да. Тебе это нравится? – спросила Евгения. Я задумалась на мгновение.
– Да, – ответила я. – Думаю, я согласилась бы. – Тогда, возможно, Нильс действительно прав: это волшебный пруд.
– Ну, Евгения, тебе нужно было пожелать что-нибудь для себя.
– Нильс сказал, что желания для себя не сбываются.
– Я вернусь и пожелаю за тебя, – пообещала я. – Очень скоро.
Евгения, откидываясь на спинку коляски. К ней быстро пришла усталость, окутывая ее как мрачное грозовое облако.
Как только мы добрались до дома, входная дверь тут же распахнулась, и на порог вышла Эмили. Скрестив на груди руки, она свирепо глядела на нас.
– Где вы были? – потребовала ответа она.
