Пенни Винченци - Злые игры. Книга 2
— Держи, Спайки, действуй, — проговорила она. — Няня, возьмите, пожалуйста, Хью и успокойте его. Кормить их дуэтом я пока еще не могу.
— Думаю, нам лучше уйти, — заявил вдруг Макс. — У вас тут масса хлопот, тетя Анджела. А мы только мешаемся. Пошли, ребята.
— Не зови меня так, Макс. — Энджи подняла на него глаза. Она улыбалась, однако взгляд у нее при этом был колючий. — Мне это совершенно не нравится.
— Извините. Как-то само вырвалось.
— По-моему, Макс прав, — вмешался Малыш, — наверное, вам действительно лучше сейчас уйти. Большое спасибо, Макс. Поцелуй меня, Мелисса. До свидания, Кендрик.
— Да, кстати, — сказал Макс, оглядываясь через плечо, когда они уже выходили из палаты, — в следующем месяце мы устраиваем праздник в честь Александра. Ему будет пятьдесят. Шарлотта специально приезжает, и Фредди тоже, конечно. Вы ведь придете оба, да?
Кендрик и Мелисса немного задержались в палате, чтобы сказать что-то Малышу, а Макс и Георгина вышли и двинулись по коридору.
— Макс! — тихо произнесла Георгина, скосив взгляд назад. — Нельзя было так поступать. Мы ведь даже не спросили Кендрика и остальных, хотят ли они, чтобы Энджи присутствовала.
— А почему они могут этого не захотеть? — Голубые глаза Макса при этих словах широко раскрылись, и взгляд у него был наивный-наивный. — Энджи ведь теперь член семьи. И надо ее приглашать, нравится она нам или нет.
— И тебе она нравится, так? — пристально глядя на него, спросила Георгина.
— Да, и даже очень, — ответил Макс.
Георгина испытывала легкое беспокойство из-за того, как будет принято присутствие Энджи и миссис Викс (которая, с точки зрения Малыша, тоже была теперь членом семьи и которую пришлось пригласить по его просьбе); но, в общем-то, она ждала приближавшегося праздника с нетерпением. Чуть ли не все хлопоты по подготовке легли на ее плечи, и она просиживала целые часы с миссис Тэллоу и Няней, продумывая, что надо будет приготовить и что необходимо для этого закупить, и с Фоллоном, составляя список вин. Александр был чрезвычайно польщен и тронут. Вначале они хотели, чтобы праздник оказался для него сюрпризом; однако удержать подготовку в секрете было бы невозможно; да Георгина, в общем-то, была даже рада, что Александр про все прознал: эта новость подействовала на него ободряюще, и он сам порой высказывал различные предложения — например, сделать праздник по всей форме, с непременными вечерними туалетами: «У нас уже бог знает сколько времени не устраивался настоящий официальный ужин!» — и проявлял большой интерес к списку приглашенных.
— Так хорошо, что приедет Фредди, с его стороны это необыкновенно мило. И я думаю, что нам стоило бы пригласить Данбаров. Мне бы очень этого хотелось. Ты не будешь возражать?
— Ну что ты, папочка, разумеется, не буду, мне они оба очень нравятся, особенно старина Мартин, он такой занятный, но они ведь, по-моему, не члены семьи, да? Ну, строго говоря, ведь не члены?
— Нет, конечно, но мама их обоих страшно любила. Мне кажется, если бы мы их пригласили, это стало бы как будто ниточкой, связывающей нас с мамой. И Катриона так много для меня сделала, когда мама умерла. Без нее я просто не пережил бы всего этого. Мне кажется, что и нашему празднику они придадут какую-то завершенность.
— Это ведь твой праздник, — сказала Георгина, целуя его, — так что тебе и придавать ему завершенность так, как тебе этого хочется. И уж во всяком случае они в большей мере члены нашей семьи, чем бабушка Энджи.
— Да, — ответил Александр, незадолго перед тем воспринявший известие, что в числе гостей будет и миссис Викс, с величайшим самообладанием и невозмутимостью. — Да, это верно. И мне очень не терпится снова увидеть Энджи. Знаешь, она мне всегда нравилась.
— Нет, — удивилась Георгина, — я этого не знала.
Погода в день праздника оказалась изумительной.
— Настоящие туманы и спелое плодородие, — произнесла Мелисса.
— Господи, ты это о чем? — не понял Макс.
— Конечно, откуда тебе знать, — высокомерно уронила она. — Ты совершенно необразован, Макс. Это Китс. «Ода осени». Правильно, дядя Александр?
— Правильно, — улыбнулся ей Александр, сидевший напротив нее за столом, накрытым для завтрака. Он был в прекрасном настроении. Перед завтраком Георгина отправилась с ним на прогулку верхом, и они вместе проскакали галопом по всему парку, а потом поднялись по Большой аллее на вершину холма. Оттуда их взорам раскрылся лежавший перед ними внизу весь Хартест, который в тот день сильнее, чем обычно, казался точно единым целым с окружающим ландшафтом: серый камень сливался с туманом, словно растворяясь в его набегавших волнах, а в окнах отражались лучи постепенно пробивавшегося сквозь дымку солнца.
— Как красиво, правда? — вздохнула Георгина. — Я никогда не перестаю думать о том, как же нам всем повезло.
Александр улыбнулся и, протянув руку, ласково потрепал ее:
— Вот и хорошо. Мне очень хочется, чтобы именно так вы и думали. Вы все.
* * *После обеда они постарались спровадить Александра, чтобы он занялся чем-нибудь по имению. Георгина позвонила Мартину Данбару и попросила загрузить его какими-нибудь делами.
— А то он все время предлагает нам чем-либо помочь и только мешает, — объяснила она. — Ты не против, Мартин?
— Нет, конечно, — пылко заверил он. — Ты же знаешь, Георгина, для тебя я готов сделать что угодно.
Георгина удивилась, обычно он не был таким экспансивным. Не иначе как слишком много выпил за обедом.
Кендрик украсил центральный, выходящий на фасад вестибюль большущими гирляндами зелени, которую он притащил из леса, а Мелисса потратила все послеобеденное время на то, чтобы закрепить пятьдесят свечей на пятидесяти тарелках и расставить их в Ротонде и на лестнице. Малыш и Энджи приехали в пять вечера, Малыш с Кендриком перетащили рояль из гостиной, где он обычно стоял, в Ротонду. Малыш обещал, что после ужина поиграет и желающие смогут потанцевать.
— Только не «Ты лучше всех», — предупредила его Георгина. — Папа расстроится.
Шарлотта, приехавшая накануне вместе с Фредди, была готова немедленно забрать все дела в свои руки; но, проведя в доме всего лишь час, заявила Георгине, что та проделала из ряда вон выходящую работу, и скромно спросила, чем она сама может им еще помочь. Георгина была этим настолько потрясена, что не смогла ничего придумать, и Шарлотту вместе с Фредди, который, как всегда, мыслями был где-то далеко, отправили на кухню помогать миссис Тэллоу.
Вообще Шарлотта была явно не в себе: она выглядела подавленной, заметно нервничала и очень сильно похудела. Всякий раз, когда звонил телефон, она настораживалась; в какой-то момент вдруг вскочила в машину и исчезла примерно на час, а когда возвратилась, то выглядела заметно успокоившейся. Она объяснила, что ездила проветриться, чтобы справиться с неприятными ощущениями от разницы во времени; это удивило Георгину, прекрасно знавшую, что прежде этой разницы во времени Шарлотта, с ее крепким организмом, даже не замечала. Отношения между нею и Фредди были почти ледяными: при малейшей возможности они старались держаться друг от друга подальше, а Шарлотта, прежде чем что-нибудь сказать в его присутствии, обычно бросала на него быстрый колючий взгляд; если бы Георгина знала свою сестру не столь хорошо, она бы подумала, что Шарлотта боится Фредди.
