Марина Полетика - Верю – не верю
– Я? А как я теперь ее верну? У меня ее нет! Мне надо было раньше думать! – Арина хрустнула пальцами так, что Милица Андреевна зажмурилась от страха.
– Вы ее уже… куда-то дели? Но, может, еще не поздно?
– При чем здесь я? – изумилась Арина.
– Но вы же сказали, что виноваты… – вытаращив от изумления глаза, пробормотала Милица Андреевна.
– И вы подумали, будто это я стащила брошь? Ничего себе! Вот спасибо! К вашему сведению, дружба с Верой мне дороже любых бриллиантов. Это брошь ее покойной матери. Бред какой-то! Я стащила у Веры брошь!
Арина посмотрела на Милицу Андреевну так, что та невольно дернула себя за палец и ойкнула от боли. И это помогло ей собраться с мыслями.
– А кто? – озадаченно посмотрела она на Арину. – То есть вы во всем виноваты, но брошь не брали. А кто же тогда… украл?
– Вадим, – твердо заявила Арина и, к большой радости Милицы Андреевны, закурила. Предыдущую сигарету она закурила, едва присев на лавочку, но отбросила, услышав про беду, случившуюся в доме Максимовых. Теперь же, закурив, она, наконец, перестала мучить свои пальцы. – Конечно, Вадим, кто же еще? Кстати, вы, кажется, сказали, что Вера вовсе не хочет, чтобы вы называли ей имя вора. А вы знаете почему?
– Догадываюсь, – с достоинством ответила Милица Андреевна. – Она очень дорожит всеми вами.
– Да не всеми, – усмехнулась Арина. – Она понимает, что ни я, ни Машка тут ни при чем. Мне, знаете ли, на жизнь хватает, муж обеспечивает. Меня и детей. А Машка с голоду будет помирать, но копейки чужой не возьмет. Вера сама прекрасно понимает, что, кроме Вадима, это сделать никто не мог. Но она его, видите ли, любит. И готова, получается, простить, если он вернет брошь. Вот дура! Нет, вы, конечно, сходите к нему, попросите. Только он ее уже давно пропил!
– Что вы такое говорите? – запротестовала Милица Андреевна. – Мне казалось, что Вадим не пьет вообще. И на дне рождения не пил, кстати, один из всей компании.
– А вы знаете почему? – со злостью раздавила окурок Арина. – Потому что он – в завязке! Вадим алкоголик, понимаете? Самый настоящий алкоголик!
– Невероятно… Он же пианист… Всемирно знаменитый, – бормотала, совершенно растерявшись, Милица Андреевна.
– Был! Был и знаменитым, и пианистом. А затем спился, его отовсюду выкинули. Кому нужен алкоголик? Думаете, зачем он сюда вернулся? На родину потянуло? Ничего подобного! У него здесь квартира была, так он и ее пропил. Теперь прописан в каком-то бараке, а живет в клинике, где лечат алкоголиков. Он там и сам раньше лечился, когда деньги были. А потом, когда остался без жилья, его там взяли на работу не то массовиком-затейником, не то дворником. Вадим там копеечную зарплату получает и живет где-то в подсобке. А Вере навешал лапшу на уши, извините за выражение! – Арина смотрела на Милицу Андреевну, щеки ее раскраснелись, глаза горели.
– Откуда вы все это узнали? – прошептала Милица Андреевна.
Она как-то сразу поверила Арине: после ее рассказа все встало на свои места. А до сих пор, честно говоря, слишком уж походило местами то на сентиментальный роман, где старая дева находит-таки своего принца, то на детектив, герои которого сплошь милы и честны, а гора трупов, однако, растет и растет. А так – обычная история из жизни обычных, не очень везучих людей. Ничего, выстоят, выдержат, справятся.
– Да долго ли узнать? – отмахнулась Арина. – Мир тесен, у нас все друг друга знают – или учились вместе, или работали. А Давыдов – слишком заметная фигура, чтобы… чтобы та история, которую он придумал для влюбленной по уши Веры, сошла за правду.
– А почему вы не рассказали Вере? Вы поэтому считаете себя виноватой? – догадалась Милица Андреевна.
– А вы бы сообщили на моем месте? – тихо спросила Арина. Она как-то вся погасла после той вспышки, сидела, ссутулившись, и руки лежали на коленях. – Она влюблена. Наконец-то нашла свое счастье. Вера очень чувствовала свое одиночество. Хотя, конечно, у нее есть Борис Георгиевич, и они любят друг друга, но вы же понимаете… У меня муж… У Машки тоже вечно поклонники, мы даже смеялись над ней, что она их меняет ежеквартально по графику. А у Веры – никого. И тут появляется Вадим со своей замечательной историей про любовь к маме, про жертвенность. И что мне оставалось делать? Вера мне не поверила бы и даже слушать не стала бы. Еще и возненавидела бы. Я все надеялась, что ей кто-нибудь другой расскажет, мало ли сплетников. Или вдруг Вадим рядом с ней сумеет начать новую жизнь. Ведь любовь иногда меняет человека до неузнаваемости, поверьте мне, я знаю это на собственном опыте. А оно вон как повернулось.
Арина, вздохнув, замолчала. Молчала и Милица Андреевна, провожая взглядом редких прохожих. На душе было гадко, она искренне жалела Веру и ее отца. Ну почему так несправедливо устроена жизнь и именно хорошие люди чаще всего и попадают в неприятные истории?
– А вы знаете, что глаз этой рыбки – довольно крупный бриллиант? – нарушила молчание Арина. – Нет? Вера, наверное, вам сказала, что брошка копеечная и ценна только тем, что это – память о матери? Ясно, не хочет грузить вас своими проблемами. Или надеется, что вы попросите у Вадима брошь, он вернет, она его простит, и все пойдет по-прежнему. С нее станется. А он на эти деньги, пожалуй, сможет купить себе квартиру. Вы знаете, что нам теперь делать?
Милица Андреевна не знала.
Но и жить наедине с добытой информацией не было никакой возможности. Вечером Милица Андреевна отправилась к Лине Георгиевне за советом. Выслушав рассказ подруги, Верина тетушка, вопреки опасениям, не стала охать и причитать. Она молча достала из серванта две рюмки, налила в них какой-то настойки из большого аптечного пузырька странной формы и разбавила водой. Выпили не чокаясь. Вот что значит работать в аптеке, пять минут спустя завистливо подумала Милица Андреевна, физически почувствовав, как ее отпускает напряжение сегодняшнего дня, а мысли становятся плавными и связными.
– Импортное? – поинтересовалась она. – Почему наши так не умеют? Все валерьянка да пустырник, как сто лет назад.
– Наше, – лаконично ответила Лина Георгиевна. – Сама делала. Травы на даче собирала.
– Дашь с собой? А то что-то я с этой историей, чувствую, не усну сегодня, – завздыхала Милица Андреевна. И спросила, как недавно Арина: – Что нам теперь делать? Идти к Вадиму и просить – отдайте? Он нас пошлет подальше, и все.
– Нужен мужчина, – авторитетно заявила Лина Георгиевна. – Это нас, старух, можно послать запросто. С мужчиной подобный номер не пройдет.
– Пожалуй. Да только где его взять? Тут надо с умом. Не всякий подойдет.
– А у нас никакого нет. Один Борис на всех, – подвела печальный итог Лина. – Ну, еще твой сын. Нет?
